Кит - рыба кусачая - Поливин Николай Георгиевич - Страница 28

28

14. КЛАД

Крепко спится на свежем воздухе, когда под щекой пахучая трава, в головах великолепная подушка — алая волжская заря, в ногах же плещется веселая речка Кисинка — младшая дочка Волги. Вот уже на гребешке леса отгорела сиренево-розовая полоска и из-за дальнего бугра выкатилось солнце. А горожане все еще спят.

«Пора будить, — думает Костя, делая разминку возле самой воды, — разве в городе они такую благодать увидят!»

Подошел Колька и пропел, имитируя горн:

— Тру-ру-ру-ру, тру-ру-ру!

Под пологами послышались вздохи, ленивое потягивание. Тогда Колька загремел ложками и тарелками. И горожане почувствовали зверский голод.

— Что? Завтракать? — Генка неловко вывалился из полога. Он усиленно тер глаза кулаками, стараясь раскрыть слипающиеся веки.

— Про меня не забудьте. — На мгновение показалась рыжая Петькина голова, понюхала воздух острым подвижным носом и скрылась. — Инвалидам труда в первую очередь и самое вкусное!

Девичья республика молчала.

— Алло, королевы, вы живы? — Колька приблизился к девичьей крепости бочком, пряча за спиной ведерко с водой. Девочки тоненько хихикнули.

— Считаю до трех, — объявил Колька, — потом буду убеждать другими аргументами!..

Снова хихиканье.

— Раз!

— Хи-хи.

— Два!

— Хи-хи-хи.

— Три! Если враг не сдается, его... — И Колька окатил водой крышу девичьего «терема». Послышался отчаянный визг, и Таня с Нюсей, угрожающе размахивая кулачками, бросились к обидчику. Колька попятился к реке. Девочки за ним.

— Кар-раул! — заорал Колька, шлепаясь в реку спиной. — Наших бьют!..

Вскоре весь лагерь плескался в Кисинке, время от времени ребята выбегали поразмяться на песчаный пляж. Набегавшись, наплававшись, наконец угомонились. Закусили вчерашней ухой, попили чай, припахивающий дымком и стали собираться в экспедицию за кладом. Мальчики вооружились лопатами, девочки мешками «для бриллиантов», «для золота» и «для серебра».

Ребята где-то в глубине души верили в свою удачу, но вида не подавали. Наоборот, они подшучивали над собой и друг над другом. Зато Генка к кладоискательству относился вполне серьезно.

— Вот увидите, — уверял он, — столько всего отыщем — на новую ракету хватит. Представляете, отправляется на Луну космический корабль, а имя ему...

— «Геннадий Титов», — сказал невинно Колька.

— Можно и «Геннадий Титов» — согласился Генка, — но лучше — три буквы — Кит и... через тире — рыба кусачая!

— А что, — согласился Колька, — проходит! А как считают синьорины?

— Синьорины в восторге! — тряхнула головой Иночкина. — Однако пора в путь.

— Диви-зи-я, становись! — скомандовал Колька. — Товарищ генерал, — доложил он Косте, — дивизия имени Степана Разина построена. Разрешите подать команду о наступлении?

— Разрешаю, — поддался Костя начатой игре.

— Ди-ви-зия! — пропел Колька во всю мочь своего луженого горла, — по направлению к пещере Степана Разина шагом а-а-рш!

И отряд во главе с Генкой Мухой двинулся в указанном направлении. Шли, по-солдатски построившись по два в ряд, размахивая руками и высоко поднимая колени. В первом ряду оказались Генка с Колькой, во втором — Таня с Нюсей, замыкали шествие прыгающий с костылем, как кузнечик, Петька Петух и Костя. Здоровенный Кит рядом с охромевшим товарищем чувствовал себя весьма неловко. Он стеснялся своей силы, своего здоровья.

— Песню! — сказала Нюська.

И Генка неожиданно запел всеми забытую песню отцов:

Все пушки, пушки грохотали, Трещал наш пулемет...

С песней пошагалось веселее. Застрекотали кузнечики, зазвенели чижи, вливаясь в отчаянный ребячий хор. «Фотоаппарата не хватает, — подумал Генка, — вот бы сфотографироваться да в газету...»

Трава, не успевшая еще просохнуть от росы, приятно холодила ноги.

Одну песню сменила другая. Обогнули озеро. Тропинка повернула влево, а Генка взял вправо.

