Враг у порога - Гаррисон Гарри - Страница 71

– Ударьте покрепче вот здесь, – сказал Ли. – Отрежьте их линии снабжения. Как только вы сделаете это, мы атакуем с фронта.

– Они будут зажаты между нами, и бежать им будет некуда. Бог даровал нам силу и волю. И во имя него мы добьемся успеха.

Полки Джексона даже близко не подошли к окопам. Вместо этого, не останавливаясь, они начали форсированный марш вокруг холма Робин-Янгс, чтобы атаковать противника с тыла. Успех или провал всей войны зависел от их выносливости. Джексону уже доводилось быть разящей десницей Ли, одерживающей верх. Теперь ему нужно было проделать это снова.

Победа – или поражение?

Капитан Джонс совершенно не сомневался, что его корабль сможет одолеть любое вражеское судно, встретившееся в море. Броня его не знает равных, с его орудиями не может сравниться ни одно из когда-либо установленных на кораблях. Обе его башни – одна на носу, а одна на корме, несут по две громаднейших пушки Пэррота. Стреляют они новыми закаленными остроконечными стальными болванками, на испытательном полигоне прекрасно пробивавшими любую броню. Капитан не сомневался, что они не подведут и в море. И теперь, вместо того чтобы избрать маршрут от Азорских островов до Ирландского моря, где он мог бы избежать встречи с прочими кораблями, он двигался напрямую к месту назначения.

Со скоростью двенадцать узлов. Он то и дело колотил кулаком по поручням мостика от отчаяния. Но главный механик не ручался за котлы, если еще поднять давление. Ну, по крайней мере корабль идет, а больше не стоит на якоре. Из штурманской рубки вышел первый помощник, и капитан жестом подозвал его.

– Как мы продвигаемся?

– Медленно, но верно, сэр. Поскольку мы идем к Белфасту по прямой, побережье Ирландии мы увидем лишь за островом Мэн. Сейчас мы, наверное, миновали Дублин…

– Дым на горизонте, прямо по курсу, – крикнул впередсмотрящий. – Несколько судов.

Как ни медлителен был «Диктатор», конвой впереди шел даже медленнее, равняясь на скорость самого тихоходного корабля – колесного пакетбота. На борту «Отважного» капитан Фосбери с трудом сдерживал гнев, глядя вперед на три воинских транспорта, плетущихся следом за «Смелым». Скоро покажется остров Мэн, потом Ирландия.

Эти воды бороздит немало судов, они уже разминулись с двумя кораблями сегодня, так что дыму на горизонте за кормой никто не придал значения. До тех пор, пока первый помощник, следивший за его продвижением, не опустил бинокль.

– Стальной корабль, сэр, мачт нету. По-моему, порядочных размеров.

Теперь за ним следил и Фосбери, чувствуя, как в душе растет ужас при виде его стремительного приближения.

– Я не узнаю его, сэр, – сказал первый помощник.

– Да вы и не можете. Он не из наших. Проклятье, вы поглядите на размеры орудий в передней башне!

«Смелый» прибавил ходу, обогнал транспортные корабли, оказавшись на расстоянии прямой видимости с «Отважным». Они обменялись сообщениями. Затем сбавили ход, пропуская конвой вперед. Они должны стоять стеной между подопечными и врагом. Они должны дать бой, что бы ни сулил его исход.

А на борту американского крейсера все взоры были устремлены на идущий впереди конвой.

– Боевого класса, – с громадным удовлетворением отметил капитан Джонс. – Броня и на носу, и на корме, а цитадель защищает наклонная броня. – Он видел рапорты, присланные из военного министерства: ирландские рабочие с верфей весьма детально сообщали об этих кораблях Фоксу в своих донесениях. – Ну, посмотрим, как они выстоят против двенадцатидюймовых снарядов. Расстояние?

– Тысяча триста ярдов, – доложил наводчик.

– В пределах радиуса. Одиночным огонь!

Пару секунд спустя раздался оглушительный грохот, и стальной корабль содрогнулся от отдачи. Стоя прямо позади башни, Джонс отчетливо разглядел черную полоску снаряда, поднимающуюся на фоне синевы небес, чтобы затем устремиться вниз, к вражеским кораблям. Из моря поднялся громадный фонтан воды, почти окативший оба броненосца.

