Кит - рыба кусачая - Поливин Николай Георгиевич - Страница 27

— О вашей самоотверженности будет доложено командованию, — приложил он руку к козырьку, — вы храбрые ребята и настоящие комсомольцы. Особое спасибо вам, Константин Иванович, — кивнул майор на прощание Киту. — Счастливого отдыха!.. — И катер, набрав крейсерскую скорость, полетел вверх по Волге.

— Однако Генку с девчатами надо, наверное, из засады снимать, — сказал Петька.

— Пора, — согласился Кит.

— Тогда я предупрежу их, — подхватился Колька. — Я мигом!.. — И он исчез в темноте.

— А ты, Петь, бай-бай! — приказал Костя Петуху. Но рыжий забияка отказался наотрез.

— Сначала послушаем рассказ о том, как были выслежены и задержаны эти гаврики, — буркнул Петька. — Ты же, Кит, ведь будешь сейчас докладывать об этом девчонкам. Так почему бы и мне не послушать?

— А нога? Болит небось?

— А-а, до свадьбы заживет, — отшутился Петька. — Так как же, Китяша, рапорт будет или нет? — И сам же ответил: — Будет! Тогда я жду... — И он поудобней улегся у костра.

С озера донеслась песня об отважном Орленке.

— Наши топают, — усмехнулся Петька. — Ну, Генка, держись! Нынче тебе лопаться от зависти!

Генкина дивизия подошла, лихо колотя каблуками землю и отчаянно размахивая руками.

— Дивизия, — скомандовал Муха, — стой, ать-два!..

Руки и ноги марширующих замерли. На полуслове оборвалась песня.

— Сильно, — похвалил Петька. — Здравия желаю, товарищи бойцы!

— Здрав жлам, товарищ Герой! — послышалось в ответ.

Петька довольно хихикнул:

— И откуда вы чего взяли?

— Сорока на хвосте принесла, — хмыкнул Генка.

Петька подозрительно посмотрел на Кольку: «Успел уже растрепаться, болтун несчастный!»

— А про Китовы подвиги она вам ничего не рассказывала? — Петька скосил хитрющие глаза в сторону Кости.

— Не рассказывала, — вздохнул Генка, — не очень болтливая, видно, попалась.

— Кость, а что-нибудь интересное было? — дернула Кита за рукав рубашки Таня, — расскажи!

Кит не стал отнекиваться.

— Было, — просто сказал он. — Дядя Проша инспектора рыбоохраны чуть на тот свет не отправил. Хорошо, что мы с майором милиции на него вовремя навалились, топор вырвали.

— А ты все по порядочку, обстоятельно обскажи, — вмешался Колька, — правильно я говорю, девочки?

— Правильно! — гаркнул Генка.

— Простите, барышня, а вас как зовут-величают? — сладенько пропел Килька.

Генка смутился. Девочки рассмеялись. Генка пошлепал губами, собираясь ответить на остроту товарища, но так ничего и не нашел.

— Слушайте, — поспешил ему на выручку Костя, — в Кривой протоке, на яме, вот уже два месяца кто-то промышлял снастями красную рыбу. Но сколько мы засад ни устраивали, преступники не попадались. Кто-то, как видно, предупреждал их. Но кто? Вопрос этот до последнего времени оставался открытым. Правда, однажды Алексей Александрович, начальник милиции, высказался с подозрением о дяде Проше, но я тогда яро восстал против этого: нет, мол, не может бывший партизанский разведчик пойти на такое преступление. Ан, оказалось — может. Подсекли-таки дядю Проню, выследили, что он черной икрой промышляет. А откуда берет ее — сразу не установили. А сегодня накрыли голубчика, как перепела сетью.

И Костя со всеми подробностями рассказал о том, как дядя Проша и Нос были задержаны на месте преступления.

— А было это так. Вчера, перед тем как нам отправиться в путешествие, я завернул на пристань и поделился с дядей Прошей своими планами о поездке.

«А как же охота за браконьерами? — сказал он. — Я слышал, рыбоохранники вместе с милицией собираются на ямы».

«Брехня, — ответил я, — до субботы никаких облав не будет. Алексей Александрович собирается с дружинниками трехдневный семинар проводить... Ну а мне вроде увольнительную дали».

