Предумышленное убийство - Гарфилд Брайан - Страница 31

А потом зашагал босиком в спальню.

— Саймон, — сказала Джоанна, — ложись спать и ни о чем не думай. На тебе лица нет. Спи, теперь я приму душ.

Я лежал, смотрел в потолок и размышлял о том, кто убил Майка Фаррелла. Кто нанес ему тяжкие телесные повреждения? Тот, кто убил и Айелло? Тогда почему он пытал Майка? Нет, все-таки это сделал кто-то другой. Может, Майк знал нечто такое, что скрыл от меня? А убийца хотел это выведать?

Я боролся со сном, а когда все-таки закрыл глаза, сразу увидел, что на меня мчится розовый «кадиллак». Потом я провалился куда-то и заснул как убитый.

Глава 9

Я ощутил сквозь дрему, как Джоанна, скользнув ко мне под простыню, какое-то время возилась, приноравливаясь, потом замерла у меня под боком, словно пушистая теплая кошечка. Прядь душистых волос коснулась моей щеки, и я разомкнул веки.

Грубое солдатское одеяло на раме окна, как обычно, оттопыривалось по краям, и сияющие лучи солнца, выкатывающегося из-за гор, разноцветными бликами переливались на раздвижных стеклах книжных полок с томиками моих любимых поэтов и писателей.

Я перевел взгляд на Джоанну. Она смотрела на меня. Без улыбки... Но в глазах у нее я прочитал то, что порой весьма затруднительно выразить словами. И в тот же миг всем своим нутром почувствовал: она, как и я, хочет близости, являющейся, как известно, высшим проявлением любви.

Трагическая судьба Майка ослабила на мгновение накатившее на меня желание, и я замер, однако угроза неотвратимой расправы, висевшей над нами подобно дамоклову мечу, оказалась более мощным зовом — основной инстинкт кинул нас в объятия друг друга. Ее короткое учащенное дыхание совпадало с ритмическими толчками наших тел и сердец. Джоанна отдавалась мне так, как никогда прежде.

— Знаешь, я сейчас все умирала, умирала и вот... не смогла, умереть, — сказала она, когда перевела дух. — Правильно говорят, будто любовь — это маленькая смерть. Может, конечно, и не смерть, но что-то сродни небытию либо погребению. Давным-давно, когда все люди были язычниками, они, наверное, подобным образом расставались с тяжелым прошлым. Я, возможно, не то говорю... Скажи, этот мой лепет тебя не раздражает?

— Это не лепет, моя язычница, это — жизнь... — Я прижал ее голову к своей груди.

— Саймон, я, ласкаясь... Тебе было больно? Ведь Каттер тебя не щадил...

— Не будем об этом! Пусть он считает, будто я слабее его. Мне это на руку... Который час?

— Сутки назад ты мне задал этот же вопрос. Помнишь? Думаю, уже скоро восемь. Я спала на кушетке, потому что не хотела нарушать твой сон. Меня разбудило солнышко. — Джоанна поцеловала меня, провела ладонью по волосам. — Знаешь, Саймон, я проснулась и почувствовала себя такой одинокой... — сказала она дрогнувшим голосом.

— Пора вставать! — Я не должен был позволить ей жалеть себя. — Времени у нас в обрез!

Мы быстро оделись и вышли на крыльцо. День обещал быть жарким.

— Джоанна, отвезу-ка я тебя к Нэнси Лансфорд. У нее в доме ты будешь в безопасности, а мне не придется поминутно думать о том, все ли с тобой в порядке.

Нэнси встретила нас с распростертыми объятиями. Я вкратце объяснил ей обстановку, попросил ни при каких обстоятельствах никому не признаваться в том, что Джоанна останется у нее до моего возвращения. Сказал, что непременно вернусь к полудню, и уехал.

По дороге я, обдумывая план действий, пришел к выводу, что, если в ближайшие четыре часа ситуация не изменится, поиски чужих денег я прекращаю и вместе с Джоанной уезжаю в дальние края. Куда, каким образом — я еще не решил, но понимал, что нам следует исчезнуть гораздо раньше завершения срока, отпущенного мне Винсентом Мадонной.

Я уже подумывал, а не воспользоваться ли услугами специалиста по пластической хирургии, координаты которого оставил мне Майк Фаррелл. И хотя на подобную операцию денег явно не хватало, я почему-то был убежден, что сумею договориться с хирургом относительно оплаты частями.

