Победитель всегда прав - Воронин Андрей Николаевич - Страница 27

– Хочешь сказать, твои фильмы лучше?

– По мне все они одинаковые.

Мужичонка был похож на евнуха. Голос у него был тонкий, как рыбья кость. Он тут же исчез в толпе и слово свое сдержал. Появился конкурент – солидный мужчина в костюме, но без галстука. На лацкане пиджака поблескивал значок, похожий на депутатский, кассеты он держал в серебристом кейсе с двумя кодовыми замками.

– Мне сказал Сильвестр, вы интересуетесь?

– Интересуюсь.

– Ну тогда смотрите.

Мужчина поколдовал над замочками, крышка кейса отворилась. Обложки кассет были самые безобидные – от популярных фильмов.

– Не понял… – сказал Дорогин.

Мужчина принялся поворачивать кассеты, предъявляя торцы, на которых клейкой лентой были прикреплены названия. Сергей смотрел на мужчину, тот улыбался бесхитростно и наивно, как продавец гербалайфа: хочешь похудеть, спроси у него как.

– Я возьму все.

– Как все?

– Весь набор.

Мужчина замер. Такого с ним никогда не случалось. Брали, как правило, по одной, изредка две, в крайнем случае, три. А чтобы вот так, десять кассет без разбора, – это впервые.

– Вы что, гражданин, видеосалон собираетесь открыть?

– Нет, у меня крутые гости, их надо обеспечить развлечениями на неделю.

– Понял, не вопрос.

На этот раз пакет был не черный, а в легкомысленные цветочки, поверх которых красовалась надпись «С Рождеством Христовым!». «Экое кощунство, – подумал Дорогин, ухмыляясь про себя, – это ужасные гримасы нашей жизни, как любит писать Белкина.»

Он увидел, как два милиционера в камуфляже подошли к низкорослому Сильвестру. Тот угостил служителей правопорядка сигаретами. Те посмотрели на Сергея с уважением. Сергей рассчитался и быстро зашагал к Белкиной.

– О, вот сейчас нормально, – взвесив пакет, резюмировала Белкина. – Технология отработана, – сказала она, – если надо, мы сможем отфильтровать весь рынок. Никаких лишних вопросов не задавали?

– Спрашивали, для себя я покупаю или нет. Я говорил, что для своей дамы, и показывал на тебя.

– Врешь, никуда ты не показывал, смотрел в землю, стеснялся. Стыдно покупать такую дребедень?

– Стыдно, – согласился Дорогин, – но, слава Богу, смотреть мне ее не придется.

– Почему не придется? Сейчас поедем ко мне и начнем просмотр.

– Без меня, Варвара.

– Но одной же скучно, Дорогин!

– Пригласи кого-нибудь из коллег.

– Они приставать начнут, а ты не пристаешь.

– Знаешь, чего это мне стоит?

– Расслабься и получай удовольствие.

– Белкина, иди к черту!

Но Сергей не только довез Белкину до дома, но и зашел с ней в квартиру. Как каждому нормальному человеку, ему было любопытно изведать неизведанное. Порнографию он смотрел и раньше, но невнимательно, не анализируя ее.

– Ты же, кстати, в кино разбираешься, можешь толковую консультацию дать, что да как снималось. Мне важно знать, кто это снимает, профессионал, любитель, какой техникой. Мы же с тобой, Дорогин, как врачи, нам надо поставить диагноз и написать историю болезни. Перед врачами же пациенты не стесняются раздеваться?

– Смотря перед какими, Варвара.

– Ну ладно тебе, брось! Я сейчас заварю кофе, а ты включай видик.

– Какую ставить?

– Без разницы, классифицировать будем потом. Дорогин абсолютно бесстрастно запустил руку в глубокую черную сумку, вытащил кассету, но даже название не стал читать. Видеомагнитофон с мягким щелчком проглотил кассету, словно причмокнул язычком после вкусной конфеты. Дорогин устроился в кресле, аккуратно сняв брошенную на спинку пижаму в мелкие цветочки. «Еще бы в зайчики и в белочки купила!» – подумал он о Белкиной.

Варвара появилась, держа в руках две чашки. Из одной она уже успела отпить и тут же, глядя на экран, поперхнулась:

– Ничего себе! – вырвалось у нее.

– Варвара, комментарии потом. Минут пять они молча смотрели видео, боясь взглянуть друг на друга.

