Стихотворения, не вошедшие в сборники - Набоков Владимир Владимирович - Страница 23

23

СМЕРТЬ

Утихнет жизни рокот жадный,и станет музыкою тишь,гость босоногий, гость прохладный,ты и за мною прилетишь.И душу из земного мракаподнимешь, как письмо, на свет,ища в ней водяного знакасквозь тени суетные лет.И просияет то, что соннов себе я чую и таю, —знак нестираемый, исконный,узор, придуманный в раю.О, смерть моя! С землей уснувшейразлука плавная светла:полет страницы, соскользнувшейпри дуновенье со стола…

13 июня 1924

ОБ АНГЕЛАХ

1Неземной рассвет блеском облил…Миры прикатили: распрягай!Подняты огненные оглобли.Ангелы. Балаган. Рай.Вспомни: гиганты промахивают попарно,торгуют безднами. Алый парот крыльев валит. И лучезарнокипит божественный базар.И, в этом странствуя сиянье,там я купил — за песнь одну —женскую душу и в придачу нанялсамую дорогую весну.

24 апреля 1924

2Представь: мы его встречаемвот там, где в лисичках пень,и был он необычаен,как радуга в зимний день.Он хвойную занозуиз пятки босой тащил.Сквозили снега и розыпраздно склоненных крыл.Наш лес, где была черникаи телесного цвета грибы,вдруг пронзен был дивным крикомзолотой, неземной трубы.И, он нас увидел; замер,оглянул людей, лесиспуганными глазамии, вспыхнув крылом, исчез.Мы вернулись домой с сырымигрибами в узелкеи с рассказом о серафиме,встреченном в сосняке.

8 июля 1924

ВЕЧЕР

Я в угол сарая кирку и лопатусвалил с плеча и пот отер,и медленно вышел навстречу закатув прохладный розовый костер.Он мирно пылал за высокими буками,между траурных ветвей,где вспыхнул на миг драгоценными звукаминапряженный соловей.И сдавленный гам, жабий хор гуттаперчевыйна пруду упруго пел.Осекся. Пушком мимолетным доверчивомотылек мне лоб задел.Темнели холмы: там блеснул утешительныйтрепет огоньков ночных.Далече пропыхивал поезд. И длительносвистнул… длительно утих… —И пахло травой. И стоял я без мысли.Когда же смолк туманный гуд,заметил, что смерклось, что звезды нависли,что слезы по лицу текут.

10. 7. 24.

ПЕТЕРБУРГ (три сонета)

1Единый путь — и множество дорог;тьма горестей — и стон один: "когда же?.."Что город мой? я забываю даженазванья улиц… Тонет. Изнемог.Безлюдие. Остались только Бог,рябь под мостом, да музы в Эрмитаже,да у ворот луна блестит все та жена мраморных ногтях гигантских ног.И это все. И это все на свете…В зеркальные туманы двух столетийгляделся ты, мой город, мой Нарцисс…Там, над каналом, круглыми камнямивзбухал подъем, и — с дребезжаньем — вниз…Терзаем я утраченными днями…

2Терзаем я утраченными днями,и тленом тянет воздух неродной.Я сжал в алмаз невыплаканный зной,я духом стал прозрачный и упрямый.Но сны меня касаются краямиорлиных крыл, — и снова, в час ночной,Нева чернеет, вздутая весной,и дышит маслянистыми огнями.Гранит шероховат. Внизу водачуть хлюпает под баржами, когдак их мерному прислушаешься тренью.Вот ветерок возник по волшебству, —и с островов как будто бы сиреньюповеяло… Прошедшим я живу.

3Повеяло прошедшим… Я живутам… далеко… в какой-то тьме певучей…Под аркою мелькает луч пловучий, —плеснув веслом, выходит на Неву.Гиганты ждут… Один склонил главу,всё подпирая мраморные тучи.Их четверо. Изгиб локтей могучийзвездистую пронзает синеву.Чего им ждать? Что под мостами плещет?Какая сила в воздухе трепещет,проносится?.. О чем мне шепчет Бог?