Первый раз - Ольховская Анна Николаевна - Страница 57

Глава 45

Возможно, Славка рассчитывал за время отсутствия матери вытянуть из меня интересующую его информацию, но его истощенный стараниями организм решил иначе.

Когда я, задвинув засов после Сашиного ухода, повернулась к парню, тот уже спал. В совершенно немыслимой позе, неудобно запрокинув голову и подвернув руку. Судя по всему, стимулятор окончательно сдал свои позиции.

Я уложила Славку поуютнее, использовав в качестве подушки собственные колени. Ничего более подходящего, увы, здесь не нашлось.

Рассматривая его бледное, заострившееся лицо с потрескавшимися губами, я пыталась хотя бы на сотую долю процента понять Голубовского. Это же его сын, его частичка, его продолжение! И так…

Додумать гневную мысль не получилось. Подлые происки усталости опять увенчались успехом, она дотянулась-таки до выключателя моего сознания. Вот хрюкство!

На помощь мне пришел деликатный стук в дверь. Негромкий, но очень настойчивый. Словно это орудовал некий аристократичный дятел.

Я с трудом приоткрыла правый глаз, левый оправдал свое название и оппортунистически послал меня подальше.

Славка на стук не отреагировал вовсе, продолжая безмятежно сопеть. Я осторожно поднялась с импровизированного дивана, стараясь не сбросить парня на пол.

– Все, хватит барабанить, открываю, – проворчала я, отодвигая засов.

– Что случилось? – встревоженная Сашка ворвалась внутрь, кровожадно выискивая гипотетические проблемы и неприятности.

– С чего ты взяла?

– С убитого матроса! Я уже минут пятнадцать скребусь в эту дурацкую дверь, привлекая к себе внимание! Хорошо, хоть глазоньки видеонаблюдения разбила, с той стороны пока тихо.

– Ну, заснули мы, извини. Я сама не ожидала, что так капитально вырублюсь.

– Усталость плюс облегчение – мы же все-таки выбрались из крысиного лаза, – спохватившись, Саша виновато посмотрела на меня: – Ой, прости, что напоминаю.

– Сашка, я хоть и ослабела сильно, но чувствительно пнуть тебя в копчик еще вполне смогу. Хватит путаться в книксенах и нервически трепетать веером!

– Попробую, – подруга улыбнулась и, присев на корточки перед разоспавшимся сыном, потянула того за нос: – Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно!

– Мам, ну я же не маленький, – сонно проворчал Славка, поворачиваясь на другой бок, – я скоро встану, ты иди. Завтракать не буду…

– Сына, ау! – Саша легонько дунула в разомлевшее Славкино ухо. – Подъем!

– Чтоб она сгорела, эта школа!

Парень явно был дома, в привычной обстановке, сейчас он встанет, немного повредничает и поноет, а потом отправится в школу, к друзьям-приятелям. А все, что с ним было, окажется просто ночным кошмаром.

Но увы… Открыв глаза, Славка обнаружил перед собой вовсе даже и не оклеенную плакатами стену своей комнаты, а грязные и обшарпанные бока старых коробок.

Он мгновенно вскочил и, протирая сгибом ладони заспанные глаза, испуганно огляделся. Уф, мама здесь, живая и здоровая! Хоть это не приснилось.

– Наконец-то, сплюша ты мой, – Саша ласково провела рукой по щеке сына. – Сам идти сможешь?

– Мам!

– Ладно, ладно, шучу. Пойдемте. Прямо напротив выхода стоит машина, темно-зеленая «Шкода». Это наш Росинант. Только сначала… возьмите, переоденьтесь. Ваше тряпье сложите в мешок, потом выбросим.

– Тряпье, – ворчала я, натягивая новенькие джинсы и свитер, – еще утром это были вполне приличные вещи. Выбрасывать она их собралась! Неэкономная ты, транжира буржуйская. Нет, чтобы простирнуть их, подштопать и дома носить, когда никто не видит!

– Ты что, и в язык свой стимулятор вколола? Или у тебя опять словесная диарея, как реакция на пережитое?

– Нет, Саша, я все же тебя стукну, – обиженно засопев, я направилась к выходу, – но потом, попозже, когда сына твоего рядом не будет, чтобы не ронять твой родительский авторитет… Ой!

