Здесь царствует любовь - Гарлок Дороти - Страница 52

Сэди, однако, проявила полную готовность последовать совету Слейтера. Это при том, что подруга в последние дни стала почти прежней Сэди, с веселым и легким характером. Подозрение Саммер насчет того, что ее продолжавшаяся несколько недель депрессия была связана с Трэвисом, еще больше усилилось. Вообще Сэди выглядела такой счастливой после той ночи, когда была гроза, что Саммер так и не решилась поведать ей о своих сомнениях. Вряд ли Сэди и Джесс удастся построить совместную жизнь. Невозможно представить, что Эллен отпустит его от себя. Эллен не из тех женщин, которые легко расстаются с тем, что считают своим, и у нее достаточно сил, чтобы удержать Джесса. Что ни говори, а узы, связывающие этих двух людей, были на редкость крепки. Саммер очень опасалась, что подругу скорее всего ждет очередное разочарование.

Мысли девушки перескочили на брата. Джоном Остином можно гордиться! Факт остается фактом — мальчик оказался единственным из всех, кто смог вступить в разговор с индейцем. О, Бермага теперь стал героем в его глазах! А вот она оказалась не на высоте. Она почти забыла о мальчике. Впрочем, Джек сказал, что присмотрит за ним. Он с ним справится лучше ее. Джек в иерархии Джона Остина занимает прочное второе место после Слейтера. Кстати, Джек сказал, что Бермага и его родственники могут, если захотят, прийти на ранчо и жить там столько, сколько захотят. Он сказал, что Слейтер бы отдал именно такое распоряжение. Хорошо, что Джек подумал и об индейцах.

Размышления вновь изменили направление. Если Слейтеру утром будет лучше, она непременно сходит на Малое ранчо. Необходимо переодеться и извиниться перед Эллен. Надо же появиться этим бандитам!

Бог спас Слейтера. Он каким-то образом вырвался от них, и индейцы подоспели вовремя. Но ей еще предстоит выяснить, как все это случилось.

За размышлениями незаметно прошло несколько часов. Саммер взглянула на раненого и вдруг поняла, что на какой-то момент задремала. Глаза Слейтера были открыты, и он, возможно уже давно, смотрел на нее.

— Слейтер! Дорогой! — воскликнула она, опускаясь возле кровати на колени. — Любимый мой, ты проснулся?

— Саммер… — чуть слышно прошептал он, — поцелуй меня.

— Поцеловать? О да, дорогой… Да, да, да!

Девушка, боясь, что ей только показалось, торопливо поцеловала его в губы, щеки, глаза.

— Я не брежу?

— Нет, милый, ты не бредишь. Ты дома и начинаешь поправляться.

— Я боялся, что уже никогда не увижу тебя снова.

Слезинка появилась в уголке его глаза и скатилась по виску на подушку. Саммер вновь поцеловала его в губы.

— Спи, дорогой мой, — прошептала она. — А когда проснешься, мы постараемся накормить тебя чем-нибудь вкусным. А может, ты сейчас чего-нибудь хочешь?

— Воды.

Саммер взяла ковш с водой и стала поить его с ложки. Сделав несколько глотков, Слейтер утомленно закрыл глаза.

— Спи, мой милый, — нежно, будто ребенку, сказала она. — Тебе будет намного лучше, когда ты проснешься.

Когда наступило утро, Слейтер все еще крепко спал. Осмотревшая его Тереза уже с полной уверенностью сказала, что болезнь отступает и сеньор поправится.

— Он теперь может проспать весь день, сеньорита, а когда проснется, будет голоден как волк.

Саммер вышла на веранду и увидела Санти. Она вспомнила, что на самом деле зятя Терезы зовут как-то по-другому, но имя его такое длинное, что мало кто может его произнести.

— Бермага еще здесь? — спросила она.

— Нет, сеньорита. Он уехал.

— Мне хотелось бы поговорить с ним, сделать что-нибудь для него.

— Он ничего не берет, только табак.

— Он так много для нас сделал. Даже не знаю, чем мы можем отплатить ему.

— Бермага сказал, что обязан жизнью сеньорите, у которой глаза как горный цветок. Он говорит, что всегда будет ее другом, а Высокому Человеку — братом.

