Акваланги на дне - Шерстобитов Евгений Фирсович - Страница 7

Пожав плечами, с недовольным видом водитель подошел багажнику. Немного повозившись — почему-то сразу не открывалось, — он откинул крышку и закрепил стопор.

— Пожалуйста.

Что там могло быть? Два запасных баллона, спущенная камера, помятое ведро, замасленный старый ватник да в банках и коробках прочее имущество хозяйственного, запасливого, готового к любым дорожным бедам водителя.

— Спасибо, — сказал лейтенант и с путевкой в руках прошел вперед. Заглянул в кабину, подергал баранку, потом, словно решившись, сел сам и снял машину с тормоза.

Прихлопнув дверцу, инспектор резко бросил «Волгу» вперед. И тут же резко затормозил. Машина стала как вкопанная.

Лейтенант вылез довольный.

— Если бы картины так снимали, — сказал улыбаясь, — как машину содержите.

— Стараемся, — скромно отозвался водитель.

Возвращая путевку, веселый инспектор поинтересовался:

— А что же пустой? Не нашел попутчика?

— Да был тут один, — ответил водитель, — от самого Прибрежного ехал. А перед перевалом, в Сорочьем, слез. Обратно, говорит, надо… Паспорт он там, в гостинице, оставил… Уговаривал меня вернуться, а я не могу… Мне к самолету надо… У меня главный шпион прилетает из Киева, Саврасов. Может, слышали?

Саврасов не Черкасов, инспектор попытался вспомнить, даже плечами пожал.

— Ладно, — так и не вспомнил он, — поезжай.

Машина уже было облегченно рванулась с места, но остановилась. Водитель приоткрыл дверцу, крикнул назад:

— Вещички он тут оставил! Куда мне их девать?

— Какие вещички? — не понял лейтенант.

Шофер «Волги» вытянул с заднего сиденья спортивную сумку и поставил ее на асфальт.

— Так расстроился, бедняга… А куда мне с ней?

От «газика» к «Волге» уже торопливо шли двое. Оба подтянутые, деловые, оба в военной форме с зеленым верхом фуражек. У одного из них, что пониже, погоны были с тремя большими звездочками, у другого, что повыше, звездочек было четыре, но зато все маленькие.

— Вот оставил, — повторил водитель, — прямо какой-то рассеянный с улицы Бассейной…

Капитан торопливо присел к сумке, расстегнул «молнию». Сразу же вылезла наружу трубка для подводного плавания.

Капитан вытащил ее, потом ласты, маску и вопросительно, снизу вверх посмотрел на полковника.

— Какой хоть он из себя? — обратился полковник к шоферу. — Можешь сказать?

— Отчего же, рядом ехали. — Шофер стал деловито перечислять. — Значит, прежде всего высокий, не сказал бы, что худой, но не полный… На голове шляпа была… белая такая, капроновая… Потом очки… Знаете, темные, от солнца… Потом тенниска, голубая, по-моему… Да он, наверное, пиджак надел.

— Разве у него был еще пиджак? — спросил капитан.

— А как же?… Был, Новехонький. Он еще, как сел, позади он сидел, так сразу покупку развернул и бирку оборвал. Да она, наверное, здесь и валяется…

Шофер полез на заднее сиденье.

— Вот, — протянул офицерам бирку, — да у него много покупок-то было: и коробка с обувью и еще что-то. Вот покупки, чудак, не оставил, — засмеялся шофер, — а сумку оставил.

— Спасибо, товарищ, — сказал полковник. — А сумку, уж разрешите, мы с собой возьмем…

— Пожалуйста, пожалуйста, — согласился водитель и полез в машину, — раз надо…

— Очень надо, — подтвердил капитан, укладывая комплект номер один обратно, — так вы в Прибрежном остановились?

— Так точно.

— Мы вас там разыщем… Может, еще понадобитесь…

— Обязательно понадобитесь, — перебил полковник, — даже сегодня.

— Кто бы стал отказываться, — засмеялся шофер, — а я — всегда пожалуйста… Вот привезу главного шпиона — и к вашим услугам… Саврасов его играет… Может, знаете? Ну, какой из Саврасова шпион? У него же глаза добрые… А вообще-то картина у нас про детей, — закончил он, — детская, одним словом…

Когда полковник Радченко приехал в Прибрежное, он захотел прежде всего поговорить с ребятами.

