Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции - Лагерлеф Сельма Оттилия Ловиса - Страница 76

XXXII В ПОИСКАХ КОРМА

Воскресенье, 1 мая

Проснувшись на другое утро, мальчик тотчас соскользнул со спины гуся и оказался вместо льда в мягком пушистом снегу. Он даже засмеялся от неожиданности. Снег еще продолжал падать. В воздухе кружились белые хлопья, такие большие, что их можно было принять за крылья замерзших бабочек. Все озеро Сильян и его берега были покрыты белоснежным ковром уже в несколько сантиметров толщиной. Дикие гуси, накрытые снежными шапками, были похожи на маленькие сугробы.

Время от времени Акка, Юкси и Какси тоже просыпались, но убедившись, что снегопад продолжается, снова поспешно прятали голову под крыло. Они, видно, считали, что в такую погоду лучше всего спать. И мальчик, последовав их примеру, снова залез под крыло Мортена. Проснулся он от звона церковных колоколов в Ретвике, возвещавших о начале богослужения. Снегопад кончился, но с севера дул резкий ветер, а на озере стоял жгучий мороз. Мальчик был голоден и очень обрадовался, когда дикие гуси наконец стряхнули с себя снег и полетели на берег разыскивать корм.

В тот день в ретвикской церкви готовились к первому причастию детей. Дети пришли загодя и чинно беседовали, сбившись в небольшие стайки на церковном холме. Ради этого дня они нарядились в новые праздничные одежды своего края, такие яркие и пестрые, что их было видно издалека.

— Милая матушка Акка, лети медленней! — закричал мальчик, когда они приблизились к церкви. — Я хочу поглядеть на детей!

Это желание показалось гусыне-предводительнице вполне резонным, она спустилась как можно ниже и три раза облетела вокруг церкви. Трудно сказать, как выглядели дети вблизи, но сверху Нильсу показалось, что он никогда не видел таких красивых мальчиков и девочек.

«Пожалуй, и в королевском замке, среди принцев и принцесс, не найти детей красивее этих!» — сказал он самому себе.

Снегу в этот день выпало немало. Все поля в Ретвике оказались заснеженными, и Акка никак не могла найти местечка, куда можно было бы приземлиться. Тогда она недолго думая полетела на юг в Лександ. А там весной, как всегда, юноши и девушки уходили на поиски работы; в приходе оставались почти одни старики. Вот и сейчас дикие гуси увидели, как длинная вереница дряхлых старушек тянулась в церковь. Они медленно шли по белой, покрытой снегом земле, меж белоствольных берез, сами все в белом: в белоснежных дубленых полушубках, в белых кожаных юбках, в желто-черно-белых полосатых передниках и в белых остроконечных чепцах, плотно сидевших на их седых головах.

— Милая матушка Акка, лети медленней! — попросил мальчик. — Я хочу поглядеть на старушек!

И это его желание показалось гусыне-предводительнице вполне резонным, она спустилась как можно ниже и три раза пролетела взад-вперед над березовой аллеей. Трудно сказать, как выглядели старушки вблизи, но сверху мальчику показалось, что он никогда не видел таких мудрых и достойных старых женщин.

«Эти старушки так величественны, словно сыновья их — короли, а дочери — королевы!» — сказал он самому себе.

Но и в Лександе было не лучше, чем в Ретвике. Повсюду толстым покровом лежал снег, и Акка не видела иного выхода, кроме как лететь на юг, до Гагнефа.

В Гагнефе в тот день перед службой было погребение. Похоронная процессия поздно прибыла в церковь, и похороны немного задержались. Когда прилетели дикие гуси, не все прихожане успели войти в церковь и многие женщины еще расхаживали по кладбищу, останавливаясь у могил своих близких. Женщины были одеты в кофты с зеленым лифом и красными рукавами, на головах у них были цветастые платки с пестрой бахромой.

— Милая матушка Акка, лети медленней! — попросил мальчик. — Я хочу поглядеть на крестьянок!

И это желание показалось гусыне-предводительнице вполне резонным, она спустилась как можно ниже и три раза пролетела взад-вперед над кладбищем. Трудно сказать, как выглядели крестьянки вблизи, но сверху Нильсу показалось, что среди деревьев мелькают не фигуры женщин, а какие-то прекрасные цветы.

