Путь мистика - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 148

Глава 28. Идти некуда

Любимый Ошо,

Я получил письмо от одной из твоих саньясинок в Европе. Она говорит, что идти некуда, кроме как к тебе, чтобы быть с тобой. Тем временем она наслаждается одиночеством и небольшими вещами и благодарна, что, по крайней мере, мы все под одним небом.

Не будешь ли ты так добр, сказать что-нибудь твоим саньясинам, которые молчаливо ждут?

Это великое время, потому что это время испытания - испытания вашего доверия, вашей любви. Молчаливо ждать - это именно то, чему я учил всю жизнь. Когда ты желаешь, ты агрессивен - желая что-то поймать. В обычном мире методом является желание, потому что столько людей соревнуется, борется за одну и ту же вещь. Более того, наружный мир - это мир количества. Он не неисчерпаем; все наружное исчерпаемо. Ты не можешь ждать, потому что пока ты ждешь, эту вещь могут схватить другие.

Внутренний мир - совершенно другой. Там желание представляет собой беспокойство, препятствие, потому что во внутреннем мире ты один - нет речи о соревновании. Никто другой не пытается опередить тебя, никто сзади не наступает тебе на пятки.

И внутренний мир так деликатен, что если ты агрессивен, ты его разрушишь. Это все равно, что быть агрессивным с цветком розы. Ты можешь его получить, но он не будет тем же цветком розы, который ты видел танцующим на ветру, под дождем, на солнце. Это будет нечто мертвое... только труп, память, ничего больше. Внутренняя реальность еще более деликатна. Самого желания достаточно, чтобы помешать тебе, туда попасть; поэтому необходим совершенно другой подход и это молчаливое ожидание.

Гость приходит.

Только хозяин должен быть терпеливым.

И в субъективной области сознания хватать нечего. Это не количество, это качество. Если ты молчаливо ждешь – безо всякого желания, безо всякого требования, - приходит мгновение, когда твое молчание настолько тотально, твое ожидание так незагрязнено, что двери открываются. Ты оказываешься в своем королевстве, в своем глубочайшем алтаре. В этом состояло и состоит мое учение.

И это хорошая возможность дать шанс на молчаливое ожидание. Пока вы были здесь со мной, вы были так наполнены мной, моим присутствием, моими словами, что никогда не думали о том, чтобы ждать: я доступен. Теперь я не могу быть доступным снаружи, но только внутри. И это великая встреча, полная осуществленность, абсолютная радость. Не делайте этого отчаянием, не впадайте в тоску. Не чувствуйте, что вы далеко от меня.

Вы далеко, только когда вы не в молчании. Вы далеко, только когда нет ожидания, иначе вы очень близко. Где бы вы ни были, молчание соединит вас со мной, и ваше ожидание подготовит почву для встречи, которая будет не физической, не частичной, не временной.

Пользуйтесь этой возможностью. И всегда помните: что бы ни произошло, это можно использовать как возможность. В мире нет ситуации, которую нельзя было бы использовать как возможность.

Если тебе трудно оттого, что ты далеко, это естественная реакция, но будь очень бдительным, чтобы использовать эту возможность. Не растрачивай ее на грусть, иначе отчаяние станет почти что раком души.

Я был с вами достаточно долго, пришло время увидеть, можете ли вы быть со мной даже в мое отсутствие. Если вы можете быть со мной в мое отсутствие, с тем же празднованием, - как бы трудно это ни было поначалу, - вы найдете великую осуществленность. И это отсутствие больше не будет отсутствием, вы будете наполнены моим присутствием, где бы вы ни были. Это дело определенного ритма, иначе двое людей могут сидеть рядом, касаясь тел друг друга, но оставаться далеко друг от друга, как дальние звезды. Ты можешь быть в толпе, и все же быть один.

Поэтому вопрос не в физической близости, вопрос в понимании, что происходит в присутствии мастера. Твое сердце начинает биться в такт сердцу мастера. Твое существо начинает приобретать ту же песню молчания, что всегда была у существа мастера. Это составные части, подводящие тебя ближе к нему. Если тебе удаются эти две вещи... ты можешь быть на другой планете, но это не будет иметь значения. Это не имеет ничего общего с расстоянием.

Вы были со мной так долго, что прекрасно знаете, что происходит с вами в моем присутствии. Просто дай этому шанс: закрой глаза, сиди в молчании, ожидая, чтобы произошло то же самое. И ты будешь удивлен тем, что нет необходимости в моем физическом присутствии. Твое сердце будет биться в том же ритме - он тебе знаком. В твоем молчаливом бытии будет та же глубина - ты в этом достаточно опытен. И тогда нет никакого расстояния. Тогда тебе не одиноко. Ты один - но в этом одиночестве есть красота, свобода, глубокая цельность и уравновешенность.

Таким образом, где бы вы ни были, политики мира сделают вам доступ ко мне более и более трудным. Это будет нелегко. Я приложу все усилия, чтобы оставаться для вас доступным, но эти политики не осознают, что даже если они могут воспрепятствовать моему физическому присутствию, они не могут помешать этим людям, переживать мое присутствие. Это за пределами их власти.

В Китае Лао-Цзы - великий мастер - вот уже двадцать пять веков, как умер, но небольшой поток его последователей сохранился. Они не обращаются к Лао-Цзы в прошедшем времени, но всегда в настоящем времени. Для них Лао-Цзы не может быть прошлым, потому что они по-прежнему чувствуют тот же ритм, то же молчание, ту же красоту, тот же покой. Что еще нужно?

Рамакришна умер. В Индии, когда умирает муж, жена должна сломать свои браслеты, снять украшения, наголо обрить голову и носить только белые сари - начинается пожизненный траур, пожизненное отчаяние, пожизненное одиночество. Но когда умер Рамакришна, - это было всего лишь в прошлом веке, - его жена, Шарда, отказалась следовать этой тысячелетней традиции.

Она сказала:

- Рамакришна не может умереть - по крайней мере, для меня. Может быть, он умер для вас, но для меня это невозможно, потому что для меня его физическое тело давно утратило важность. Его присутствие, и опыт, и аромат стали реальностью - и они все еще со мной. И пока они меня не покинут, я не собираюсь ломать браслеты, остригать волосы или делать что-нибудь подобное, потому что для меня он по-прежнему жив.