– Слушай, Дорогин, – с придыханием прошептала Белкина, – тебе, наверное, лучше уйти.

– Может, лучше тебе уйти?.

– Если ты, Дорогин, сейчас не уйдешь, я тебя завалю, Сергей нажал кнопку. Экран погас. Белкина тяжело дышала, ее грудь вздымалась, ноздри трепетали, на глазах, как на очень жирном бульоне, появилась масляная поволока.

– Дорогин, налей сто граммов, иначе я сейчас взорвусь.

– Варвара, успокойся. Ты обещала смотреть беспристрастно.

– Какое, к черту, беспристрастие! Тут покруче Шекспира будет, страсти так и кипят. Я чувствую себя школьницей, попавшей на студенческую вечеринку. Налей сто граммов, – повторила она, отставляя чашку с кофе на край стола.

– Сто граммов чего?

– Покрепче.

– Может, воды и таблетку?

– Это ты себе воду и таблетку возьми, а мне джина без тоника и безо льда.

Дорогин принес джин и лимон. Белкина забрала фрукт и, даже не морщась, принялась грызть его так, как грызут яблоки.

– Дальше будем смотреть?

– Давай так, – сказала Варвара, – нажми кнопку, чтобы шло с ускорением, тогда зрелище не так захватывает, теряется ощущение реальности.

– Мультики будем смотреть?

– Как в старые добрые времена, немое кино.

– Звук убери.

– Звука и так не будет.

– Это хорошо. Тогда тебе придется слышать мое дыхание.

– Варвара, или ты смотришь, или я ухожу. Мне это не очень нравится.

– И тебя забрало?

– Забирает, – признался Дорогин.

– Я боюсь разрушить вашу семью, поэтому тебе, Сергей, лучше уйти. Хочешь, возьми с собой пару кассет домой?

– Нет, не хочу, – сказал Дорогин, обрадованно вставая, понимая, что смотреть крутое порно в женской компании невозможно, надо быть или евнухом, или сумасшедшим. – Фильмов у тебя, Варвара, на трое суток вперед хватит, если не ложиться спать, не есть и не пить. Позвони, когда я тебе понадоблюсь, – Сергей с легким сердцем покинул квартиру Белкиной.

Варвара смотрела телевизор не отрываясь, даже дверь не пошла закрывать. Через час она уже пришла в себя, больше ее не могли взволновать никакие откровения. Эмоции угасли, она словно оцепенела, ей казалось, что о сексе она теперь знает все до последней капли, разве что некрофилия оставалась еще неизведанным пространством. «Быстро ко всему привыкаешь», – подумала Белкина, когда закончила просмотр третьей кассеты. В ее голове понемногу начала складываться общая картина рынка порнопродукции.

Еще четыре кассеты, просмотренные экспресс-методом, и Белкина уже чертила на листе бумаги что-то вроде таблицы Менделеева, классифицируя порнопродукцию. Фильмы попадались всякие: и снятые абсолютно профессионально – на кинопленку, с проходами по городу, с речными пейзажами, если фильм был отечественный, и с морскими, если он снимался в Турции на немецкие деньги. Белкина, хоть и мало фрагментов посмотрела на нормальной скорости, вконец очумела от немецкой речи, которой совсем не понимала. Она сидела закрыв глаза, но перед внутренним взором журналистки, как у грибника, находившегося за день по лесу, – грибы, возникали огромные члены, груди, языки, задницы.

– Мерзость, мерзость… – шептала Белкина. «И это все мне придется оправдывать. Настройся, – обратилась она к себе на мажорный лад, – раз звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Ничего себе звезды! Девки еще сносно смотрятся, но где они насобирали таких мерзопакостных мужиков, гнусных и прыщавых? А самая мразь – это, конечно, любительское порно. И как не стыдно оператору залезать со своей камерой в самые укромные уголочки? Какие нужно иметь крепкие нервы, чтобы это снимать? Небось такие же, как и у меня самой. Я журналист, и меня ни от чего не должно коробить, ничто не должно пугать. Обугленные трупы – просто рождественская сказка по сравнению с гадостями, которых я сейчас насмотрелась.»

Варвара, скрежетнув зубами, вставила новую кассету и долго колебалась, нажимать ли на кнопку «пуск». Наверное, такие же колебания испытывает человек, собирающийся с дистанционного пульта взорвать кромешной ночью жилой многоквартирный дом.