Заратустра. Путь восхождения. - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 74

О ПОЭТАХ

9 апреля 1987 года

Возлюбленный Ошо,

«С тех пор, как я лучше знаю тело, - сказал Заратустра одному из учеников своих, - я говорю о духе лишь в переносном смысле; и все "непреходящее" -тоже всего лишь символ.»

«Я уже слышал это от тебя однажды, - отвечал ученик, - и тогда ты еще прибавил: "А поэты слишком много лгут". Почему сказал ты, что поэты слишком много лгут?»

«Почему? - повторил Заратустра. - Ты спрашиваешь почему? Я не принадлежу к тем, кого можно спросить обо всех их "почему".

Не вчера началась жизнь моя! Давно уже пережил я основания мнений своих.

Пришлось бы, мне быть бочкой памяти, если бы, я таскал с собой все свои основания!

Хранить свои мнения - уже и этого слишком много для меня; а сколько птиц уже улетело!

Так что же однажды сказал тебе Заратустра? Что поэты слишком много лгут? Но и сам Заратустра - поэт.

Теперь веришь ли ты, что сейчас он сказал правду? Почему веришь?»

Ученик отвечал: «Я верю в Заратустру». Но тот покачал головой и улыбнулся.

«Вера не делает меня праведным, - сказал он, - тем более вера в меня.

Но положим, кто-нибудь сказал всерьез, что поэты много лгут: он был бы прав - мы слишком много лжем.

Мы очень мало знаем и плохо учимся: потому и должны мы лгать. ...

И мы, верим в народ и "мудрость" его, как если бы существовал особый, тайный ход к знанию, закрытый для тех, кто чему-нибудь учится. ...

О, как много вещей между небом и землей, о которых позволяют себе мечтать только поэты!

И тем более о том, что сверх небес: ибо все боги суть символы и хитросплетения поэтов!

Поистине, всегда влечет нас ввысь ~ в царство облаков: на них усаживаем мы наши пестрые чучела и называем их богами и Сверхчеловеком. ...

О, как устал я от всего неосуществленного, что непременно желает стать событием! О, как устал я от поэтов!»

Пока говорил Заратустра, сердился на него ученик, но молчал. Замолчал и Заратустра; а взор его был обращен вовнутрь... Наконец он вздохнул.

«Я - от нынешнего, и я - от минувшего, - сказал он, — но есть во мне нечто и от завтрашнего, и от послезавтрашнего, и от грядущего.

Я устал от поэтов, старых и новых: слишком поверхностны для меня все эти мелкие моря.

Недостаточно глубоко проникала их мысль: оттого и чувство их не достигало самых основ. ...

Зрителей нужно духу поэта: пусть это будут хотя бы буйволы!

Устал я от этого духа: и предвижу время, когда и сам он устанет от себя.

Я уже видел поэтов, которые преобразились и обратили взор свой на себя.

Я видел кающихся духом: из поэтов выросли они.»

...Так говорил Заратустра.

Заратустра настолько искренен и правдив, что не щадит даже самого себя, если нечто сказанное им не есть абсолютная истина. А с истиной связана одна проблема: ее нельзя высказать до конца.

В лучшем случае вам удастся обозначить какой-то ее аспект, указать на некоторые проблески. Но для человека, с которым вы говорите, эти фрагменты останутся абсолютной загадкой, поскольку он не может заполнить пропуски. Долг мистика - заполнить эти промежутки и сделать свои высказывания как можно более цельными и систематичными. Тут-то и находится источник обманов.

Мистику приходится лгать, это неизбежно.

Мистик не виноват; такова природа истины: она не полностью поддается познанию, языку, выражению. Гораздо чаще для выражения истины мистики выбирают поэзию - по той простой причине, что лгать поэтически легче, чем лгать в прозе.

Возможно, вы никогда не задумывались над этим. В поэзии ложь становится метафорой, способом выражения, украшением. А в прозе ложь проступает настолько отчетливо, что спрятать ее очень трудно. Поэзия более гибка, ибо поэзия относится к миру снов; это вымысел.

Некоторые фрагменты истины можно выразить поэтически без ощущения, что вы несправедливы к истине и не совсем честны по отношению к слушателю. Поэзия - прекрасное укрытие. Не случайно многие великие поэты - не кто иные, как скрытые мистики. И многие великие мистики выбирали поэзию как ключ к сердцам людей.

Проза рациональна; она должна быть логичной, поддерживаться объяснениями и доказательствами.

Поэзии не нужны причины, логика, подтверждения, доказательства. Это совершенно другое измерение. Все, что ей нужно - это красота, музыка.

Когда логика и причинность не требуются, в вымысел очень легко вплести фрагменты истины и придать всему этому некоторую завершенность.

Ученик Георгия Гурджиева П. Д. Успенский был великим математиком - возможно, одним из крупнейших в истории человечества. Он не был поэтом; он знал лишь логику и причинность, которые лежат в основаниях математики. Но он влюбился в Георгия Гурджиева, мистика.

Георгий Гурджиев не был мировой знаменитостью. Его знали всего несколько человек, он был очень странной личностью. Его методы были странными, непривычными, неортодоксальными. А способ выражения почти не поддавался пониманию. Его сочинения абсолютно ни на что не похожи.

Я думаю, в мире нет ни одного человека, кроме меня, который прочел бы его книги от начала до конца. Это настоящая пытка, потому что он постоянно изобретает новые слова. Ни в одном словаре вы не найдете, что они обозначают, таких слов нет ни в одном языке. Он знал много языков и все смешивал.

У него такие длинные предложения, что к тому времени, когда вы доходите до конца, вы забываете начало. Одно предложение может занимать целую страницу. И он вполне сознательно делал это. Ему принадлежат огромные тома в тысячу страниц, но очень редко там встречается предложение, насчет которого вы с уверенностью можете сказать, что поняли его точно.

Это делается намеренно. Он хочет, чтобы вы прошли через эту пытку, потому что, как он говорит, если что-то достается вам без усилий, вы не получите от этого никакой пользы. Возможно, из тысячи страниц десяти оказалось бы достаточно, чтобы выразить то, что он хочет сказать. Но он пробирается такими окольными путями, что на выражение одной-единственной мысли уходят многие страницы.