День на Каллисто (антология) - Вейс Ярослав - Страница 42

Видя всеобщее неодобрение, мужчина притих, слегка покашливая и делая вид, что поперхнулся. Вновь появился двойник Петра, держа в руке пожелтевшую фотографию — братья-близнецы в спортивных костюмах.

— Это наша последняя фотография. Во время футбольного матча. Примерно за неделю до того, как у Фреда начались приступы.

Марек внимательно взглянул на снимок — на фотографии были сняты два мальчугана, совершенно непохожие на сегодняшних «братьев».

— Убедились? — спросил робот, останавливая официанта с подносом в руках. Он взял рюмки для себя, Марека и для пани Кленовой.

— Вечная память! — произнес он с пафосом. — Мы все перед ним в долгу. — И он приподнял вуаль пани Кленовой. Марек увидел молодую миловидную женщину. В этот миг где-то недалеко раздался взрыв.

— Мне надо уйти, — быстро сказал Марек.

— Почему? Это всего лишь сверхзвуковой самолет.

— Бух, бух, бух. И здесь, как в Лондоне! — в сердцах сказала пани Кленова и разбила рюмку об пол. Ее окружили гости. Марек, воспользовавшись этим, незаметно вышел из комнаты.

— Советую вам объединиться с нами, — услышал он за спиной голос брата пани Кленовой.

Лаборатория в больнице, где обосновался доцент Петр, была уничтожена взрывом. В дыму сновали медсестра и служащие, помогавшие ей. Общими усилиями они загасили огонь и отыскали Петра. Он был без сознания.

— А где его ассистентка? Петранева? — доискивалась прибежавшая Ворличкова.

Медсестра, возившаяся с Петром, подняла голову.

— Скорее всего, исчезла еще до начала опыта. Она несколько раз прибегала ко мне, одалживала всякие мелочи. По-моему, она была чем-то напугана.

— Пан доцент! Пан доцент! — повторяла Ворличкова, сидя на корточках возле Петра и пытаясь привести его в чувство. Наконец он открыл глаза.

— Где она? — был его первый вопрос.

— Кто?

— Другая Вера, робот. Которую я только что создал!

Все смотрели на него, как на помешанного.

— Она непременно обезвредит этого убийцу: ведь ей неведома любовь, она признает лишь цель, — твердил Петр, словно во сне.

Под ногами вошедшего в комнату доктора Марека хрустнули кусочки стекла.

— Вы за это ответите, пани Ворличкова. А доцента сейчас же в изолятор! — приказал он раздраженным тоном.

— Я с ним разделалась. И вовсе я не сумасшедшая. Теперь мне более не придется целыми днями сидеть в одной комнате с человеком, который одержим навязчивой идеей.

Эти слова Вера произносила в институтской лаборатории, куда набилось полно народу. У нее был деловой вид — не вызывало сомнений, что она хорошо знает, какая цель стоит перед ней.

— Я предполагала, что его опыт не удастся: его невозможно осуществить. А я не желаю еще раз получить оплеуху.

— Привет, доктор! — Из приемной вышел брат пани Кленовой. — Как спалось?

Вслед за ним выбежал робот с чертежами в руках.

— Послушайте, но это же полнейшая ерунда. Вам когда-нибудь приходилось слышать о «большой науке»? Так это я. У вас нет завершающей фазы исследований. Самой важной. — Иностранец показал трубкой на бумаги Петра.

Тот, не обращая внимания на стоявших вокруг людей, подбежал к столу доцента и принялся рыться в ящиках.

— Подождите! Не уходите! — вскричал робот. Один из ящиков удалось открыть. Но он был пуст. Робот уставился на Веру, та продолжала сосредоточенно работать за соседним столом. Мгновение — и Петр-робот оказался рядом с ней.

— Преступница! — Он с яростью оттолкнул ее от стола.

Вера на виду у всех читала украденные бумаги.

— Не прикасайся ко мне! — решительно заявила она.

— Смотрите-ка, смотрите-ка, — удивлялся представитель «большой науки», листая пропавшие бумаги.

— Тебя отпустили на час! — кричал робот.

Люди, находившиеся в комнате, бросили работу и столпились вокруг них.

— Нельзя украсть украденное, — вызывающе засмеялась Вера.

— И ты еще смеешь называть себя моим другом!

— Ты тоже уверял меня в этом, — парировала Вера.