Оказалось, что несколько часов, проведенных в подземелье, сделали меня совой. Яркий свет солнца мгновенно меня ослепил и вызвал неудержимое желание бестолково заметаться по мостовой, хлопая крыльями и ухая. Но могучая сила воли гранитной глыбой придавила это желание, так что ухнула я всего два раза. А потом проморгалась и снова могла видеть.

Да, да, знаю, на свете есть немало красивейших городов: Вена, Париж, та же Прага, но сейчас, в данную минуту, они все потеснились, уступая пальму первенства провинциальному чешскому городишку Клатовы.

Ничего более прекрасного, чем эта узкая, мощенная камнем улочка, приветливо улыбавшаяся нам чистейшими окнами, я еще не видела! Впору было рухнуть на колени и начать неистово целовать булыжники мостовой.

Я устроилась на заднем сиденье авто, уступив переднее место, рядом с Сашей, ее сыну. Славка старался не отдаляться от матери больше, чем на полметра. Ему – и это было заметно – очень хотелось, как в детстве, вцепиться в мамину ладошку и не выпускать ее до тех пор, пока они оба не окажутся дома.

Саша включила зажигание и плавно тронула автомобиль с места. И она еще уверяла меня, что боится водить! Хотя… Боялась та, прежняя, робкая и нежная Саша, но никак не эта, новая.

Я смотрела на проплывавшие мимо нас пряничные домики и не могла поверить в то, что еще сегодня утром, несколько часов тому назад, я точно так же сидела на заднем сиденье машины, увозившей меня навстречу мучительной смерти.

Ехали мы минут десять. Саша припарковала «Шкоду» возле аккуратного двухэтажного здания с трудночитаемой вывеской и повернулась к нам:

– Вот мы и на месте. Это частный пансион, здесь не очень интересуются документами своих постояльцев. Поэтому пансион не из дешевых, зато чистый, уютный и с прекрасной кухней.

– А ты откуда знаешь? – Я осуждающе посмотрела на подругу. – Небось первым делом жратиньки побежала, забыв обо всем и обо всех!

– Теть Ань, ну вы что! – Славка возмущенно сдвинул брови, но мать, засмеявшись, чмокнула его в нос:

– Ах ты, мой защитничек! Совсем вымотался, похоже, раз так реагируешь на ворчание вредной тетки. Забыл, что собой представляет эта мадам?

– Нет, ну ни фига ж себе заявочки! Я тут изо всех сил удерживаюсь от мер физического воздействия, берегу ее родительский авторитет, а она…

– Ладно, Анетка, потом подеремся подушками, – подруга перешла на деловой тон, – а сейчас давайте-ка пойдем в наши комнаты…

– Комнаты?

– Да, я сняла два номера: нам со Славой и тебе. Надо хорошо выспаться и отдохнуть.

– То есть как? Мы разве не поедем сегодня в замок выручать Вику? И прижать этого гада? – Славка недоуменно переводил взгляд с матери на меня.

– Сынок, ну ты как маленький…

– Ничего подобного!

– А если ты уже взрослый, то должен понимать – соваться в замок нам сейчас нельзя. Это означает одно: добровольно залезть в мышеловку и послушно спустить крючок, захлопывающий дверцу. Неужели ты надеешься, что, увидев нас живыми и невредимыми, эти двое раскаются и, рыдая, бросятся просить прощения?

– Нет, но…

– Что – «но»? Замок полон прихвостней фон Клотца, нас тут же нейтрализуют, и на этот раз они постараются избежать прежних ошибок. Нам нужна помощь.

– Тогда идем в полицию! – предложил Славка.

– Опять двадцать пять! Сынок, про полицию Клатовы мы уже говорили, забыл?

– Что же делать, мам? Кто нам поможет?

– Не переживай, Славка, – я ободряюще улыбнулась расстроившемуся парнишке, – помогут. К завтрашнему дню сюда прибудет, звеня уздечками, батальон гусар!

– Каких еще гусар?!

– Гусар Интерпола, других не держим.

– Откуда?

– Саша, в наших номерах есть телефоны?

– Разумеется.

– А выход на международную связь там имеется?

– Думаю, да.

– Замечательно! Сейчас я позвоню Алексею, и можете не сомневаться – завтра фон Клотца и вашего… хм… пана Голубовского ожидает бо-о-льшой сюрприз! Думаю, стоит дождаться их здесь, в Клатовы, пусть сами привезут Вику из замка.

– Зачем это они привезут сюда Вику?