– Недолет! – крикнул капитан. – Следующий ляжет прямо в цель!

Следующий взрыв был слабее, глуше. Но орудия не стреляли. Капитан Джонс с ужасом ощутил, что корабль замедляет ход, теряя скорость, – винт остановился.

Снова котел…

Два британских броненосца, собиравшиеся биться насмерть в надежде, что смогут не подпустить этого монстра к своим подопечным, просто не могли поверить своей удаче. Американский голиаф потерял ход и остановился, покачиваясь на волнах. «Отважный» выпустил белый плюмаж пара в долгом гудке победы. Они набрали ход и поспешили за своими подопечными. А оставшийся позади «Диктатор» становился все меньше и меньше, пока окончательно не скрылся из виду.

А менее чем в сотне миль впереди «Мститель» и «Виргиния» разглядывали черную громаду британского броненосца, стоявшего неподалеку от ирландского побережья. Наверняка тот самый корабль, который потопил «Верного».

«Завоеватель» взял мористее, чтобы иметь пространство для маневра. Развернулся, нацелил пушки на несущиеся к нему американские броненосцы.

«Мститель», шедший первым, проскользнул менее чем в двадцати ярдах от британского корабля. Их залпы раздались почти одновременно; пелена, сотканная из огня и дыма, связала оба корабля. Но грохот металла о металл заглушил взрывы. Когда они разминулись, ни тот ни другой корабль не понес серьезного урона. Оба были ровней друг другу и по огневой мощи, и по броне.

Но к «Виргинии» это не относилось. Прежде чем «Завоеватель» успел перезарядить орудия по левому борту, американский броненосец настиг его. «Завоеватель» пытался развернуться, чтобы направить на цель орудия штирборта, но у него просто не хватило времени. Две пушки передней башни выстрелили. 12-дюймовые пушки Пэррота, заряжающиеся с казенника, остроконечные стальные бронебойные снаряды. Впервые эти орудия выстрелили во гневе.

Оба снаряда взорвались как один. Дым тут же развеялся, и когда кормовая башня «Виргинии» поравнялась с вражеским кораблем, в борту у него зияла чудовищная пробоина. Обе кормовых пушки выстрелили в разверстую рану.

Четыре фугасных снаряда смертельно ранили «Завоевателя». Из рваной дыры повалил дым, а потом прогрохотал еще один взрыв, из пробоины вырвалось пламя. Взорвались боеприпасы. Когда американские корабли поворачивали, британец уже оседал в воде, задрав нос. А затем огромный корабль под рев вырывающихся пузырей ушел под воду.

Оба броненосца сбавили ход, чтобы собрать немногих выживших. Гордости британского флота больше не существовало.

Со склонов поросшего лесом холма генерал Твердыня Джексон видел тыл вражеских позиций. Группа офицеров держала совет, а мимо проходило отделение солдат: раненых выносили на носилках.

– Пять минут, – приказал он, и его изнуренные солдаты повалились на землю под деревьями. Дисциплина на марше соблюдалась неукоснительно, до сих пор они даже не прикасались к своим флягам. И теперь пили взахлеб, утоляя жажду. Проверили, заряжены ли винтовки, затем примкнули штыки.

– И чтобы никакого крика, пока не ударим по ним, слышите, – велел главный сержант. – А потом орите во всю глотку, будто черти в аду. Попотчуйте их холодной сталью и горячим свинцом. Дайте им жару, тигры!

Сигнал был передан по цепи, и они встали, ожидая команды. Все взгляды были устремлены на генерала Джексона, вышедшего на солнце и медленно вытащившего саблю. Он поднял ее высоко над головой, а затем наотмашь рассек воздух сверху вниз. Цепи облаченных в серые мундиры солдат безмолвно вышли из-под деревьев, шагая вперед все быстрее и быстрее, – а затем устремились бегом вниз по склону.

Для врага это было полнейшей неожиданностью. Главный сержант протопал мимо Джексона и врезался в сбившихся в кучу офицеров – всадив штык в того, у кого было больше золоченой куриной требухи на головном уборе. Джексон не отставал от него. Его сабля разила направо и налево.

Атакующие врезались в тыл британцев, прокладывая себе путь штыками. Раздался выстрел, затем еще – и воинственный рев тысячи глоток слился в единый грозный клич.