— Перестаньте пререкаться. Лучше взгляните на бумаги — здесь дается описание завершающей фазы, но без конкретных решений. — Брат пани Кленовой не мог скрыть разочарования. — Кто составлял план опыта? Кто, наконец, завершит последнюю стадию?

Робота этот вопрос застал врасплох. К тому же его беспокоило присутствие Марека.

— Профессор Клен… конечно, — наконец выдавил он из себя.

— Но профессор мертв. Теперь главный вы. Так как же?

— Вероятно, открытие попало к моему брату, который мечтает прославиться. Возможно, он выкрал планы с помощью этой… — И робот показал на Веру.

Вера рассвирепела:

— Ты должен признаться, что это изобретение Петра, это он — талантливый изобретатель, а ты пытаешься присвоить себе его заслуги.

Марек подошел к Вере.

— Но позвольте, только что вы утверждали, что Петр ни на что не способен!

Иностранец вновь зажег свою трубку.

— Надо полагать, доктор, ваш пациент разберется в этих бумагах лучше, чем эти двое. Я сам выясню с ним все. Пойдемте. — И, положив руку Мареку на плечо, он повел его к выходу.

Робот последовал за ними.

Вера, глядя на него, едва заметно улыбнулась.

Марек вместе с братом пани Кленовой сел в машину.

— Что они собирались вам продать? — спросил Марек по дороге в больницу.

— Вряд ли вы поймете. Но я-то знаю, что это выгодный товар: рынок сбыта обеспечен. Сегодня научные открытия продаются и покупаются, как, например, золото или драгоценные камни. Идеи вывозят за валюту, приятель.

— Но ведь разрешается продавать только то, что является собственностью, — возразил Марек.

— А вот сейчас мы и выясним, чья это собственность. У меня времени в обрез. Идеи рождаются беспрестанно, нужно спешить опередить конкурентов. Быть первым — вот мой девиз, доктор.

В кабинете Марека на койке лежал робот. У его изголовья стояли Вера и уже знакомый полицейский из автоинспекции. Тут же находились Ворличкова и санитары.

— Я не виновата! Я тут ни при чем, инспектор может подтвердить, доцент сам вел машину.

— Так точно, — кивнул полицейский. — Все случилось у меня на глазах. Он выехал на перекресток на красный свет.

Осмотрев раненого, Марек поднялся.

— Но на сей раз водитель жив. Отвезите его в приемный покой и зарегистрируйте этот случай.

Санитары вынуждены были применить силу, так как робот сопротивлялся и не позволял себя осмотреть.

— Мы поместим его к брату, — распорядилась Ворличкова.

— Не надо, — сказала Вера. — Я отвезу Фреда домой да и квартиру для него приготовлю.

— Я никого не отпускаю, — строго сказал Марек и обратился к автоинспектору: — Вы подпишите протокол?

Они вышли. В комнате остались Вера и Ворличкова.

— И вы должны выполнять эти глупые приказания, пани доктор? — спросила Вера.

Ворличкова удивилась ее тону.

— Отпустите Фреда. Он мне нужен.

Ворличкова непонимающе смотрела на Веру.

— Как странно вы говорите. Он что, вещь? Вы ведь любите его, правда?

— Он мне нужен, — настаивала Вера. — Я отблагодарю вас. Деньги… Назовите сумму.

Поведение Веры на удивление повторяло манеры робота.

— Прежде вы никогда так не разговаривали. Вы что же, хотите меня подкупить? — Ворличкова нервничала.

— Мне казалось, вы разумный человек, — ответила Вера.

Ворличкова старалась сохранить самообладание.

— Вон там — дверь, вы… — она едва удержалась, чтобы не произнести «робот».

Ворличкова медленно шла по больничному коридору. За ней тенью следовала Вера. Неожиданно перед ними вырос главный врач. Но как смешно он одет! Яркая полосатая рубашка, на голове соломенная шляпа, во рту трубка. Он вел под руку братца пани Кленовой. Сзади вышагивала сама улыбающаяся Кленова, а с ней доцент Петр, удивленный и беспомощный.

— Доктор Ворличкова! — Главный врач остановился, ткнув в нее пальцем. — Стыдно! Вы держите под арестом невинных людей. Мне невозможно отлучиться даже на пару дней. Вы что, собираетесь превратить нашу больницу в тюрьму? У доцента Петра слабый невроз, я выписал его домой. Профессор Клен завещал ему половину виллы, им теперь займется пани Кленова. Она доставит доцента на новое место жительства.