Юджиния - Минчин Александр - Страница 54

— Поэтому ты вздрогнула и осеклась в ресторане, говоря «почему я должна болеть»?

— Ты очень наблюдательный, — сказала она.

— Как ее звали?

— Дебора.

— Красивое имя. Оно древнееврейского происхождения и означает «львица».

— Откуда ты знаешь?

— Еще в институте я увлекался ономастикой. Это наука об именах и фамилиях.

— Она была очень ласковой и нежной. И безумно любила меня. Я до сих пор помню ее поцелуи…

Дальше Александр не стал расспрашивать. Он обнял Юджинию и поцеловал уголок ее губ. Рот был влажный.

— Не надо, Юджиния, не надо, любовь моя, это жизнь.

— Но почему моя мама?..

Постепенно он успокоил ее, целуя все сильней и настойчивей. Неожиданно, впервые, Юджиния отклонилась от его губ.

— Хотя день был незанятый, я почему-то чувствую слабость. Я очень устала. Ты не огорчишься, если я поцелую тебя утром?

Это была ее первая жалоба на усталость, кото-рую он объяснил суетой дня. Но был не прав.

Он коснулся ее лба губами, и буквально в несколько минут она уснула в его объятиях.

Неожиданно ему дико захотелось курить. Он аккуратно высвободил затекающую руку, укрыл обнажившуюся грудь Юджинии (еще раз помолившись неизвестно кому, что она здорова), накинул халат и вышел из спальни.

Он пошел в курительную комнату, где среди богатой коллекции трубок, зажигалок, мундштуков нашел себе сигарку «Давидофф», тонкую и запрещенную. И, не зажигая света, сел на софу. Камин с газовым пламенем едва освещал темноту. Ровно настолько, чтобы Александр нашел зажигалку и пепельницу.

Он сидел погруженный в свои мысли, когда дверь тихонько скрипнула и смуглеющая фигура в пеньюаре скользнула в комнату. Включив ночную лампу, Клуиз не вздрогнула, а, скорее, выразила удовольствие, увидев его.

— Я не знала, что ты куришь, ночью.

Она взяла мундштук, английскую сигарету и села рядом на софу. Александр подождал, пока она вставит сигарету, и подал ей огонь. Она прикурила и поблагодарила его.

— Тебе не спится?

— Да… Мысли разные.

— Может, я смогу тебе помочь? — сказала Клуиз, наклонившись через него к пепельнице и коснувшись грудью опушки его плеча.

Он поспешил передвинуть пепельницу к ней.

— Так было приятней…

— Что? — не понял он.

— Дотягиваться до пепельницы, мне нужны упражнения…

Он затянулся, несмотря на то что это была сигара.

— О чем же ты думаешь? — спросила она.

— О маме Юджинии.

— Я сказала, что тебе никто не расскажет о ней.

— Юджиния рассказала.

— Да? — удивилась Клуиз. — Невероятно…

— Я только не могу понять, если она умерла от рака, почему во всем доме нет ее фотографий.

Клуиз колебалась.

— Она умерла не от рака.

— Юджиния сказала мне неправду? Этого не может быть.

— Юджиния тебе сказала правду. Свою правду. Которую знает она.

— Что же случилось на самом деле?

— Она погибла в автомобильной катастрофе.

— Мистер Нилл был тоже в машине?

— Нет. То есть да… Она была со своим любовником… на пути к мистеру Ниллу, сообщить, что она уходит. Юджинию она оставила в отеле.

Александр сидел безмолвный. Клуиз тонкой струйкой выпустила дым.

— И он до сих пор не может простить?..

— Это был его родной брат.

Что-то потрясло Александра до основания. Тишина висела в табачной комнате. Мертвая. Потом Клуиз сказала:

— Она была уникальной женщиной. Пожалуй, слишком смелой и прямолинейной для своего времени. Эти качества передались и Юджинии…

Александр попытался осмыслить услышанное, но в голове ничего не слушалось и не складывалось.

— Естественно, что Юджинии знать подобное не следует. И я надеюсь…

— Да, конечно… — ответил Александр.

— Я верю в тебя, — сказала Клуиз и положила свою руку на его. — Мне пора идти, Деминг скоро должен вернуться, он уехал на экстренное заседание в компанию.