Начинающийся день обещал быть ясным. Небо сверкало ослепительной голубизной, лишь несколько полупрозрачных белых облачков виднелось на горизонте. Солнечные зайчики весело играли в стоящих на веранде ведрах с водой, задорно жужжали пчелы, сойка на дереве стрекотала, стараясь перекричать далекую песню пересмешника и доносящиеся из-за дома озорные крики резвящихся детей. Нервное напряжение, в котором пребывала Саммер последние дни, ослабло. Все вокруг ей казалось прекрасным. Слейтер вернулся! Нависшая было над ней туча рассеялась бесследно. Она улыбнулась и посмотрела на Санти. Тот даже чуть зажмурился — такой теплый свет лучился из ее фиалковых глаз.

— Мне надо бы съездить на Малое ранчо.

Мексиканец расплылся в ответной улыбке и приподнял свое широкое сомбреро.

— Санти проводит сеньориту. Тереза сказала мне… — произнес он начало фразы и многозначительно округлил глаза.

Девушка еще раз улыбнулась, подумав, как хорошо иметь в качестве тещи или свекрови такую умеющую делать чуть ли не все на свете женщину, как Тереза.

Когда они ехали по тропинке к речке, Саммер увидела одного из работников ранчо Кип с винтовкой. Он стоял в стороне, вроде бы и не заметив их. Но было ясно, что чужой вряд ли бы смог беспрепятственно миновать это место. На возвышении возле края оврага, сжимая в руках ружье, неподвижно стоял еще один часовой. Его взгляд был устремлен на север. Их вид заставил Саммер вновь вспомнить о нависшей над ранчо угрозе.

— Они находятся там потому, что с этой стороны могут подъехать бандиты, Санти?

— Да, сеньорита. Мы наблюдаем. Мы ждем. Каждый из мужчин ранчо Кип знает свое место. Если негодяи сунутся, мы убьем их!

Необычная для этого добродушного человека злость, с которой прозвучали последние слова, заставила Саммер повернуться и взглянуть в его лицо. Оно выражало холодную решимость и готовность действовать.

Глава 14

Малое ранчо, когда они подъехали к нему, выглядело как обычно. Лишь у нового барака разговаривали о чем-то несколько мужчин с револьверами за поясом, а кое у кого были еще и винтовки. Санти повел лошадь спешившейся Саммер в загон. Сама она поспешила в дом. На кухне никого не было. Судя по доносившемуся сверху шуму, Сэди и дети находились в мансарде. Девушка позвала подругу, и та тут же появилась на лестнице.

— Я хочу взглянуть на Саммер, — раздался позади нее мальчишеский голос, и из люка высунулась голова Джона Остина.

— Оставайся хорошим парнем, Джон Остин. Побудь пока здесь и пригляди за Мэри. А потом, если все будет нормально, мы поиграем все вместе, — сказала ему Сэди. — Он вел себя отлично. Прямо не мальчик, а золото, — сообщила она Саммер. — Теперь я могу поклясться, что он может быть настоящим ангелом, когда захочет. Он взял Мэри к себе наверх и занимался с ней там целый день. Когда Джек сказал, что нам не следует выходить из дома, я думала, что сойду с ума, прежде чем смогу ее успокоить. А благодаря Джону Остину не было никаких хлопот.

Сэди подошла к Саммер, нервно теребя бусы, и с надеждой заглянула в глаза подруги.

— Джек сказал… Слейтер поправится?

— Тереза так считает. Мы пока не разбинтовывали его обожженные руки. Но она говорит, что ничего лучше не помогает от ожогов, чем кактусовая мазь, которую дал Бермага. О, я даже думать не могу без содрогания о том, что сделали с ним те мерзавцы!

— И не думай об этом, милая. Ты, должно быть, устала. Наверное, просидела возле него всю ночь?

— Я слишком счастлива, чтобы чувствовать усталость. Если ты одна здесь со всем управишься, я бы быстро переоделась и поехала назад в Кип. Эллен спит?

— Я не сплю, Саммер, — услышали они голос стоящей в дверях Эллен. — Ты сказала, что Слейтер пошел на поправку, правильно я поняла?

— О да! Это такое облегчение для меня. Видели бы вы, что они с ним сделали. — Девушка перевела взгляд на Эллен, и в глазах ее отразилась душевная боль. — Индеец спас ему жизнь. Прямо чудо, что он остался жив!

— Да, чудо, — без особого воодушевления согласилась гостья.

— Я хочу опять поехать к нему, Эллен. Понимаю, что это не слишком вежливо по отношению к вам. Но, надеюсь, вы понимаете меня. Вам хорошо спалось? Могу я что-нибудь сделать, чтобы ваше пребывание здесь стало более приятным?