Укротить беспокойное сердце - Мэтьюз Патриция - Страница 6

Не в силах больше сдерживаться, Ник бросился в ее жаркие объятия. Она с радостным криком приняла его в себя…

Он понимал, что с ней не надо стараться быть нежным и осторожным. Такие, как Элоиза, любят почувствовать в сексе силу, напор, даже жестокость. Их надо любить не жалея, доставляя как можно больше удовольствия.

Поэтому Ник не стал утруждать себя ухищрениями. Он сразу навязал быстрый ритм движений и упивался собственной силой, слыша, как Элоиза вскрикивает и стонет под ним. Она быстро достигла высшей точки наслаждения, потом еще и еще, и только потом Ник позволил себе удовлетвориться.

Затем он лежал, обессиленный, тяжело дыша, а Элоиза нежно гладила его по спине.

– Боже мой, – вздохнула она. – А мы с Барбарой решили было, что вечер у нас будет никудышный. Ты великолепен в любви, знаешь?

Ник расхохотался.

– Это все ты, Элоиза! Твое тело вдохновило меня. Ты просто создана для любви.

Она хмыкнула.

– Может, оно и создано, да только давненько мне не удавалось испытать наслаждение три раза подряд. Ты всегда способен так долго продержаться?

– Это один из моих талантов.

– Останься со мной до утра, а? Мы уезжаем из Монтерея завтра.

Ник потихоньку подвинулся и скатился с ее размякшего тела.

– Я бы с удовольствием, дорогая Элоиза, но не могу. Должен завтра встать пораньше и ехать в Пасифик-Гроув. Но я всегда буду вспоминать эту дивную ночь с тобой.

В свете луны, проникавшем через окно, он видел, как она улыбнулась.

– Я тоже, это уж точно.

Одеваясь, Ник с удовольствием вспоминал все события этого замечательного вечера. Ужин, за который заплатила Элоиза, был великолепен, а она сама доставила ему такое наслаждение, о котором он и не мечтал. Будет о чем вспомнить.

На прощание он горячо расцеловал неподражаемую Элоизу, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, и зашагал по коридору.

Несколько минут спустя Ник тихонько постучал в другую дверь, которую отворила Барбара Хадсон. На ней была соблазнительная полупрозрачная ночная рубашка, и он залюбовался ее изящной фигуркой.

– Ах, я уже просто потеряла всякое терпение, ожидая тебя, – сказала она, завлекая его в спальню.

Глава 3

Палатка семьи Перселл ничем не отличалась от других в общине: большой шатер площадью тридцать на шестьдесят футов – на деревянном каркасе натянут тент в синюю и белую полоску специально для того, чтобы ночью, когда в шатре горит свет, на стенах не были заметны отраженные тени; внутри стены обтянуты белым полотном, пол представлял собой деревянный настил, и к двери вело небольшое крылечко.

Напротив входа большой стол и несколько стульев являли собой импровизированный холл и столовую. Спальные помещения отгорожены длинной цветной занавеской из мягкой ткани. Спальня мистера и миссис Перселл и комнатка Лоры разделены между собой также занавеской. Обстановка тоже не отличалась изысканностью: у родителей – простая деревянная кровать, у Лоры – раскладушка да еще небольшие комоды и вешалки для одежды. В глубине палатки расположена кухня, в которой имелись печка, буфет, стол со стульями и огромная ванна для купания и стирки.

В данный момент Лора находилась в своей спальне, в задумчивости перебирая платья. Все они простенькие, немодные – их же выбирал отец, а у него довольно жесткие требования к одежде дочери. Тут ей припомнилось платье, которое она видела на картинке в журнале мод у соседки, миссис Томпсон – отец считал ее безбожницей, но на самом деле она была очень приятной женщиной, весьма набожной, правда, не настолько фанатичной, как Сэмюел Перселл.

Что за чудо это платье! Золотисто-желтый кружевной лиф на основе из голубого шелка, юбка также кружевная на небесно-голубом шелке, а сзади очаровательный турнюр из атласа золотистого цвета в виде банта. Пышные рукава отделаны двойными рюшами, по низу – волан. На такое платье потребовалось бы двенадцать ярдов шелка и ярда два кружев да еще атлас для турнюра и рукавов… Отец никогда не купил бы ей так много дорогой материи.

