Лошадь как лошадь. Третья книга лирики - Шершеневич Вадим Габриэлевич - Страница 7

7

ПРИНЦИП РАСТЕКАЮЩЕЙСЯ ТЕМЫ

В департаментах весен, под напором входящихИ выходящих тучек без номеровНа каски пожарных блестящие-Толпа куполов.     В департаментах весен, где, повторяя обычай     Исконный в комнате зеленых ветвей,     Делопроизводитель весенних притчей -     Строчит языком соловей.И строчки высыхают в сумерках, словноПод клякспапиром моя строка.И не в том ли закат весь, что прямо в бескровныйПолумрак распахнулась тоска?     В департаментах мая, где воробьев богаделки     Вымаливают крупу листвы у весны,     Этот сумрак колышет легче елочки мелкой     В департаментах весен глыбный профиль стены.А по улицам скачут... и по жилам гогочут.Как пролетки промчались в крови...А по улицам бродят, по панелям топочутОпричиной любви.     Вместо песьих голов развиваются лица,     Много тысяч неузнанных лиц...     Вместо песьих голов обагрятся ресницы,     Перелесок растущих ресниц.В департаментах весен, о друзья, уследитеЭти дни всевозможных мастей.Настрочит соловей, делопроизводитель,Вам о новом налоге страстей.     Заблудился вконец я. И вот обрываю     Заусеницы глаз - эти слезы, и вот     В департаментах весен, в канцелярии мая,     Как опричник с метлою, у Арбатских воротПроскакала любовь. Нищий стоптанный высохИ уткнулся седым зипуном в голыши.В департаментах весен палисадники лысых,А на дантовых клумбах, как всегда, ни души!     Я - кондуктор событий, я кондуктор без крылий,     Грешен ли, что вожатый сломал наш вагон?!     Эти весны - не те, я не пас между лилий.

ДУАТЕМАТИЗМ ПЛЮС УЛЫБНУТЬСЯ

Мне только двадцать четыре! 24 всего!В этом году, наверно, случилось два мая!Я ничего, Я ничегоНе понимаю.И вот смеюсь. Я просто глуп.Но ваша легкая улыбкаБлеснула в волнах влажных губ,Вчера в 12. Словно рыбка.И были вы совсем не та,На эту ни капельки не похожи.Звенеть качелям пьяной дрожи!Когда сбывается мечта,Уж не мечта она. А что же?И не надо думать, что когда-нибудь трубы зазвучат,Возглашая Страшный Суд.И крича о мученьях,Злые пантеры к нам прибегут,Чтоб дикий свой взглядСпрятать от страха в девических нежных коленках.Пересохнут моря, где налетами белые глыбы,И медузы всплывутНа поверхность последнего дня.И с глазами вытаращенными удивленные рыбыСтанут судорожно глотать воздух, полный огня.Мудрецы, проститутки, поэты, собакиВ горы побегут,А горы войдутВ города.И все заверещат, ибо узрит всякий,Как у Бога бела борода.Но ведь это не скоро. В пепелящемся миреРвется сердце, как скачет по скалам от пули коза.Мне 24,     Как когда-то писал про меня Соломон.

Август 1918

ПРИНЦИП БЛОКА С ТУМБОЙ

Одному повелели: за конторкою цифрами звякай!Только 24,А у вас такие глаза!КакиеТакие?Разве зло гляжу, Дима, я?- Нет.  Золотые,Любимые.Хотите смеяться со мною, беспутником,Сумевшим весну из-под снега украсть?Вы будете мохнатым лешим, а я буду путником,Желающим в гости к лешему попасть.Только смотрите, будьте хорошим лешим, настоящим,Шалящим!Как хорошо, что нынче два мая,Я ничего не понимаю!

ЛИРИЧЕСКИЙ ДИНАМИЗМ

Другому: иконописно величай зарю!А мне присудили:Быть просто собакой,И собачьим нюхом набилиНоздрю.Хорошо б еще дали борзой мне ляжки,Я гонял бы коричневых лис по лесам,А то так трудно быть грязной дворняжкой,Что делать эдаким псам?!Привыкший к огрызкам, а не к мясу и булкам,Посетитель помоек и ожора костей,Хвост задравши трубою, бегу переулком,Унюхивая шаг единственной своей.Вот так ее чуять, сквозь гул бы, сквозь шум бы!И бежать!Рысцою бежать!Но видно судьба мне: у каждой тумбыОстанавливаться на миг, чтобы ногу поднять.И знаю по запаху тумбы пропревшей,Что много таких же дворняжных собакУже пробегло здесь, совсем очумевших,Ища на панели немыслимый шаг!Звонко кричу галеркою голоса ваше имя,Повторяю егоПартером баса моего.Вот к ладоням вашим губами моимиПрисосусь, пока сердце не навзничь мертво.Вас взвидя и радый, как с необитаемого островаЗаметящий пароходную струю,Вам хотел я так много, но глыбою хлеба черствогоПринес лишь любовь людскуюБольшуюМою.Вы примите ее и стекляшками слез во взглядеВызвоните дни бурые, как антрацит.Вам любовь дарю - как наивный ребенок любимому дядеСвою сломанную игрушку дарит.И внимательный дядя знает, что этоСамое дорогое ребенок дал.Чем же он виноват, что большегоНету,Что для большегоОн еще мал?!Это вашим ладоням несу мои детские вещи:Человечью поломанную любовь о поэтину тишь.И сердце плачет и надеждою блещет,Как после ливня железо крыш.