Волшебный цветок - Гарлок Дороти - Страница 61

Бонни же сообщила по секрету, что Берни очень любит возиться с моторами. Она знала, что брат не обидится.

– Он считает, что скоро все начнут ездить в моторных экипажах, а через несколько лет машины будут даже пахать поля и качать воду из колодцев, – говорила Бонни. – Конечно, он пока не сможет зарабатывать на жизнь своим любимым занятием, моторы еще мало где используются, поэтому мы будем по-прежнему держать кафе.

Время летело незаметно, и Густав почти забыл о том, что ему нужно сменяться с дежурства. Вытащив из кармана часы в серебряном корпусе, он зажег спичку, чтобы взглянуть на циферблат.

– Вот это да! Уже час ночи! Не верится, что мы просидели почти четыре часа. Бонни встала.

– Берии обидится, если ты его не разбудишь. Он тоже хочет стоять в дозоре.

– Зря твой брат беспокоится, что его сочтут неполноценным. Он более мужчина, чем многие, у которых обе йоги на месте, но в голове пусто.

– Зато у него гордости хватит на двоих… – Бонни издала нервный смешок и добавила: – И норова тоже. Хорошо, что мы вовремя уехали из Биг-Тимбера, иногда я так за него боялась.

Густав обнял ее за плечи, как часто обнимал Кристин.

– Теперь ты можешь не беспокоиться, у вас с Берии появились друзья. «Дружба умножает радость и уменьшает печаль», – процитировал Густав.

– Это что, тоже придумал тот самый Марло?

– Нет, другой парень – по имени Боун.

– Ты учился в университете?

– Боже мой, нет, конечно! Я с пятнадцати лет хожу по реке, а в промежутках между рейсами работаю на ферме брата. Там живут моя мать и сестры, я стараюсь время от времени приезжать туда и помогать по хозяйству. Таким образом я как бы плачу за их содержание.

Они дошли до двери флигеля. Густав просунул голову в дверь и тихо позвал Берни, Тот откликнулся сразу же.

– Сейчас иду, вот только привяжу ногу. – Берни уронил деревяшку на пол и чертыхнулся.

– Можете не стараться соблюдать тишину, – послышался из темноты голос Тэнди, – я все равно не сплю. Целыми днями только и делаю, что валяюсь в постели и храплю, так что ночью не больно-то уснешь. Эта чертовка не разрешает мне вставать, – проворчал он.

Густав пошел провожать «чертовку» к дому.

– Берни не рассердится, что ты сидела со мной?

– С чего ему сердиться? Мы друг другу доверяем, он считает, что у меня есть голова на плечах. Кроме того, ты ему понравился.

– Спасибо за компанию, с тобой время пролетело быстрее. Я, наверное, мог бы всю ночь продежурить, если вместе с тобой.

Сердечко Бопни сбилось с ритма. Пытаясь скрыть охватившую ее радость, девушка возразила:

– Тебе-то хорошо, а как насчет меня? Я бы на следующий день засыпала на ходу, а мне все равно пришлось бы помогать на кухне и стирать твою грязную одежду.

– Хочешь, могу еще подкинуть тебе несколько пар носков на Починку? – улыбнулся Густав.

Бонни рассмеялась.

– Ах ты…

Она открыла дверь, и сквозняк чуть не затушил свечу на столе. Фитилек зашипел и согнулся, кончик его окунулся в расплавленный воск. Девушка поспешила закрыть дверь.

– Кристин оставила свечу зажженной – смотри, свечка почти совсем сгорела. Не похоже на нее. Густаву вдруг стало не по себе.

– Откуда такой сквозняк? В доме что-то открыто – или дверь, или окно. Зажги-ка лампу.

Когда фитилек лампы надежно закрыли стеклом, Густав задул свечу. Тоненькая струйка дыма змейкой поднялась к потолку. Он с озабоченным видом прошел в другую часть дома. Дверь на веранду была распахнута настежь. Густав выглянул наружу, посмотрел еще раз на звездное небо, потом закрыл дверь.

– Бонни, я понял, в чем дело! Оказывается, дверь на веранду была открыта. Странно, я думал, ее запирают на засов. Посмотри, как там Кристин.

Густав поспешно вернулся в кухню. Он вошел туда одновременно с Бонни, выходившей из спальни.

– Ее там нет! – Девушка взяла со стола лампу и снова зашла в спальню, – Она даже не ложилась. Кровать не разобрана, ночная рубашка лежит на крышке сундука.

– Бог мой, куда она подевалась? Может, вышла в туалет через переднюю дверь? – Густав бросился к двери, выбежал во двор и закричал; – Крис!

