Сборник стихов (электронное собрание сочинений) - Гумилев Николай Степанович - Страница 63

63

Нигер

Я на карте моей под ненужною сеткойСочиненных для скуки долгот и широт,Замечаю, как что-то чернеющей веткой,Виноградной оброненной веткой ползет.А вокруг города, точно горсть виноградин,Это – Бусса, и Гомба, и царь Тимбукту,Самый звук этих слов мне, как солнце, отраден,Точно бой барабанов, он будит мечту.Но не верю, не верю я, справлюсь по книге,Ведь должна же граница и тупости быть!Да, написано Нигер… О, царственный Нигер,Вот как люди посмели тебя оскорбить!Ты торжественным морем течешь по Судану,Ты сражаешься с хищною стаей песков,И когда приближаешься ты к океану,С середины твоей не видать берегов.Бегемотов твоих розоватые рылаТочно сваи незримого чудо-моста,И винты пароходов твои крокодилыРазбивают могучим ударом хвоста.Я тебе, о мой Нигер, готовлю другую,Небывалую карту, отраду для глаз,Я широкою лентой парчу золотуюПоложу на зелёный и нежный атлас.Снизу слева кровавые лягут рубины,Это – край металлических странных богов.Кто зарыл их в угрюмых ущельях БениныМеж слоновьих клыков и людских черепов?Дальше справа, где рощи густые Сокото,На атлас положу я большой изумруд,Здесь богаты деревни, привольна охота,Здесь свободные люди, как птицы поют.Дальше бледный опал, прихотливо мерцаяЗатаенным в нем красным и синим огнем,Мне так сладко напомнит равнины СонгаиИ султана сонгайского глиняный дом.И жемчужиной дивной, конечно, означенБудет город сияющих крыш, Тимбукту,Над которым и коршун кричит, озадачен,Видя в сердце пустыни мимозы в цвету,Видя девушек смуглых и гибких, как лозы,Чье дыханье пьяней бальзамических смол,И фонтаны в садах и кровавые розы,Что венчают вождей поэтических школ.Сердце Африки пенья полно и пыланья,И я знаю, что, если мы видим поройСны, которым найти не умеем названья,Это ветер приносит их, Африка, твой!

СТИХОТВОРЕНИЯ НЕ ВКЛЮЧЕННЫЕ В ПОСЛЕДНИЕ ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ СБОРНИКОВ

Ахилл и Одиссей

ОдиссейБрат мой, я вижу глаза твои тусклые,Вместо доспехов меха леопардаС негой обвили могучие мускулы,Чувствую запах не крови, а нарда.Сладкими винами кубок твой полнится,Тщетно вождя ожидают в отряде,И завивает, как деве, невольницаЧерных кудрей твоих длинные пряди.Ты отдыхаешь под светлыми кущами,Сердце безгневно и взор твой лилеен,В час, когда дебри покрыты бегущими,Поле – телами убитых ахеян.Каждое утро страдания новые…Вот, я раскрыл пред тобою одежды,Видишь, как кровь убегает багровая,Это не кровь, это наши надежды.АхиллБрось, Одиссей, эти стоны притворные,Красная кровь вас с землей не разлучит,А у меня она страшная, черная,В сердце скопилась и давит и мучит.

Нас было пять... мы были капитаны...

Нас было пять… мы были капитаны,Водители безумных кораблей,И мы переплывали океаны,Позор для Бога, ужас для людей.Далекие загадочные страныНас не пленяли чарою своей,Нам нравились зияющие раны,И зарева, и жалкий треск снастей.Наш взор являл туманное ненастье,Что можно видеть, но понять нельзя,И после смерти каши привиденьяПоднялись, как подводные каменья,Как прежде черной гибелью грозяИскателям неведомого счастья.

Одиноко-незрячее солнце смотрело на страны...

Одиноко-незрячее солнце смотрело на страны,Где безумье и ужас от века застыли на всем,Где гора в отдаленьи казалась взъерошенным псом,Где клокочущей черною медью дышали вулканы.Были сумерки мира.Но на небе внезапно качнулась широкая тень,И кометы, что мчались, как волки свирепы и грубы,И сшибались друг с другом, оскалив железные зубы,Закружились, встревоженным воем приветствуя день.Был испуг ожиданья.И в терновом венке, под которым сочилася кровь,Вышла тонкая девушка, нежная в синем сияньи,И серебряным плугом упорную взрезала новь,Сочетанья планет ей назначили имя: Страданье.Это было спасенье.