Река вечности - Гарлок Дороти - Страница 22

Мерси съела несколько клецок, тоненький кусочек пирога и выпила чашку чая. Когда с едой было покончено, Даниэль отнес кастрюлю с клецками к амбару и выложил остатки Дрозду. Мерси вымыла посуду, а Даниэль залил водой камин и плиту во избежание пожара и, забрав багаж, отправился на конюшню.

Мерси чувствовала себя так, будто с прошлым все было покончено, и с этого дня оно будет храниться лишь в памяти. Это был ее дом. С ним связано столько воспоминаний о каждом уголке, каждом предмете мебели. Люди, построившие этот дом и жившие в нем, и есть ее семья.

Она старалась не думать об этом, переключиться на другое.

«Даниэль, мой дорогой, мой единственный, – шептали ее губы. – Я бы не вынесла все это без тебя».

Услышав топот лошади, Мерси накинула на плечи шаль, задула свечу, плотно закрыла за собой дверь кухни и ощутила свежесть и прохладу раннего утра. Ночной ветер освежил и очистил воздух. Мерси чувствовала его холодное дыхание на своих щеках. На востоке небо начинало светлеть. Она быстро направилась к Даниэлю, хлопотавшему у небольшого легкого фургона.

– Зельда так и рвется в путь, – сказал он, похлопывая по шее гнедую кобылу.

– Мы тянули соломинки за право дать ей имя. Помнишь? Мари Элизабет вытянула самую короткую.

Даниэль закончил запрягать, затянул вожжи. Он прикрепил трос к своему седлу. Его жеребец стоял привязанный к воротам. Даниэль постоял немного, наблюдая из-за лошади за Мерси. Ее волосы и лицо белым пятном выделялись в темноте.

– Не грусти. Мы вернемся, – сказал он.

– Постараюсь. – А потом она сказала ему то, что неожиданно пришло на ум. – Ты не хочешь зайти и проститься с Белиндой Мартин?

Даниэль долго молчал, как будто ее слова лишили его дара речи. Лицо молодого человека расплывалось в темноте, и она могла видеть только контуры его шляпы и широкие плечи. Он стоял очень тихо. Мерси почувствовала на себе пристальный взгляд, отчего ей стало как-то неуютно: у нее ведь нет прав вмешиваться в его личные дела. И с какой стати это вдруг она позволила себе говорить такие вещи?

– Почему, черт возьми, я должен хотеть этого? – спокойно спросил Даниэль.

– Я не знаю. Просто подумала, что ты, м-может быть, захочешь, – заикаясь, проговорила Мерси.

– Нам, пожалуй, пора, если мы хотим проехать мимо Старухи Халпен незамеченными, – резко проговорил он, подойдя к лошадям и отвязав их. Мерси уже сидела, когда он поднялся к ней. – У тебя есть что-нибудь на голову? У реки будет холодно.

Она достала из кармана платок и, сложив его вдвое, накинула на голову. Даниэль взял вожжи и направил фургон к дороге. Они ехали в тишине утра, нарушаемой лишь воркованием голубей. Казалось, птицы говорили им: «Прощайте».

Когда фургон проезжал по городку, окна домов были еще темными. И хотя уже начинало светлеть над вершинами деревьев и по кромке реки, Мерси едва различала профиль Даниэля. Его лицо было спокойным, но брови нахмурены, точно он о чем-то глубоко задумался. Неужели рассердился, когда она напомнила о Белинде Мартин?

Мысль о маленькой, решительной вдове и ее названном брате не давала ей покоя. Та ли это женщина, которая нужна Даниэлю? Неужели ему может нравиться такая – не открывающая рот и безоговорочно подчиняющаяся ему? Он заслуживает гораздо большего, чем может ему предложить Белинда Мартин.

Фургон свернул на узкую дорогу, ведущую к реке. Мерси в своих мыслях опять вернулась к настоящему.

Здесь было еще темнее и так тихо, что не слышно было даже звука лошадиных копыт и колес фургона – толстый слой сырых листьев приглушал их. Они выехали на небольшую светлую полянку. Мерси собралась было что-то спросить, как услышала впереди неясный шорох. Из темноты вышли двое и остановились у лошади. Она успела разглядеть остроконечные кожаные шляпы и дула ружей.

– Она едет? – спросил Ленни.

– Да.

– Вещи с собой?

– Да.

– Ты нам больше не нужен, мистер. Можешь уезжать назад.

– Нет.

– Ты не поедешь!

– Попробуй помешать мне.

