Сборник стихов (электронное собрание сочинений) - Гумилев Николай Степанович - Страница 64

64

Одиночество

Я спал, и смыла пена белаяМеня с родного корабля,И в черных водах, помертвелая,Открылась мне моя земля.Она полна конями быстрымиИ красным золотом пещер,Но ночью вспыхивают искрамиГлаза блуждающих пантер.Там травы славятся узорамиИ реки словно зеркала,Но рощи полны мандрагорами,Цветами ужаса и зла.На синевато-белом мрамореЯ высоко воздвиг маяк,Чтоб пробегающие на мореДалеко видели мой стяг.Я предлагал им перья страуса,Плоды, коралловую нить,Но ни один стремленья парусаНе захотел остановить.Все чтили древнего оракулаИ приговор его судаО том, чтоб вечно сердце плакалоУ всех заброшенных сюда.И надо мною одиночествоВозносит огненную плетьЗа то, что древнее пророчествоМне суждено преодолеть.

В пустыне

Давно вода в мехах иссякла,Но, как собака, не умру:Я в память дивного ГераклаСперва отдам себя костру.И пусть, пылая, жалят сучья,Грозит чернеющий Эреб,Какое странное созвучьеУ двух враждующих судеб!Он был героем, я – бродягой,Он – полубог, я – полузверь,Но с одинаковой отвагойСтучим мы в замкнутую дверь.Пред смертью все, Терсит и Гектор,Равно ничтожны и славны,Я также выпью сладкий нектарВ полях лазоревой страны.

Адам

Адам, униженный Адам,Твой бледен лик и взор твой бешен,Скорбишь ли ты по тем плодам,Что ты срывал, еще безгрешен?Скорбишь ли ты о той поре,Когда, еще ребенок-дева,В душистый полдень на гореПеред тобой плясала Ева?Теперь ты знаешь тяжкий трудИ дуновенье смерти грозной,Ты знаешь бешенство минут,Припоминая слово – «поздно».И боль жестокую, и стыд,Неутолимый и бесстрастный,Который медленно томит,Который мучит сладострастно.Ты был в раю, но ты был царь,И честв была тебе порукой,За счастье, вспыхнувшее встарь,Надменный втрое платит мукой.За то, что не был ты как труп,Горел, искал и был обманут,В высоком небе хоры трубТебе греметь не перестанут.В суровой доле будь упрям,Будь хмурым, бледным и согбенным,Но не скорби по тем плодам,Неискупленным и презренным.

Театр

Все мы, святые и воры,Из алтаря и острогаВсе мы – смешные актерыВ театре Господа Бога.Бог восседает на троне,Смотрит, смеясь, на подмостки,Звезды на пышном хитонеПозолоченные блестки.Так хорошо и привольноВ ложе предвечного света,Дева Мария довольна,Смотрит, склоняясь, в либретто:– Гамлет? Он должен быть бледным.Каин? Тот должен быть грубым…Зрители внемлют победнымСолнечным, ангельским трубам.Бог, наклонясь, наблюдает,К пьесе он полон участья. —Жаль, если Каин рыдает,Гамлет изведает счастье!Так не должно быть по плану!Чтобы блюсти упущенья,Боли, глухому титану,Вверил он ход представленья.Боль вознеслася горою,Хитрой раскинулась сетью,Всех, утомленных игрою,Хлещет кровавою плетью.Множатся пытки и казни…И возрастает тревога,Что, коль не кончится праздникВ театре Господа Бога?!

Правый путь

В муках и пытках рождается слово,Робкое, тихо проходит по жизни,Странник – оно, – из ковша золотогоПьющий остатки на варварской тризне.Выйдешь к природе! Порода враждебна,Все в ней пугает, всего в ней помногу,Вечно звучит в ней фанфара молебнаНе твоему и ненужному Богу.Смерть? Но сперва эту сказку поэтаВзвесь осторожно и мудро исчисли,– Жалко не будет ни жизни, ни света,Но пожалеешь о дарственной мысли.Что ж, это путь величавый и строгий:Плакать с осенним пронзительным ветром,С нищими нищим таиться в берлоге,Хмурые думы оковывать метром.