Завтра не наступит никогда - Романова Галина Владимировна - Страница 45

Вот молодец тот густоволосый, которому она присвоила почетное звание надежнейшей глыбы, построил дом правильно. Сделал два выхода. Один вел на крыльцо с тремя ступенями. А второй выходил в огород, который зарос теперь лебедой в человеческий рост. Там Эмма гуляла по утрам, петляя по тропам, которые проложила в зарослях. Она добрела до изгороди, давно и безнадежно покосившейся. Сразу за изгородью этой начиналась березовая рощица, за рощицей было бесхозное поле. Трава была по пояс, и если бы за ней бросились в погоню, она без труда спряталась бы в этой траве. Что было за полем, Эмма не знала. Но теперь было важно как можно быстрее улизнуть отсюда, не производя лишнего шума.

Все у нее получилось. И внимания мужчин не привлекла, которые сидели под окнами и с беспечной неосторожностью решали сейчас ее судьбу. И не упала и не споткнулась ни разу. Через ветхую изгородь перемахнула. Рощу березовую в пять прыжков преодолела. А вот полем оказалось идти очень трудно. Ночная роса пала на траву. Джинсы и джемпер тут же промокли насквозь. Мохнатые макушки стегали ее по рукам, что-то набилось в кроссовки и больно натерло подошву. В довершение ко всему в высокой, обильно сдобренной росой траве за Эммой оставался неплохо просматривающийся в лунном свете след. И если Сергей с его приятелем вовремя спохватятся и бросятся за ней в погоню, то они настигнут ее в два счета.

То ли им было не до этого, то ли она быстро передвигалась, хотя казалось как раз наоборот, или трава после нее успела выпрямиться и скрыть ее бегство, но Эмму никто не догнал.

За этим полем оказалась еще одна рощица, потом заброшенный некошеный луг, затем еще и еще один. И ближе к утру, когда звезды начали одна за другой исчезать с небосклона, а на востоке зарозовело от восходящего солнца, она наконец выбралась к шоссе.

Она очень устала, стерла левую ногу в кровь, и пришлось оторвать рукав футболки и перебинтовать, потому что идти стало просто невозможно. В голове снова начало гудеть и постукивать, и еще сильно хотелось пить. Но ей все равно хватило ума и осторожности, чтобы не высовываться из-за деревьев, растущих на обочине, под каждые фары, освещающие дорогу.

Это ведь мог быть и Сергей, так ведь? Он мог обнаружить ее исчезновение, броситься в погоню и рано или поздно очутиться на этом самом шоссе. Может, она вышла совсем на другое шоссе, может, он тут и не мог оказаться, но Эмма решила подстраховаться. Чего ради тогда она блуждала всю ночь?

Чем светлее становилось, тем больше машин появлялось на шоссе. Она пропустила две легковушки и две патрульные милицейские машины. В первых двух ехали молодые парни, и она остереглась. А со вторыми встречаться она пока тоже сочла лишним.

Начнут задавать вопросы, доставят в отделение, а там может выясниться, что она в розыске. Сергей, конечно, не рассказывал ничего такого, но ведь могло быть и так. Она же исчезла, не поставив в известность следственную группу? Исчезла. Марго звонила ей накануне своей гибели? Звонила. Есть основания подозревать ее как соучастницу? Есть, конечно. Тем более что все нити к убийствам сегодняшним ведут в прошлое, и кто-то нити эти прочно держит в руках, подергивая то одну, то другую…

Из-за дерева она вынырнула лишь тогда, когда вдалеке нарисовался силуэт огромной фуры.

– Стойте! Стойте же!!! – Замахав руками, Эмма выскочила на шоссе.

Заскрипели тормоза, что-то загудело, зафыркало. Машина остановилась. Дверь со стороны пассажира распахнулась, и из кабины свесился заспанный взбешенный мужик.

– Очертенела, шалава!!! – заорал он на Эмму. – Жить надоело?! А мне сидеть за такую тлю, как ты?! Дня и ночи им мало, они уже с утра пораньше на работу выходят!

– Простите, простите, ради бога, – залепетала она, пятясь. – У меня просто нет выхода! Только вы можете мне помочь!

– Денег нет, хочешь за так, давай! – уже тише, но все еще орал мужик.

– Денег? Каких денег? – До нее постепенно начало доходить, за кого ее приняли. – Господи! Да о чем это вы?! Мне до города надо добраться, я в беду попала, и я не шлюха.

