Жаркая ночь - Маккена Шеннон - Страница 37

Взяв Эбби за локоть, Зан помог ей подняться.

– Пойдем, дорогая, – ласково сказал он. – Пойдем домой.

Пока они ехали к дому Эбби, в машине стояла тишина. Надо было что-то сказать, чтобы утешить ее, подумал Зан, но перед лицом такой откровенной, жестокой трагедии все слова были слабыми, банальными и глупыми.

В его душе было пусто. Последний раз он видел мертвое тело той жуткой ночью восемнадцать лет назад… а до этого был отец, лежавший в гробу в своем лучшем синем костюме.

Опыт не становится ценнее от повторения. Печально вздохнув, Зан из-под полуопущенных век посмотрел на Эбби.

– Ты в порядке?

Она обратила к нему огромные, полные печали глаза и покачала головой.

– У тебя по крайней мере есть кто-нибудь, кто сможет побыть с тобой сегодня? Может, какая-нибудь подруга?

Лицо Эбби сморщилось.

– Элани была моей лучшей подругой.

Зан нахмурился.

– О черт! Эбби, пожалуйста, не надо.

– Она была такая ласковая, такая отзывчивая и совершенно не заслужила такой конец.

– Согласен. – Зан обнял ее, и Эбби спрятала лицо у него на плече.

– Я найду и убью этого Марка, – глухо проговорила она.

– Конечно, так и сделаешь. – У него все еще не было ответа на главный вопрос, и пока она плакала, он боялся его задать.

– Я пойду с тобой.

Вытерев слезы, Эбби кивнула, потом, выйдя из машины, открыла дверь, и они прошли наверх.

На этот раз Эбби не стала зажигать свет на кухне, а направилась прямиком в гостиную и там включила маленькую лампу под красным абажуром. Потом из стеклянного шкафчика достала бутылку бренди и, наполнив два бокала, один протянула Зану.

– Клиланд не принял меня всерьез. – Она пригубила бренди. – Я поняла это после той шутки по поводу нарушения общественного порядка. Теперь мне нет веры: я просто городская сумасшедшая, которая придумывает душераздирающие истории…

Зан пожал плечами.

– Полицейские все такие. Они столько всего навидались, что их уже почти ничем не удивишь. Скажи лучше, ты можешь кому-нибудь позвонить и попросить переночевать с тобой? Тебе сейчас нельзя оставаться одной.

Эбби покачала головой:

– У меня никого нет, ни родителей, ни братьев, ни сестер. Когда-то были друзья в Атланте, но уже три года, как я их не видела. Чтобы заиметь новых друзей, которым можно было бы позвонить в четыре утра, требуются десятилетия. Вот Элани может… – Она замолчала, глотая слезы. – Я имела в виду – могла. Элани могла сделать все ради меня. – Забрав у Зана пустой стакан, Эбби включила музыку – нервное биение баса и ударных под жалобные причитания сопрано саксофона, поставила стакан и положила руки ему на плечи. – А ты, Зан? Могу я позвонить тебе в четыре утра? Или это против правил – звонить фантастическому тайному любовнику? Может, я должна просто сидеть и ждать?

– Игра закончилась, Эбби. – Голос Зана звучал непривычно тихо.

– Неужели? Никогда не думала, что это игра. – Эбби крепче прижалась к нему, и он ощутил, как тяжелы ее груди. – Я в глубоком космосе. Зан, верни меня назад, на Землю!

Расцепив объятия ее тонких рук, Зан отстранился от жара, исходившего от нее, и теперь держал ее на расстоянии вытянутой руки.

– Я не могу…

Эбби выпрямилась.

– Неправда, можешь!

– Будь ты моей женой или подружкой, мы бы уже лежали в постели и успокаивали друг друга, вспоминали, что мы то живы и жизнь прекрасна. Но я… Я просто не знаю, кто я тебе.

– Ты тот, кого мне хочется этой ночью. Разве этого не достаточно?

– Нет. Я недостаточно хорошо знаю тебя, хотя хочу не меньше, чем если бы знал. – Зан перевел взгляд вниз на свою вздувшуюся ширинку. – Посмотри, если сомневаешься: моя искренность видна невооруженным глазом.

Эбби застонала, потом отбросила волосы с лица и выпрямила плечи. В этом жесте было что-то такое непривычное, от чего Зан вздрогнул.

– Тогда уходи! – сказала она.

– Эбби…

– Не надо, я все понимаю. Ты стараешься поступить как нужно. Это восхитительно. Поступай и впредь так же. A тeперья ступай.

Неловко спотыкаясь, Зан двинулся к двери.

– Спасибо, что помог мне. Не знаю, что бы я делала без тебя!

Спустившись вниз, Зан сел в машину и нажал на газ с такой силой, словно пытался спастись от неведомой опасности, от которой не было спасения.