Ее собственные правила - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 12

Мередит недоуменно уставилась на него.

– О чем ты говоришь, Рид? Я никуда не собираюсь перебираться.

– Когда я в ноябре был в Нью-Йорке, ты сказала, что намерена жить в Лондоне.

– Я этого не говорила.

– О, Мередит, как ты можешь! Я практически сделал тебе предложение, сказал, что не могу жить вдали от тебя, что наши отношения не могут продолжаться, когда нас разделяет Атлантический океан. Я совершенно четко дал тебе понять: я хочу, чтобы ты жила здесь, со мной. И ты приняла эти слова явно благосклонно.

– Да нет же, Рид, совсем нет!

– Да!

– Тебе это показалось, Рид. У меня и в мыслях такого не было.

Он недоверчиво посмотрел на нее, и в его темных глазах мелькнула внезапная ярость.

– Я отчетливо помню: я сказал, что ты нужна мне здесь, в Лондоне. И ты согласилась переехать сюда.

Мередит совершенно не помнила подобного разговора и уже было собралась сказать об этом, когда Рид подошел и сел с ней рядом на диван.

– Что с тобой, дорогая? Почему ты себя так ведешь? – спросил он, придвигаясь ближе и закидывая руку на спинку дивана. – Не усложняй все, милая, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты нужна мне, Мередит, и нужна здесь. Не в Нью-Йорке, а именно в Лондоне. Я говорил тебе об этом в Штатах, я убеждал тебя бросить твой бизнес и переехать как можно скорее. И жить здесь со мной.

– Ты и в самом деле ничего не понимаешь, Рид. Я сама не знаю, как это произошло, что ты решил, будто я… Но поверь, я ни за что не брошу свою работу.

– Ну и не бросай, дорогая. Хочешь работать – работай, хотя в этом нет никакой необходимости. Я вполне могу содержать нас обоих, ты же знаешь. Галерея – ерунда, так просто, хобби. Я же получаю большой доход из наследственного фонда. Конечно, когда умрет старик, титул достанется Монти, он как-никак старший сын, зато я получу мамины деньги.

Пораженная, Мередит молча смотрела на него. Она не находила слов, ее охватило острое отчаяние.

Вдруг Рид обнял ее. Он был высоким, сильным мужчиной, и его руки сжали Мередит, как тиски. Рид впился в ее губы поцелуем.

Она оттолкнула его и, с трудом высвободившись из его объятий, вскочила с дивана. Рид отпустил ее так же неожиданно, как и схватил. Как-то странно взглянув на нее, он спросил тихим ледяным голосом:

– Почему ты так яростно меня отпихиваешь, будто я прокаженный? В чем дело?

Мередит закусила губу и ничего не ответила. Потом подошла к окну и стала смотреть на улицу.

В комнате воцарилось гробовое молчание.

Мередит всю трясло. Она хотела поскорее прекратить невыносимую сцену и вообще покончить со всем этим. Но по возможности сделать это тактично. Однако Рид все усложнил, напридумав того, чего не было.

Через какое-то время, успокоившись, она медленно повернулась к нему и ласково сказала:

– Рид, послушай… Дело в том… Все у нас с тобой не так… И уже довольно давно.

– Как ты можешь так говорить! Мы чудесно провели время в Нью-Йорке! Если не ошибаюсь, всего только месяц назад.

Мередит покачала головой, и отчаяние охватило ее с еще большей силой. Ей так хотелось быть мягкой, расстаться с ним по-хорошему. Она знала, что ни в чем перед ним не виновата.

– Не так уж все было чудесно, Рид, по крайней мере для меня. Я поняла, что мы совершенно разные люди и абсолютно не подходим друг другу. Я точно знаю, что так дальше продолжаться не может и что пора прекратить наши отношения. Ничего у нас с тобой не получится.

– Все совсем не так, и ты прекрасно это знаешь. Если бы ты жила здесь, если бы наши чувства не проходили постоянную проверку на расставание, все было бы иначе. Пожалуйста, переезжай в Лондон, чтобы быть со мной, Мередит.

– Я снова и снова повторяю, Рид, для меня наше совместное будущее невозможно. И к тому же бизнес забирает почти все мое время. – О, можешь не продолжать. Ни за что не поверю, что ты – одержимая работой деловая женщина. Я таких терпеть не могу, а тебя я люблю.

Мередит промолчала, и Рид повторил:

– Я тебя люблю.

– О Рид… мне так жаль… но я не могу ответить тебе тем же.