Лора тяжело вздохнула и в который раз перебрала свой скудный гардероб. Самый модный ее наряд – голубая облегающая блузка и белая юбка. В нем ей не будет жарко, хотя блузка с рукавами и закрытым воротом, но материал довольно легкий. Что ж, симпатично и удобно!

Солнце уже припекает, а днем будет еще жарче. Странно, но здесь, в Пасифик-Гроув, летом гораздо прохладнее. В глубине долины, за полуостровом, воздух раскаляется, и там стоит настоящий зной, а здесь дует приятный ветерок с моря и дышится легче. Те, кто приехал сюда из долины – а таких большинство, – хорошо переносят жару.

Лора разложила выбранные вещи на кровати, приготовила матросскую шляпку, чтобы дополнить наряд чем-нибудь изящным. Когда-то на шляпке красовались ленты и несколько цветочков, но отец велел снять украшения. Лора окинула все критическим взором, подошла к комоду и достала оттуда припрятанные аксессуары. Схватив корзинку с принадлежностями для шитья, она за несколько минут прикрепила украшения на место. А одну ленточку и цветок пришила на блузку. Получился веселенький ансамбль. В довершение ко всему она достала свой любимый летний зонтик. Теперь все, можно собираться.

Отец уехал рано утром, пока еще было прохладно. Лора выждала некоторое время и только потом сообщила матери, что собирается прогуляться по лагерю и навестить друзей. Мать, как Лора и ожидала, сразу же стала сетовать на то, что остается одна, но не предложила сопровождать дочку. Она вообще почти не выходила, разве что на богослужение.

Подумав о матери, Лора нахмурилась. Она убеждена, что с ней все не так плохо, как та утверждает, по крайней мере доктора ничего не могут найти. В глубине души Лора считала, что причина болезни матери – отец, но чем можно помочь ей в этом случае? Да Лоре и не до этого.

Этот человек, Николас Орландо, – ее единственный шанс. Он красив, не женат и, кажется, заинтересовался ею. Теперь только остается сделать так, чтобы он влюбился в нее и захотел на ней жениться, и как можно скорее.

Лора улыбнулась своим мыслям. Конечно, она ни в чем не может быть уверена до конца, но такого случая упустить нельзя.

Ровно в одиннадцать Лора подошла к воротам, надеясь, что Ник Орландо уже появился. Но нет, у ворот было много людей, а Ника там не оказалось.

Лора боялась встретить кого-то из знакомых до того, как приедет доктор Орландо. А приедет ли он вообще? Не забыл ли он случайно о свидании? Или у него появились более важные дела?

Понемногу ее начала одолевать жгучая досада, она даже стала глубоко дышать, пытаясь сдержать слезы. Потом, почувствовав, что начинает сердиться, круто развернулась и зашагала вдоль забора – только бы не стоять в нетерпении на месте.

Сзади раздался какой-то звук, заставивший Лору обернуться. Девушка не сразу поняла, в чем дело. Она подняла голову и увидела маленького мальчика, который, вытянув руки в стороны, осторожно двигался по наклонной доске к вершине забора. Он улыбался, радуясь своей храбрости.

– Генри! А ну, слезай оттуда сию же секунду, пока не свалился и не свернул себе шею! Сколько я должна повторять тебе?

Рассерженная молодая мать подбежала к забору и, глянув на Лору, сняла упирающееся чадо с доски. В другом случае Лора бы только посмеялась над этой семейной сценкой, но сейчас это ее расстроило. Будут ли у нее когда-нибудь семья, муж и дети?

Женщина, отчитывая хныкающего ребенка, потащила его прочь, и голоса их вскоре стихли.

Лора опять пошла к воротам и там увидела Ника, управляющего стареньким, но довольно приличным на вид кабриолетом, в который была впряжена резвая лошадка. Ее лицо озарилось счастливой улыбкой – все-таки приехал!

Ловко спрыгнув на землю, Ник весело обратился к ней:

– Лора! Вы, слава Богу, здесь. Извините за опоздание, но я старался найти экипаж. О, я так боялся, что вы передумаете, или забудете о нашем уговоре, или вдруг отец запретит вам прийти!