Когда мы хоронили Майка, я вывернул наизнанку карманы его одежды, но пяти тысяч долларов, которые вручил ему Айелло, не обнаружил. Тот, кто убил его, забрал деньги себе.

Мне по-прежнему не давали покоя два вопроса. Во-первых, какие сведения хотел выведать убийца у Майка, а во-вторых, удалось ли ему узнать то, что он хотел?

Прежде чем свернуть на скоростную дорогу, я остановился у бензоколонки. Пока служащий возился с моим джипом, я купил утренний выпуск местной газеты и успел пробежать глазами заголовки и три колонки на первой полосе, сообщавшие второстепенные подробности убийства Сальваторе Айелло. Правда, было кое-что и весьма существенное. В паре километров от дома Айелло полиция наткнулась на автомашину типа универсал, на крыльях и капоте которой удалось обнаружить отпечатки пальцев, принадлежавшие Майку Фарреллу. И в настоящее время он разыскивался для дачи показаний. Высказывались также предположения о возможной причастности Фаррелла к убийству Айелло. Оказывается, нашлись желающие подтвердить под присягой, будто у Фаррелла были основания иметь на Айелло зуб. Однако ни слова не говорилось о том, что в доме у Айелло произошло ограбление сейфа. Сейф вообще не упоминался. Либо в полиции о его существовании ничего не знали, либо кое-кто из высших полицейских чинов хранил в нем свою наличность. Зато на пятой полосе, где печатали продолжение материала, опубликованного на первой полосе, я обнаружил любопытное сообщение: в Айелло стреляли из «немецкого автоматического пистолета 9-го калибра» марки «Люгер» или марки «Вальтер».

«Это уже кое-что!» — подумал я, поскольку за это время мне не доводилось сталкиваться с владельцем пистолета немецкого образца.

Когда я расплачивался за бензин, мне показалось, будто служащий взглянул на меня с хитрованским прищуром. Короче, не понравилось мне это, и я на всякий случай постарался запомнить адрес бензоколонки, взглянув на табличку телефона-автомата у обочины.

Заправившись, я сел за руль и помчался в направлении квартала Клифф-Вью-Терис, раскинувшегося на вершине крутого холма среди предгорий, ограничивающих город с севера. Здания в этом районе, все как одно двухэтажные, облицованы с фасада серым кирпичом с розовыми прожилками, что, разумеется, било на внешний эффект. Строительство дома будто бы влетело застройщику в копеечку. А на самом деле... Ну да ладно!.. Однако обилие зеленых насаждений полностью реабилитировало владельцев недвижимости. Тенистые аллеи, лужайки с дождевальными установками, деревья с раскидистыми кронами — все это радовало глаз и обещало прохладу.

Я поставил джип под навес на парковке возле торгового центра и отправился на поиски объекта, ради которого сюда прикатил. Чтобы найти обширное прямоугольное здание, где принимали своих пациентов медицинские светила города, понадобилось минут пять. Латунная вывеска «Фред Броли. Доктор медицины» привлекла мое внимание, едва только я повернул за угол здания, где располагался торговый центр.

Приемная в частной клинике Фреда Броли оказалась на уровне. Удобная дорогая мебель, на журнальном столике — самая разнообразная пресса, пушистый ковер на полу и стены в бледно-зеленой гамме, накрахмаленная секретарша-регистраторша — упитанная блондинка с дежурной улыбкой за стеклянной перегородкой — все соответствовало высокому уровню медицинского учреждения. Да и пациенты выглядели людьми состоятельными, то есть радовали глаз. Молоденькая девица в сверхмодном туалете и рыжеволосая гранд-дама в бриллиантах просматривали журналы, а пожилая особа с синюшной кожей и безучастным выражением на лице не отводила взгляда от своей дрожавшей левой руки с массивным золотым браслетом на запястье. «Бедняга!» — покосился я на нее. Тремор конечностей случается при самых разнообразных нервных болезнях, в том числе и по причине чрезмерного употребления алкоголя.

Облокотившись на наружный подоконник окошечка секретарши, смахивающей на служащую солидного банка, я спросил:

— Доктор у себя?

— Вам назначено? — расплылась она в широкой улыбке.