Бонни тоже вышла из дома. Сняв фонарь с крюка у входной двери, она вышла на веранду и стала звать Кристин. Несколько секунд спустя Бонни спустилась во двор и наткнулась на Густава.

– Ее нигде нет! – крикнул Густав на бегу. – Крис, Крис!

– Что у вас стряслось? – Берни вышел из флигеля с ружьем в руке, надевая на ходу куртку. Бонни чуть не плакала.

– Кристин пропала. Ее нигде нет. Густав взял из рук Бонни фонарь и побежал к конюшне, потом обежал вокруг флигеля. Было слышно, как он зовет Кристин. Бонни в нескольких словах объяснила брату, что произошло. Верни выругался.

– Видно, они ее украли. Черт побери, пробрались на ранчо прямо у нас под носом! Неужели ты совсем ничего не слышала?

– Пес один раз зарычал, но потом снова улегся па место. Если бы он учуял посторонний запах, он бы поднял тревогу, сам знаешь.

Дожидаясь Густава, Берии обнял сестру за плечи. Густав появился со стороны загона. Он бежал, и пламя фонаря дрожало.

– Не нашел. Ее нигде нет! Проклятие, если они с ней что-нибудь сделали, я их всех перестреляю, всех до единого!

– Если с ней что-то случится, Бак поубивает их еще раньше. – Берни направился к флигелю. – Пойду расскажу Тэнди, Он все равно слышал, как вы кричали, небось волнуется.

– Еще как волнуюсь. Может, я и старый, но пока не помер. – Тэнди натянул брюки и сапоги, накинул на плечи плед и в дверях наткнулся на Бонни.

– Тэнди, вам нельзя вставать! – накинулась на пего девушка, Старик уселся на лавку у двери. Густав был близок к шоку.

– Что делать, что делать? – повторял он.

– Скоро вернется Бак, он обещал быть после полуночи.

– А что, если он не вернется до утра?

– Вот что, парень, иди позови индейцев и Джилли, – веско проговорил Тэнди.

– Но как?

– Выстрели в воздух три раза подряд – Джилли услышит и Бак тоже, если он не дальше пяти миль отсюда. Тут вмешался Берни:

– Не уверен, что это разумно. Может статься, наши выстрелы они не услышат, зато услышат те, кто похитил Кристин.

– Ну и что? – возразил Тэнди. – Ее все равно уже украли, хуже уж не станет. А Джилли обязательно услышит, выстрел раскатится эхом в горах и разнесется по ложбине. Иди стреляй.

Берни вытащил из кобуры пистолет и выстрелил в воздух три раза подряд.

Бак смертельно устал. Забравшись в седло, он отпустил поводья Серого. Конечно, можно было поручить проведать стадо, спрятанное в укромном каньоне близ Колесного Ручья, одному из гуртовщиков, но Бак решил поехать сам, что являлось поводом провести день вдали от дома, – ведь ему нужно было о многом подумать.

Тропинка вывела его на поляну. Бак посмотрел на небо и увидел на юго-западе гряду облаков – это предвещало дождь еще до рассвета. В каньоне, куда он отогнал небольшое стадо, хороший дождь пришелся бы очень кстати.

Где-то завыл койот. Его вой, эхом разносившийся по горам, сначала нарастал, потом постепенно стих; стихло и эхо. Но Бак всегда был начеку; резко повернув коня, он рванул поводья и, проскакав некоторое расстояние, остановился, прислушался: ничего подозрительного. Хотя ничто не указывало на присутствие врага, осторожность никогда не помешает. Выждав еще немного, Бак снова пустил Серого по тропе и вскоре выехал на пастбищный луг, кое-где поросший соснами.

Впервые в жизни Бак выполнял чужой приказ. Клив Старк велел ему сидеть тихо, не высовываться и получше охранять Кристин. Без нее невозможно доказать, что Форсайт с адвокатом Ли подделали подпись на доверенности, дающей Ли право продавать «Аконит».

Одного только Клив не понял: Кристин стала значить для Бака куда больше, чем ранчо. Без нее ему не жить. Когда вся эта заваруха закончится – если, конечно, она закончится в их пользу, – он отдаст свою часть земли, дом и все, что имеет, Кристин, а сам уедет из страны. Больше всего на свете Баку хотелось бы забрать Кристин и отвезти туда, где она будет в безопасности. Но он знал: об этом нечего и мечтать. Кристин никуда с ним не поедет. В конце концов, кто он такой? Всего лишь грубый, неотесанный ковбой.