– Да? А кто же ты? Фея, что ли? – Мужик задумчиво оглядел ее, растрепанную, промокшую до нитки, в грязных по самые колени джинсах. – Чего тут с утра, а?

– Вот! Вот, возьмите, прочтите! – Она догадалась вытащить из сумочки визитку и, подойдя к машине ближе, сунула ее мужику прямо в ладонь. – Я – заместитель генерального директора фирмы… там все написано.

– Ага! Заместитель она! – фыркнул он, поднося поближе к глазам твердый картонный квадратик с золотистыми буквами. – А я тогда – царь горы! Или дороги!

Эмма промолчала, зябко ежась в утренних сумерках. Тепла снова не было, и небо, не успев как следует разогнать ночную хмарь, вдруг опять принялось хмуриться тяжелым свинцом низких туч. Того гляди дождь начнется, а она без зонта.

Господи, какой зонт! Ей в город надо, и чем быстрее, тем лучше. Там, только там она сможет разрешить все свои проблемы, попросив помощи наконец у того, у кого нужно.

– Ну и че тебе надо, заместитель? – Мужик вернул ей визитку и полез на свое место, но дверь со стороны пассажира закрывать не стал, что немного ее вдохновило. – До города, что ли, довезти?

– До города, – кивнула Эмма.

– Далековато ты забралась от города. Сотни две кэмэ будет, – он почесал затылок, будто что-то подсчитывал. – А машина твоя где? Не пешком же сюда притопала?

– Машина? Ах, машина, так сломалась она, в лесу сломалась, – начала врать она на ходу, взбираясь по ступенькам в кабину. – Всю ночь блуждала, пока к шоссе вышла.

– А ехала откуда? – не унимался мужик, но машину с места все же тронул. – Или куда?

– Так это…

Только не говори, что от подруги, тут же предупредил ее кто-то изнутри. Глупо и неубедительно. Он не поверит и высадит у ближайшего милицейского поста.

– Ну! – потребовал строгий мужик объяснений, все еще не веря ей, и даже притормозил.

– Так за мужем следить отправилась, – быстро нашлась Эмма, почему-то ей показалось, что темой супружеской неверности водитель проникнется. – Завел себе молодую.

– А ты старая, что ли! – фыркнул водитель и поддал газу.

– Так вообще студентку нашел! И катается с ней по округе. То у одного друга на даче, то у другого.

– Какие же тут дачи? Тут в округе всего две деревни в два двора.

– Вот там и ошивается теперь со своей малолеткой, – вздохнула Эмма и глаза слегка прикрыла.

Врать она не любила и не врала никогда. Ей врали часто, она не верила, но никогда не отвечала тем же.

– Понятно, – закивал мужик сочувственно, сунул руку за свое сиденье, порылся там и достал термос. – На вот, хлебни кофейку, лица на тебе нет.

– Спасибо, – растрогалась Эмма и даже всхлипнула. – Будет лицо, как же! Всю ночь по полям блуждала. Мало того что машина сломалась, так я еще и заблудилась.

– Ты пей, пей, потом расскажешь, а то у тебя губы обметало, голова не болит?

Голова не болела, но жажда мучила сильно. Язык, кажется, во рту не помещался, так пить хотелось. Странно, что она еще говорить что-то могла.

Кофе оказался горячим, сладким и таким вкусным, что Эмма выпила два стаканчика-крышки. Потом Виктор, так звали водителя, сжалившись над ней окончательно, положил ей на коленки небольшой пластиковый контейнер с бутербродами и тоном, не терпящим возражений, произнес:

– Ешь!

– Спасибо. Не знаю, как благодарить вас.

Эмме даже неловко стало за такую его доброту, в последнее время все больше с монстрами в человечьем обличье приходилось дело иметь.

– А не надо меня благодарить, – улыбнулся ей Виктор, оказавшийся не таким уж грозным и злым. Усталым, может быть, но совсем не злым. – Жизнь, она ведь такая штука, Эмма, что все нам припомнить способна. И в самый неподходящий или, наоборот, подходящий момент все нам наше и подкладывает. Либо доброе, либо злое… А ты ешь, ешь, проголодалась небось, мужика своего по лесам искавши…

По тому, как он ухмыльнулся, глядя ей прямо в глаза, она тут же поняла, что легенда ее не прошла. Он не поверил в то, что она мужа искала. Он просто поверил, что она в беде, потому и помог.