Юджиния - Минчин Александр - Страница 55

Александр поцелуем разбудил юную Аврору. Она ответила ему объятиями. И они занялись самым естественным, чем занимаются в их возрасте, — любовью. Заниматься любовью по утрам — всегда приятно. Он едва не задушил ее в объятиях. Такая она была сладкая…

— Юджиния, я должен уехать на два часа.

— У меня урок русского языка с Мишей.

— Прекрасно, значит, тебе будет чем заняться.

— Я все равно буду скучать по тебе.

Он растерянно посмотрел на нее, но справился и — улыбнулся.

Первый раз за десятилетие он вел машину медленно, и чем ближе подъезжал, тем медленнее вел.

Секретарша Кении вежливо улыбнулась ему и сняла трубку.

Александру пришлось подождать минут десять, и то, что он передумал в эти минуты, он не хотел бы больше вспоминать в жизни.

— Вы можете войти, — сказала секретарша. Кении, в белом халате, с уставшими глазами, поднялся ему навстречу.

— Здравствуй, Александр. Александр был уже взведен.

— Хелло, Кении.

— Ты напряжен.

— А я не должен быть?

— Как Юджиния?

— Изучает русский язык.

От неожиданности Кении улыбнулся:

— Она будет знать «чай» и «Чехов» и обгонит в познаниях меня.

— Что случилось, Кении?

Теперь настала очередь симпатичного доктора глубоко вздохнуть.

— В крови Юджинии обнаружено большое количество белых кровяных телец.

— Что это значит?

— Это значит… это значит… что у нее… лейкемия.

— То есть?.. — замер Александр.

— Рак крови.

Александр задохнулся. Он сидел в полном шоке. Слово «рак» в его бывшем государстве означало «смерть».

Он стал перехватывать воздух, как рыба, выброшенная на лед. Его бросило в жар и холод, дрожь и озноб — одновременно.

— Не надо волноваться так, — Кении уже стоял около него, — мы еще должны сделать много анализов.

Он ослабил Александру воротник рубашки. Руки последнего абсолютно не слушались, не повиновались и, как в судороге, тряслись.

— Этого не может быть… никак не может быть, — повторял отлетевший куда-то в сторону голос. Спазм в горле продолжал душить. Кении уже вливал в него что-то сквозь стиснутые зубы. Крэк — сломанный край стакана, кровь на губе…

— Александр!.. — Кении легко встряхнул его. — Еще рано, еще куча исследований, прежде чем…

— Но от этого есть спасение? Есть?..

Кении отвернулся и, взяв со стола салфетку, протянул ему.

— Есть?! — вскричал Александр.

— Все зависит… не надо сразу сдаваться… Александр вскинулся на него.

— Прости… я не то имел в виду. Я сам понимаю,

что произошло. — В углу глаза доктора появилась ^ странная слеза.

— Отчего это, почему именно она — из миллионов и миллиардов? Почему именно она?

— Гены, генетические отклонения, наследственность может быть предрасположением к этому заболеванию. Но пока…

— Хватит, Кении, ты же не психотерапевт, а я не пациент. — Александр уже владел собой, горлом, но не руками: пальцы отплясывали лезгинку, он не мог с ними справиться. — Рассказывай. Все, до конца. И не забывай, что мы — мужчины.

— В народе это называется белокровие. Значительно увеличивается число белых кровяных телец вследствие нарушения деятельности кроветворных органов, как-то: костного мозга, селезенки, лимфатических узлов. Пораженные клетки не в силах бороться с бактериями, не в силах захватывать и побеждать бактерии, отсюда — нарушение иммунитета организма. Результат — увеличение печени, селезенки и лимфатических узлов, а также дисфункция других органов.

Кении остановился, вздохнул, как перед броском на недоступную вершину.

— Есть ли защита от этого страшного заболевания? Если подтвердится, что это…

— Убрать лейкемические клетки, — (бело-клетки, как Александр стал их называть), — и заменить, обновить здоровыми — в этом смысл лечения.

— Как это достигается и чем?

— Препаратами и облучением. Плюс… химиотерапия…

Александр вздрогнул.

— Это уже не ваша вотчина?