– Берни, держи его под прицелом.

– А я тебя. – В тишине раздался характерный звук взводного курка пистолета.

Мерси вдруг поняла все происходящее. «Они не хотят, чтобы Даниэль ехал со мной!»

– О чем это вы говорите? – спросила она дрожащим голосом. – Вы не хотите, чтобы Даниэль ехал со мной? – Мерси повернулась на своем сидении и наклонилась к коленям Даниэля, чтобы получше видеть его в темноте. – Или он едет, или я – нет! Понятно?! Я не намерена ехать всю дорогу в Кентукки с вами, если он не поедет!

– Этот парень тебе не родственник! Нам он не нужен, нечего ему делать там, где его не ждут, – презрительно произнес Ленни. – А теперь скажу: у тебя будут неприятности, если будешь обманута человеком, который тебе не муж.

– Вы... безмозглые мешки с дерьмом! Вы вообще не имеете права говорить что-либо о Даниэле или о ком-то еще! – закричала Мерси, выходя из себя.

– Черт тебя побери! Лучше подумай над тем, что я сказал, – в тон ей заорал Ленни.

– Неужели ты кричишь на меня, Ленни Бакстер? – Мерси посмотрела в темноту за его спиной. – Берни, опусти ружье и выходи сюда, или... или я отхлестаю тебя кнутом, – крикнула она, а затем повернулась и обрушила весь свой гнев на второго.

– Ты свинья, безмозглый червяк! Даже не пытайся говорить мне, что делать. Из-за вас я уже потеряла свою работу, – выкрикнула она. – Я еду в ваш Мад Крик только потому, что Даниэль едет со мной. Он здесь командует! Только он! Понятно? Если вы с Берни доставите ему хоть какую-то неприятность, то пожалеете, что вообще приехали в Куил Стейшн. Скажу больше, если хоть один волосок упадет с его головы, я... я убью вас! Я это сделаю с Божьей помощью!

Даниэль наблюдал и слушал с улыбкой на лице. Это была его Мерси, настоящая Мерси. Она крепко прижалась к нему, упираясь своим плечом в грудь Чаша терпения переполнилась, как и в случае с Гленом Книбе. Он сидел спокойно, очарованный ее нравом и умением владеть ситуацией.

Берни вышел из темноты, держа ружье на изгибе руки.

– Опусти ружье, ты, дурак, – грубо сказала Мерси.

– Это неправильно. Мне это не нравится.

– Плевать, нравится это тебе или нет. Но для меня важно, как вы обращаетесь с Даниэлем. Если не будете вести себя, как положено, мы вернемся домой, и попробуйте только приблизиться ко мне, я выпущу в ваши задницы столько дроби, что вы больше никогда на них не сядете.

– Ну хорошо, на этот раз я, кажется, сел в лужу. Он может ехать, – с сожалением произнес Ленни. – Но Ходу с Байтом это не понравится.

– К черту твоего Хода и Байта, – Мерси взяла Даниэля под руку.

– Ты лучше не ругайся при маме, – предупредил Ленни. – Ей это может не понравится.

– Мы едем или будем стоять и пережевывать одно и то же? —спросила она сердито.

– Едем. Берни, веди мулов.

– Ты позволишь ему выйти сухим из воды?

– Ты слышал? Иди за мулами!

– Меня смущает то, что ты позволяешь женщине заправлять всем. Если об этом кто-нибудь узнает в Мад Крике, мы не сможем смотреть людям в глаза. Этот парень доставит нам одни хлопоты. Клянусь, Ленни, ты побил все рекорды. Позволил Эстер задурить твои мозги.

– Заткнись! Иди за мулами, меня уже тошнит от твоих разговоров. Сестра, – обратился он к Мерси, – и от твоих тоже.

– Очень плохо, братец, – саркастически ответила Мерси. – Ты услышишь еще больше. Я не уступлю такому болвану, как ты, нравится тебе это или нет.

– Вам лучше подумать над тем, как вы разговариваете, мисс. Я никогда в жизни не слышал такой ругани от женщины, – проворчал Берни. – Трепки тебе хорошей не хватает. Книжки совсем задурили твою голову, вообще не слушаешься своих мужчин.

– Чтение книг еще никому не повредило. А вот у тех, кто их не читает, действительно, мозги набекрень, – вторила ему Мерси.

– Вот увидим, что скажут Ход и Вайт о твоем язычке. Они вообще не захотят знаться с такой сестрой – всезнайкой. Это ясно, как божий день.