– Ты настраивала меня на другое, – тихо сказал он и злобно прищурился.

– Да, признаюсь, прошлой осенью ты очаровал меня, это правда. Но это было лишь увлечение, не больше. Я не могу связать с тобой свою жизнь, просто не могу.

– Но у нас все отлично, Мередит! Что ты такое говоришь?

Мередит сделала глубокий вздох и решительно начала:

– Я очень быстро поняла, что ты не воспринимаешь меня и мою жизнь всерьез. Меня саму, моих детей, уж о моей работе и говорить нечего. А я, если уж на то пошло, не собираюсь ради тебя отказываться от себя и от детей. И работу свою никогда не брошу. Все это слишком важно для меня. Я столько лет и сил отдала своему делу.

– Ты не оправдала моих ожиданий, Мередит. – Рид вдруг заговорил холодно и язвительно: – Я-то думал, ты женщина старомодная и шкала ценностей у тебя тоже старомодная. Видимо, это просчет с моей стороны. Неужели я мог так ошибиться? А может, ты просто-напросто обманывала меня? – Он насмешливо поднял бровь.

Стараясь сдерживаться, Мередит медленно ответила:

– Знаешь, Рид, ты сейчас сказал очень важную вещь. Я ощущала бремя твоих ожиданий, но я не могла им соответствовать. Тогда, в ноябре, я начала вдруг понимать: ты абсолютно уверен, что ты – это самое главное в моей жизни. Боюсь, что это не так. Сегодня я встретилась с тобой именно затем, чтобы сказать тебе все это и прекратить наши отношения.

Рид Джеймисон не мог произнести ни слова. За всю его жизнь – а ему исполнился сорок один год – его ни разу не бросала женщина. Рид сам решал, когда начать, а когда оборвать ту или иную связь; он всегда чувствовал себя кукловодом, дергающим марионеток за ниточки, исходя только из собственных интересов.

Он тяжелым взглядом смотрел на Мередит. Эта женщина взяла над ним верх, и в его груди закипала холодная ярость. Рид вскочил на ноги и зло бросил:

– Как я рад, что понял, какова ты на самом деле, прежде чем совершил непоправимую ошибку – женился на тебе!

Не говоря больше ни слова, Рид широким шагом пересек гостиную, схватил свое пальто и вышел вон, хлопнув дверью с такой силой, что на потолке закачалась и зазвенела люстра.

Мередит подбежала к двери, щелкнула замком и на миг прислонилась к ней, стараясь унять дрожь во всем теле. Немного успокоившись, она подошла к столу, села и набрала номер Патси. Телефон звонил, звонил. Мередит уже собиралась повесить трубку, когда наконец услышала голос Патси:

– Алло?

– Патси, это я. У меня сейчас был Рид, и я ему сказала, что между нами все кончено. Он ушел… вернее сказать, убежал в дикой ярости.

– Вот и замечательно. Я имею в виду, замечательно, что ты с ним объяснилась. Конечно, он выскочил как пуля. Он ведь не привык, чтобы его бросали, да еще так бесцеремонно. Но это его проблема. Женщины его избаловали, и Рид уверился, что он – дар Божий и что при виде столь неотразимого мужчины любое существо женского пола начинает млеть от счастья.

– Да, ты права. А вообще-то он, как говорят феминистки, грязная мужская свинья. Выражение устаревшее, но верное. Я поняла это в его прошлый приезд в Нью-Йорк. Понимаешь, ему наплевать на мою работу, на мою жизнь. Он эгоист и никак не возьмет в толк, чего это я не бросаю все и не спешу поселиться с ним под одной крышей. Он сказал, что хочет на мне жениться.

– Рид сделал предложение?! Силы небесные! Значит, крепко ты его прихватила, дорогая моя. После развода с Тиной Лонгдон никому еще не удавалось его окрутить.

– Я тебя не очень понимаю.

– Видишь ли, он из тех мужчин, жизненное кредо которых: люби меня на моих условиях, дорогуша. Спасибо за все. Прощай. «Неуловимые парни» – так их называют. Я лично знакома с несколькими женщинами, сердце которых разбил Рид.

– Почему же ты мне об этом не говорила?

– Ну как не говорила, Мередит, я же тебя предупреждала. Сказала, что с ним не просто.

– Да, ты о чем-то таком упомянула: мол, знаем мы этих чайльд-гарольдов. Но я никогда на самом деле не понимала, что ты имеешь в виду.