— Куда ты? — удивился Колька.

— На кудыкину гору, — вступилась Иночкина, — мышей ловить да тебя кормить.

— Не остроумно, — обиделся Колька.

— Я же вам обещал открыть тайну. Вот открываю в пещеру новый ход, — снизошел Генка до объяснения, — со мной не пропадете. — И затянул «Орленка»:

Орленок, орленок! Взлети выше солнца,

— Ай да орленок! — вскричал Петька, — вон куда забрался, выше облака!

— Где? — зыркнул Колька вверх.

— Да вон же!

— Это?

— Ага...

— Так какой же это орленок! — Рожица у Кольки стала ехидно-насмешливой.

— А кто? Может, курица? — и Петька хохотнул.

— Не курица, а ястреб. — В спор пришлось вмешаться Косте. — Ястреб, — уточнил он.

— Здесь! — остановился Генка.

— Что — здесь? г— не понял Костя.

— Лаз в пещеру, — улыбнулась Нюська, — ищите!

Строй рассыпался. Ребята разбрелись по шапке бугра, поросшего кустарником и сорной травой. То и дело слышались вскрики:

— Есть! — И тотчас же следовало разочарованное: — Нора суслика... Есть!.. Барсучье логово...

Наконец Тане повезло.

— Я, кажется, нашла, — не очень уверенно сообщила она.

— Если кажется, перекрестись, — сострил Петька.

— Честное слово, нашла! — стояла на своем девочка. — Нюсь, я не ошиблась?

— Нисколечко. Молодец, Татьянка! — похвалила Иночкина. — Давай, Генка, показывай свои владения!

И Муха без лишних объяснений нырнул в неширокий лаз, прикрытый ветками дикого шиповника.

— Следующий! — послышалось из подземелья.

— Я! — ринулся Колька. Но Иночкина осадила его. — Сперва — девушки! — И спрыгнула Генке на руки. Муха не удержался и вместе с Иночкиной шлепнулся на глинистую осыпь.

— Ты понимаешь, — стал он оправдываться, — нога подвернулась. А так бы я...

— Понимаю, — поднялась Нюська, — конечно, нога... Эй, Татьянка, прыгай! — скомандовала она подружке. — Опускай сначала ноги. Так. А теперь — прыгай!

— Таня прыгнула, и подружки ткнулись носом в землю.

— Понимаешь, — сквозь смех объяснила Нюська, — нога подвернулась... — и снова расхохоталась.

— Нога? — испугалась Таня, — надо позвать Костю.

— Не надо. — Иночкина с трудом справилась с душившим ее хохотом. — Видишь, все в порядке. — И она топнула сначала одной, потом другой ногой.

Спустились ребята, включили фонарики, и начался осмотр пещеры.

Резную дверь отыскали перед входом во второй зал. Она была сработана из мореного дуба. Ни годы, ни сырость не смогли с ней ничего поделать. Дерево оставалось гладким и твердым. Зато медная скоба прозеленела чуть ли не насквозь. Генка легонько дернул за нее. Дверь даже не дрогнула. К Мухе присоединились Колька с Петькой. Рванули втроем. Тот же результат.

— Теперь ты, Костя, — сказала Таня.

— Ребята, разрешите, — попросил Кит. Мальчишки молча отошли от двери. Костя тряхнул ручку, пробуя, крепко ли она держится, и лишь потом рванул дверь на себя что было силы. Подалась.

— Еще! — вырвался дружный крик.

Кит рванул еще раз и отлетел вместе с разломившейся ручкой в глубь пещеры. Но и дверь с жалобным скрипом приоткрылась. В образовавшуюся щель протиснулся Генка.

— Братцы! И до чего же нам повезло! — завопил он. — Ай да Степан Тимофеевич!

— Брильянты! — охнул Петька. — Мешок! Давайте мешок! — И он, позабыв про больную ногу, обдираясь, полез в довольно узкую щель. Подоспел Кит, приналег на дверь, и вся компания уже свободно вошла в таинственную кладовую знаменитого атамана. Фонарики осветили небольшую квадратную комнатку, вырытую чьими-то трудолюбивыми руками. Посредине комнаты стоял ручной печатный станок, слева от него — наборная касса со шрифтом, справа — небольшой столик, на котором лежала стопка отпечатанных листовок, призывающих ко всеобщей стачке.