«Они словно выросли в королевском саду», — подумал он.

Но и в Гагнефе были сплошь заснеженные поля; диким гусям не оставалось ничего другого, как продолжить путь на юг, во Флуду.

Во Флуде в тот день после службы предстояло венчание. В церкви еще было полно народу, и свадебный поезд дожидался на церковном холме. Жених расхаживал в длинном синем сюртуке, штанах до колен и красной шапочке. Невеста, в богатом наряде, украшенном драгоценностями, цветами и пестрыми лентами, с блестящей короной на распущенных волосах, казалась просто ослепительной, глазам было больно смотреть на нее. Лифы и подолы юбок у невестиных подружек были расшиты розами и тюльпанами. Родители жениха и невесты, соседи и другие гости — все были в нарядных далекарлийских одеждах.

— Милая матушка Акка, лети медленнее! — попросил мальчик. — Я хочу поглядеть на молодых.

И гусыня-предводительница спустилась как можно ниже, и три раза пролетела туда и обратно над церковным холмом. Трудно сказать, как выглядели молодые вблизи, но сверху Нильсу показалось, что такой красавицы невесты, такого гордого жениха и таких нарядных гостей нигде больше не найти.

«Вряд ли король и королева, живущие в замке, красивее этих людей», — подумал он.

Во Флуде дикие гуси нашли наконец голые, свободные от снега поля, и лететь дальше в поисках корма им не понадобилось.

XXXIII НАВОДНЕНИЕ

1–4 мая

Уже много дней подряд к северу от озера Меларен бушевала страшная непогода. Небо было сплошь затянуто серыми тучами: свистел ветер, хлестал дождь. Люди и животные понимали, что за приход весны тоже надо расплачиваться, но все же непогода сильно им докучала.

Однажды дождь лил не переставая целый день, и снежные сугробы в еловых лесах начали всерьез таять. Потекли весенние ручьи. Лужи в усадьбах, стоячие воды в канавах, вода на топких лугах и в болотах — все пришло в движение, пытаясь пробиться к ручьям, чтобы те захватили их с собой в море.

Ручьи спешили как можно скорее добежать до рек, которые впадают в озеро Меларен, а реки изо всех сил стремились к озеру, желая напоить его своими водами. Но вот все мелкие озера в Упланде и Бергслагене в один и тот же день сбросили с себя ледяной покров; зато вытекавшие из них реки наполнились ледяными глыбами и чуть не вышли из берегов. Многоводные и шумные, они все неслись в озеро Меларен, и вскоре оно приняло в себя столько воды, что больше уже не могло вместить. Бурным потоком устремились его воды к своему стоку, но фарватер протока Норстрём такой узкий, что воды замедлили свой бег. Вдобавок сильный восточный ветер гнал к берегу высокие морские волны, и они преградили путь пресным водам, которые проток Стрёммен[36] в заливе Сальтшён[37] желал влить в Балтийское море. Но поскольку реки непрерывно приносили в озеро Меларен все новые и новые воды, а проток Норстрём не успевал их уносить, большому озеру ничего не оставалось, как только выйти из берегов.

Оно поднималось медленно-медленно, словно опасаясь нанести урон прекрасным своим берегам. Но так как они почти всюду низки и пологи, понадобилось совсем немного времени, чтобы вода на много метров окрест затопила сушу. А большего и не требовалось — по всей округе начался величайший переполох.

Есть в озере Меларен нечто своеобычное. Состоит оно из одних лишь узких заливов, бухт и проливов. Нигде не расстилает оно широкие, бичуемые штормами просторы вод. Нигде не найдешь здесь голых, пустынных, открытых всем ветрам берегов. На озере множество уютных, поросших деревьями островков, скалистых шхер, мысов и заливов, как будто созданных для увеселительных поездок, прогулок под парусами и рыбной ловли. А живописные берега озера словно предназначены для всех этих великолепных дворцов, летних вилл, помещичьих усадеб и всяких увеселительных заведений.

36

Стрёммен — проток, соединяющий Сальтшён с озером Меларен.

37

Сальтшён — залив в Балтийском море, соединяющийся с озером Меларен.