Дверь во тьму (сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 27

— Тьма, — прошептал под ухом Котенок. — Черный огонь горит в нем, Данька. Когда Лэн не спит — он сильнее. Но тьма в нем осталась…

Я сразу вспомнил торговца, который разглядел это сквозь свои черные очки. И беспомощно посмотрел на Котенка:

— Что делать?

— Сейчас? Разбудить или осветить Настоящим светом… или просто пожалеть. Но тьма будет расти. Мы должны найти много, очень много Настоящего света, чтобы выжечь тьму дотла.

— Как много?

— Не знаю. Очень много, Данька. Нам нужен Настоящий рассвет… Только не спрашивай, что это, я и сам еще не знаю. Я…

— Маленький, слышал, — оборвал я Котенка. И сел на кровать рядом с Лэном, осторожно взяв его за руку.

Через минуту лицо Лэна разгладилось. И стало таким, как раньше, только на лбу выступили капельки пота.

— Пока все просто, — вздохнув, сказал Котенок. — Ложись досыпай. Я покараулю тьму.

И забравшись Лэну на грудь, он тихо замурлыкал, больше не обращая на меня никакого внимания. Так что я улегся обратно, вот только уснуть больше не смог. Лежал, глядя в деревянный потолок, на щели между досками, лежал до тех пор, пока на улице не стали слышны шаги прохожих, а свет фонарей не сделался чуть ярче. Потом Лэн шевельнулся, зевнул и со смехом спросил:

— Что, Данька толкается во сне?

— Еще как, — нагло заявил Котенок. — Я лучше с тобой спать буду, ты смирный.

5. Клинок

Ванная и туалет оказались в конце коридора, одни на все комнаты. Как в коммуналке, хорошо хоть, что кроме нас в «Заведении» постояльцев явно не было. Когда мы спустились вниз, еще позевывающие и мокрые после умывания, нас встретил мгновенно смолкший разноголосый гомон.

За столиками сидело человек по десять. В основном они пили, закусывая вино жареной рыбешкой. Я, конечно, в этом не разбираюсь, но кажется, так обычно не делают. Были здесь и стражники, и торговцы, и все они пялились на нас без зазрения совести. Мы прошли к единственному свободному столику — его явно оставили для нас — и уселись, стараясь не смотреть по сторонам.

В полной тишине Магда принесла нам жареную рыбу с овощами, сливки в блюдечке — для Котенка и вино в бокалах — нам с Лэном.

— Спасибо, — растерянно поблагодарил я. Котенок молчал.

В «Заведении» царила мертвая тишина. Магда суетилась, разнося посетителям вино. Мы торопливо ели, мечтая об одном: свалить отсюда. Котенок лакал сливки. И молчал.

Магда тревожно поглядывала на Котенка.

Лишь принявшись за рыбу, Котенок нарушил тишину.

— Пережарена немного… — отчетливо заявил он.

Среди посетителей пронесся громкий вздох. И снова воцарилось молчание, лишь булькало торопливо разливаемое вино. Лэн покосился на меня и шепотом спросил:

— Ну что, попробуем?

Я чуть-чуть попробовал вино и покачал головой. Оно было кислым и притом ужасно крепким. Так мы с Лэном и просидели, стесняясь спросить воды или сока и дожидаясь, пока Котенок расправится с рыбешками.

А он ел неторопливо. Потом запрыгнул Лэну на руки, и мы, не сговариваясь, пошли к выходу. Уже в дверях Котенок встрепенулся и спросил Магду:

— Леди, нельзя ли попробовать на обед рыбного супа?

Просиявшая Магда закивала. Мы вышли, и из-за захлопнувшейся двери до нас донесся гул возбужденных голосов.

— Комедия… — хихикнул Лэн. Котенок обиженно воскликнул:

— Кому комедия, а кому и роль клоуна… Куда двинемся?

Лэн, а следом и я пожали плечами.

— Значит, будем гулять, пока не найдем чего-нибудь интересного, — решил Котенок. И мы пошли по улице, глазея по сторонам. Впрочем, глазеть было особенно не на что. Дома, прохожие, которых мы ничем не интересовали, часто натыканные фонари.

— Ну как, Данька, по-прежнему считаешь, что торговцы в чем-то замешаны? — полюбопытствовал Котенок.

— Не знаю, — признался я. — Хиловаты они для серьезных пакостей.