Внимательно выслушав их, он задал совсем неожиданный вопрос:

— А когда вы ели? В последний раз, конечно?

Мальчики растерянно переглянулись.

— Утром, — протянул Степа, — а что?

— А то, что самое время обедать, — ответил Радченко и обратился к лейтенанту Суходоле: — Можно, лейтенант, собрать весь ваш отряд ЮДП, скажем, через час?

— Можно, — с готовностью отозвался тот.

— Нет, через час это, пожалуй, будет рано, вряд ли мы успеем. Давайте так, часа через два… Ровно в семнадцать. Здесь, на заставе.

Лейтенант повернулся к Ромке.

— Слышал, командир?

Ромка кратко повторил:

— Весь отряд. Ровно в семнадцать. На заставе.

— А сейчас обедать. Немедленно, — распорядился полковник и показал на Степу. — Посмотрите на него, штаны уже падают… Проголодался?

— Очень, — сознался Степа.

Когда за мальчиками закрылась дверь, полковник Радченко повернулся к офицерам, собравшимся в кабинете начальника заставы.

— Что же, давайте поговорим. — Обедать я вам не предлагаю, потому что уверен, аппетит пропал у каждого. Да, — прошелся он по кабинету, — по головке нас за это, конечно, не погладят… Что-то мы, значит, недоглядели, товарищи, что-то упустили, если он мог так спокойно появиться на пляже. И встает законный вопрос: в первый ли раз? Я теперь не уверен. И если бы не эти мальчишки…

— Но ведь они из ЮДП, — не удержался и вставил Никифоров, — и они организованы для такой именно помощи.

— Для чего созданы отряды ЮДП, — раздраженно ответил полковник, — я хорошо знаю. Да, ваш отряд, конечно, сегодня отличился… Это я им обязательно скажу. И это обязательно командование отметит. Но ведь мальчишки отличились, Алексей Дмитриевич, ребята! А не мы с вами, не ваши солдаты…

— Выход, конечно, есть, — невесело усмехнулся полковник, — закрыть побережье, объявить все пляжи запретной зоной, сделать все так, как на сухопутной границе. То-то будет у пограничников спокойная жизнь. А что, товарищи, — сказал вдруг весело, — для нас это, конечно, большая неожиданность. И уйма работы. И безусловно, неприятности от начальства. Но согласитесь, что те, кто разрабатывал, кто готовил эту операцию, вряд ли могли предусмотреть, что на пляже окажутся такие дотошные мальчишки, да еще из отряда ЮДП.

— А у нас новые жильцы! — радостно встретил Ромку его младший брат Васек, восторженный, юркий, всегда что-то жующий и всегда вымазанный пластилином и выпачканный краской.

— Ну и что? — стащив тельняшку, Ромка наклонился над краном.

— Как и что? — стряхнув крошки и вытерев о штаны липкие ладони, Васек стоял уже рядом, держа наготове полотенце. — Они же, знаешь, откуда?

Как и большинство жителей поселка, родители Ромки тоже сдавали комнату приезжающим. Недавно поставленный пятикомнатный каменный дом с верандой был рассчитан на вырост сыновей. И пока сыновья росли, можно было без особых хлопот для себя сдавать комнату отдыхающим.

Так что сообщение брата о новых жильцах нисколько не удивило Ромку, ему было безразлично и откуда они. Хоть из семой Москвы. Жили уже у них отдыхающие из Москвы. Мама, папа и сын Славик. Ничего, нормальные люди, и Славик мальчик нормальный, ничего особенного. И сейчас письма пишут, в гости зовут.

— Знаешь, сразу на все лето, — хвастал Васек своей осведомленностью.

— Тебе-то что? — возмутился Ромка.

— Как что? Здорово просто, — ответил Васек и притащил из холодильника тяжелую кастрюлю с борщом. — Мама подогреть велела.

— Ничего, мы и холодный съедим.

Ромка вытащил из кастрюли кусок мяса и отрезал несколько ломтиков. Сообразительный Васек тут же принес из буфета горчицу и соль.

Ромка открыл миску с холодной вареной картошкой, Васек живо сбегал в кладовку за зеленым луком и редиской.

Ромка поставил на плиту чайник, Васек поспешно выставил две чашки и открытую уже банку домашнего варенья.

— Ты давно не ел? — удивился старший брат.

— Угу, — облизнулся младший, — полчаса, наверное.

— Ну и обжора ты, — сказал восхищенно Ромка.