— Нет, онкологи, радиологи. Но мы обгоняем самих себя. До этого, слава богу, еще не дошло.

Александр грустно покачал головой. Оба помолчали.

— Мне нужна Юджиния завтра утром — для анализов. Я отвезу ее к известному гематологу, который на первых этапах сделает все необходимые тесты и пробы крови и лимфы, а также — костного мозга. Только после этого мы решим, что делать дальше.

— Когда мы получим результаты… — он споткнулся, — анализов?

— Большую часть — в течение недели. Александр не пожелал бы такую неделю своим

врагам.

— Юджинии пока ни слова…

— Абсолютно, — сказал он, — это само собой разумеется. Я верю, что все будет хорошо.

Эта фраза-клише вырвалась у него помимо воли, он, естественно, не верил в сказки с хорошим концом. Они попрощались, не глядя друг на друга.

В первом баре он остановился ненадолго: выпив три водки за три минуты, он поехал дальше. Пока не нашел бар под настроение. В предыдущих повторялось то же — одна водка в минуту. В Америке пили ее не так, как в России: во-первых, американцы все разбавляли и «напрямую» пить не любили, или не могли, или не умели. Во-вторых… он уже забыл, что было во-вторых…

Бармен наливал порцию струйкой в большой стакан, полный льда, и через минуту обледеневшую водку лил в бокальную рюмку для мартини. Александр разбирался с ней за минуту.

— Сэр, желаете ли вы чем-нибудь запить? — спросил бармен.

Александр поморщился.

— Простите, сэр, я просто думал…

— Не надо думать… Думать — это болит, надо повторить. И себе!..

— Благодарю, сэр. Я только разведу, если вы не против.

Ему было все равно, даже бармены в этой стране не могли пить водку «напрямую».

Он чокнулся с барменом и опорожнил залпом содержимое в три больших глотка.

Воздух этой страны не оказался полезным для его бесценной Юджинии. Он начинал ощущать привкус недоброжелательства к…

— Где вы так научились, сэр? — спросил изум- ^ ленный бармен.

— Не в Америке. На других берегах, к которым возврата нет. Еще по одной.

— Слушаюсь, сэр.

Они чокнулись. Прошло две минуты, прежде чем Александр показал на бутылку: опять. К четырем часам он уже смутно соображал, что он тут делает, зачем он здесь и отчего на его тарелочке такое большое количество олив, которые он каждый раз вынимал колкой зубочисткой после того, как бармен, следуя традиции «сухого мартини», клал их на дно водки.

В душе, по крайней мере, перестало ныть, и все отдалилось в какую-то нереальную даль. Как будто он не присутствовал в своем теле, а находился вне его.

— Как ваше имя? — спросил он виночерпия.

— Юджин. А ваше, сэр?

— Очень хорошее имя, — сказал Александр и показал знаком на бутылку.

— Это ваша десятая, сэр. Без закуски.

Александр точно не помнил, сколько было в предыдущих барах.

— Я обычно запиваю водой…

— Согласен, сэр, но это не совсем…

— Наливайте! И себе…

Юджин оказался не настолько слаб, как ожидал патрон, и пока попадал струей водки в стакан со льдом.

— За ваше имя, — сказал Александр и с трудом поднял бокал. Водка не расплескалась, это был обнадеживающий знак — что его хватит на еще несколько. Выпив до конца, он надкусил оливку.

Теперь бармен угощал его, уже понимая и зная, что этого молодого человека ничего — сейчас — не остановит. Так зачем пытаться… Во многих американских барах есть определенная традиция: после трех выпивок четвертая наливается барменом — бесплатно. До двенадцатого напитка Александр не давал угощать себя, а угощал сам. Теперь он начинал сдаваться… — Сэр, я попробую, как и вы, напрямую, у

вас уж очень хорошо получается.

Они подняли бокалы для мартини. Не сказав ни слова, но посмотрев на содержимое, они выпили до дна. И только сейчас Александр почувствовал, что «прошел» уже бутылку водки и «распечатал» вторую. А при мысли, что ему нужно выйти в жару и сесть за руль…

Он бросил на стойку пару стодолларовых бумажек (за его имя) и стал искать ключи от машины. Найдя их, он силился сообразить, что с ними делать.