«И то правильно, — похвалил шкипер. — Ворюги, чай, одними разговорами об облаве напуганы, в норах поди отсиживаются, дохнуть боятся... Так что, крестничек, двигай со своей бригадой к морю в полном спокое — ничего худого в наших краях в эти дни не свершится!» — И так недобро зыркнул глазами, что у меня мороз по коже катком прокатился. «Э-ге-е, думаю, да тут и впрямь Дело нечисто!..» И к Алексею Александровичу. Так, мол, и так, кажись, и вправду начинает припахивать жареным. А он мне: «У нас, Костя, не ошибаются, ошибаться нельзя, большой вред человеку этим нанести можно. Не зря ведь я тебя предупреждал о Прохоре. Да ты еще и сам убедишься». И познакомил он тут меня с одним занятным планчиком, по которому выходило одно: конец ворюгам, если решатся завернуть в запретную зону. Не спасет их и двухмоторный катер. Так умно были все пути отхода шкодников заранее перекрыты... Ну, а остальное вам известно: задержали голубчиков на яме, когда они белугу вспарывать начали. Дядя Проша в драку полез. А напарник его, воспользовавшись суматохой, в воду сиганул и на остров подался. Но и здесь для побега лазейки не отыскалось...

— А волчина, видать, матерый, — внушительно произнес Колька.

— Что и говорить, — подтвердил Костя, — в Морянске столько нашкодил, что на пятерых хватило бы. Да ускользнул он там от нас с Генкой.

— Так это напарник золотозубого? — привскочил Генка, — а я-то ломаю голову, откуда мне столь мерзостная физиономия знакома!

— Ой, мальчики, до чего же все получается запутанно и интересно! — воскликнула Иночкина. — Да я об этом повесть приключенческую сочиню.

— А кто в ней главным героем будет? — не без ехидства поинтересовался Петька. — Не Генка ли?

— А если и Генка! — и Нюська вызывающе тряхнула волосами.

Генка приятно порозовел:

— Ладно вам, чего завелись. Человек дело говорит. А вы на шуточки переводите... Вот что, братва, — перешел он на таинственный шепот, — я вам сейчас такое открою — ахнете все! — Глаза у Мухи округлились, брови скобочками взлетели вверх.

— Ну, — не вытерпел Петька, — говори же!..

— Я... — Муха сделал паузу, — нашел... — снова пауза, — клад Степана Разина!

— Фи! Еще чего придумай! — свистнул Колька, — тут кладокопателей и до тебя бывало-перебывало, а нашли шиш да кулыш и еще на закуску фигу.

— Капитан Флинт, а где вы спрятали ваш клад? — Петька встал во фрунт, изобразив на лице почтение и страх... Даже Таня и та не удержалась от насмешки.

— Ну что вы смеетесь, — хихикнула она, — может, человек действительно нашел... японские купальники!.. Ген, мне нужен полосатенький, сорок четвертого размера.

— Остряки! Посмотрим, что вы завтра скажете, когда я вас приведу к таинственной двери в подземную кладовую Степана Тимофеевича. — Генка говорил спокойно, но убежденно, и все поверили в невероятное. Первым подал голос Кит:

— А что, разве такого не бывало: сто человек пройдут по одной и той же дороге и ничего не заметят, а сто первый нагнется и что-то поднимет?

— Сто рублей, — ввернул Колька.

— Пусть сто рублей, — согласился Кит, — сейчас разговор идет не о том, что найдено, а о том, что это возможно.

— Аксиома, — отрезала Иночкина, — и с этим спорить просто глупо! Я тоже кое-что заметила, когда мы с Генкой плутали в пещере.

— И ты? — обрадовался Генка. — Значит, тогда все в порядке. А где?

— Во второй пещере, там, где обвалилась стена.

— Точно! — Генка пожал Нюське руку. — Там и замаскирована резная дверка. А куда она ведет, догадаться, по-моему, нетрудно. К сокровищам Степана Тимофеевича Разина.

— Тем более в преданиях сказано, что «зарыл он клад несказанной цены в сердце горы. На долгие годы, сказал он. И дастся этот клад в руки лишь хорошим людям...» — отчеканил Колька. — Все правильно: и центр горы. И многие годы. И хорошие люди.

— Однако, — Костя посмотрел на звезды, — пора «по коням», до утра. Подъем на заре. Купание. Завтрак, и...

— В пещеру! — завопил Генка. — Туда, где нас ждут чудеса прошлого!

— Пиастры! Пиастры! — в тон ему откликнулся Петька. — Пиратских снов тебе, капитан Флинт!