— Спокойной ночи.

— Are you going to give me «good night» kiss?[27] Александр машинально наклонился поцеловать ее в висок. Но она повернулась и успела подставить губы. Поцелуй получился в губы.

Утром Юджиния со всей силой молодого тела с лихвой восполнила вечерний пробел. И когда волны содрогали ее тело, Александр подсознательно отблагодарил ее маму. За то, что она оставила Юджинию в отеле…

Вечером они улетали в Бостон, потом на Кейп-Код есть крабов. Детей надо баловать. Юджиния редко когда упрямилась или капризничала. Но если вдруг такое происходило, угроза «не поедем в Бостон есть крабов» была такой страшной, что действовала моментально.

После папы и Александра она любила крабы — на третьем месте!

Они прилетели назад через три дня, и их встречал лимузин мистера Нилла при посадке.

Откинувшись на заднем кожаном сиденье, Александр включил ТВ и слушал новости. Как делал всегда после нескольких дней отсутствия. Неожиданно он напрягся, увидев знакомое лицо. Юджиния знала это лицо тоже. «Нет», — вскрикнул Александр.

Его близкий друг, известный балетный танцор, разбился в самолете…

Он убежал с гастролей со своим театром в Монреале, выскользнув за кулисы после представления. Он бежал так быстро к полицейскому участку просить политического убежища, что обгонял машины. Все последующие годы он танцевал в Нью-Йорке с АБТ, став американской звездой. С мировой славой. Секс-символом мужчины, актером, балетмейстером, постановщиком — знаменитостью. Он сделался невероятно богатым человеком. Три года подряд по опросу ведущих журналов он признавался самой популярной звездой Америки, встречей с которой гордились все — от президента до ведущих актрис Голливуда. Его тоже звали Саша.

Они дружили еще с Москвы. Сколько было выпито, сколько прогуляно… Александр дарил ему стройных студенток-поклонниц, друг — худеньких, невесомых балерин. «Сексуальная акробатика, балет в постели», — как шутил он. И никогда больше не пошутит… Как все промчалось. Он добился всего, о чем мог мечтать любой смертный в Америке. Он стал настолько известным, что только специальная адвокатская фирма занималась его автографами и имела на них права, платя ему за это миллионы…

Потому что он жил в Нью-Йорке и очень часто находился на гастролях, а Александр в Детройте, они почти не виделись. Но периодически обменивались звонками и письмами к каким-то личным праздникам.

Юджиния помнила, какую громадную корзину цветов он прислал из Парижа на их свадьбу — и свою большую фотографию, на которой он был схвачен в высоком прыжке.

Александр смотрел на экран на даты с таким коротким промежутком и — не верил. Он не мог, не хотел, не желал поверить, что больше нет и никогда не будет его жизнерадостного друга. Юджиния посмотрела на мужа: по его щекам катились слезы,

В этот вечер он пил так, что дом не представлял, что так пить возможно.

Он взял три бутылки водки из бара, поставил перед собой стакан и начал. Он наливал стакан за стаканом. Единственное, что он взял с вежливо поставленной тарелки, — кусок черного хлеба.

Через час он был мертвецки пьян. Что называется по-русски — вдребадан.

Он был настолько пьян, что сил Юджинии дотащить его уже не хватило, потребовалась помощь мистера Нилла.

На следующее утро он улетал на похороны друга.

Звонок Кении вторгся в его жизнь, как нож в ребра.

— Мы должны срочно встретиться и поговорить.

— Что случилось?!

— Не по телефону. Когда тебе удобно?

Было девять утра, Юджиния еще не проснулась, они поздно уснули вчера, занимаясь…

Трубка заскрипела в стиснутой ладони. Почему он сказал — двенадцать дня, Александр никогда так и не мог потом понять. Видимо, час пробил…

— Через три часа, не поздно?

— Нормально, в моем кабинете. Пока — я прошу, чтобы никто не знал о нашей встрече.

Александр замер.

— Что-нибудь серьезное?..

— До встречи, до свидания.

Он опустил медленно трубку. И посмотрел на спящую красавицу. С ней не может ничего случиться, — отбросил он дурные мысли. Она будет всегда.

27

Ты не собираешься поцеловать меня на прощание?