— Задай себе главный вопрос, — наставительно сказал Котенок. — Самый главный. Если правильно поставить вопрос, то в нем будет и ответ…

— По-моему, ты нам морочишь голову, — разозлился я. — Сам что-то знаешь… а нам не говоришь.

Котенок промолчал, и какое-то время мы шли молча. Потом я сказал:

— Главный вопрос — кому это выгодно? Так?

— Ну, приблизительно, — без энтузиазма ответил Котенок.

— Торговцам выгодно! — убежденно сказал Лэн. — Они на нас наживаются! — И посмотрел на меня: — Ведь правда, Данька? Так?

— Не перебивай Старшего, — осадил его Котенок. — Совсем распустился. Ну, кто виноват, Данька?

— Не знаю, — честно сказал я. — Конечно, торговцам выгодно…

— Если ты выбросишь за окно котлету, а на нее слетятся мухи, ты скажешь, что мухи во всем виноваты? — полюбопытствовал Котенок.

— Если они вначале усядутся на котлету и мне будет противно ее есть, значит, они и виноваты! — снова встрял Лэн.

— Ну… в общем… — растерялся Котенок. Потом сердито мяукнул и сказал: — Мальчишки. В слова играете. Ничего вам пока не понять…

— Сам начал… — без особой убежденности сказал Лэн. И дальше мы пошли молча.

Постепенно улица стала меняться. Дома теперь были повыше, фонари — куда чаще. Потом в домах стали попадаться подсвеченные изнутри стеклянные витрины, где лежала всякая всячина.

— Лавки, — обрадованно сказал Котенок, словно давно мечтал прикупить что-нибудь. — Деньги у нас с собой, Данька?

— Да.

— Пошли.

И спрыгнув с рук Лэна, он направился к одной из дверей. Я только плечами пожал.

В лавке оказалось светло, даже непривычно светло. Здесь горело штук пять ламп, но дело было даже не в этом: отовсюду — со стен и полок — сияли, отражая свет, зеркала.

— Купишь то, возле которого я начну умываться, — тихо сказал котенок.

А к нам уже подходил хозяин лавки — скуластый и черноволосый парень. Попадавшихся нам раньше торговцев он не очень-то напоминал, но держался по-хозяйски уверенно.

— Желаете сделать покупку, молодые люди? — вежливо, но без особых восторгов спросил он. — В нашем городе надо платить…

— Я знаю, — сказал я, глядя на Котенка, лениво идущего вдоль стен и заглядывающего в зеркала. — Мы заплатим.

Физиономия у парня сразу изменилась.

— Прекрасный день! У меня много покупателей, но Крылатых среди них еще не было! Что вы хотите?

— Зеркало, — глупо ответил я.

— Разумеется, но какое? — Парень театрально взмахнул рукой. — Маленькое или большое, для дома и для походов, круглое или квадратное, новое или старинное, в раме или без, украшенное драгоценностями или…

Солнечный котенок тем временем уселся под маленьким круглым зеркальцем в простой деревянной раме и принялся умываться.

— Да нет, нам попроще, — с облегчением сказал я. — Вон то, например, вполне подойдет.

Торговец повернулся, уставился на Котенка.

— А зверек откуда?

Котенок от возмущения прекратил умываться и выгнул спинку.

— Это наш, — вмешался я. — Не бойтесь, он ничего не разобьет.

— Разобьет — заплатите, — непринужденно сообщил парень. — То, говорите…

Он снял зеркало со стены так бережно, словно это была хрупкая ваза. Торжественно провозгласил:

— Это зеркало работы древнего мастера, такое старинное, что продавать его я не хотел. Двадцать монет, конечно, не компенсируют…

— Пошли. — Я дернул Лэна за руку.

— Подождите! — возмутился торговец. — Давайте найдем компромисс!

…Через четверть часа, обеднев на три монеты, но неся в руках сверток с зеркалом, мы выбрались из лавки. Лэн весело сказал:

— Все равно ведь обманул, точно?

— Он думает, что обманул, — насмешливо отозвался Котенок. — На самом же деле — прогадал, да еще как.

— Это Настоящее зеркало, верно? — спросил я.

— Верно, — согласился Котенок. — Молодец, Данька.

— Подумаешь, — сказал я. — Даже могу догадаться, для чего оно нужно. Мы сделаем еще одного котенка. Друга для тебя. Так?

Котенок, мирно сидящий на руках у Лэна, соскочил на тротуар и завопил:

— Что? Идиот! Мальчишка! Солнечных котят так просто не делают! И зачем нам еще один? Меня мало, что ли?