Безрассудная леди - Хингстон Сэнди - Страница 8

Молодой Донтли тем временем продолжал:

— Мой дядюшка просит принять его извинения: боюсь, он не сможет приехать из-за страшного приступа подагры, но если бы смог, ни за что бы не упустил такой возможности.

— Какой возможности?

— Семнадцатого, конечно.

Лукас искоса взглянул на Смитерса, который растерянно поднял брови в знак того, что так же мало осведомлен, как и его хозяин.

— Извините меня, Донтли, у нас, старых варваров, ужасная память. Что именно будет семнадцатого?

Гость с большим трудом извлек из кармана узкого сюртука квадратик веленевой бумаги и протянул его Лукасу.

Стараясь скрыть свои чувства, тот едва взглянул на него и вернул приглашение.

— Ах да, семнадцатое. Как я мог забыть? — Лукас выпил бокал до дна и наполнил снова, почти не слушая гостя, пытаясь разгадать, что на уме у матери.

Его молчание наконец возымело свое действие на Донтли, который, поднявшись, сказал:

— Извините, милорд, кажется, я отнял у вас слишком много драгоценного времени.

— Спасибо, что заехали, Донтли.

— Не стоит благодарности. Только еще одно слово, сэр…

Лукас приподнял бровь.

— В субботу в игорном доме миссис Роуз я встретил близкого друга вашей матушки, он рассказал о вашей кузине с континента. Мне хотелось бы знать, каковы ее обстоятельства… ну, проще говоря, есть ли у нее приданое?

— О да, — помедлив мгновение, сказал Лукас. — Причем весьма солидное.

Морщинки на лбу Донтли моментально разгладились.

— Отлично! Красота и состояние — такое редкостное сочетание! Надеюсь, вы простите мою дерзость — между нами, светскими людьми…

— Совершенно с вами согласен.

Выполнив свою миссию, Донтли наконец ушел. Проводив его, Смитерс вернулся в кабинет и застал хозяина в том же положении, в каком его оставил.

— Милорд, — окликнул он.

Лукас обернулся.

— Черт возьми, Смитерс! Скажи честно, неужели ты думаешь…

Дворецкий покачал головой:

— Боюсь, милорд, ее светлость решительно намерена добиться успеха.

Ровно неделю спустя вдовствующая графиня прибыла в Дорсет в сопровождении обоза вдвое длиннее того, с которым она сюда приехала в первый, раз. Стоя у окна, Лукас наблюдал за бесконечным потоком клади, затаскиваемой в дом. Татьяну он увидел лишь мельком, когда она выходила из кареты, — девушка была в чем-то желтом, на голове дорожная шляпка, стоимость которой он знал с точностью до пенса.

Дав матери десять минут, Лукас позвал Смитерса.

— Спросите леди Стратмир, — приказал он с достойной восхищения сдержанностью, — не соблаговолит ли она встретиться со мной немедленно.

Дворецкий удалился с довольным видом, который давал основания полагать, что ему в точности известно, о чем пойдет разговор.

Графиня, никогда не отличавшаяся пунктуальностью, заставила сына прождать целый час. Время ожидания Лукас использовал для того, чтобы перепроверить итоговую цифру внесенных в его бухгалтерскую книгу расходов.

— Лукас, дорогой! — раздался веселый, как месяц май, голосок графини, появившейся в наряде из жемчужно-серо-го берлинского шелка и в роскошной нориджской шали. — Ты встретил нас как чужой. На тебя это не похоже. Можно подумать, что тебя вообще нет дома.

— Главное не это, а отсутствие кредиторов на ступенях перед входом.

Далси поморгала глазами и уселась в кресло перед камином.

— Извини, я что-то не поняла.

— Речь идет вот о чем. — Лукас передал матери бухгалтерскую книгу. Графиня взяла ее с отвращением, как будто полуразложившуюся рыбу.

— Ах, ты же знаешь, что я не разбираюсь в цифрах.

— Насколько я понимаю, ты вообще ни в чем не разбираешься! Оставила шесть сотен у мадам Деку, еще две сотни — у Лока, сто пятьдесят — у Хэллоуби…

— Уж не воображаешь ли ты, что девчонка может выезжать в свет в кожаных бриджах?

— Мама, около тысячи фунтов моих денег истрачено на гардероб этой девчонки!

— Причем истрачено очень разумно. Ты сильно отстал от жизни, дорогой. Если бы ты обращал хоть немного больше внимания на свою одежду, то заметил бы, что цены очень изменились с тех пор, когда ты в последний раз делал покупки.

— Оставь мои покупки в покос, — проворчал Лукас. — Если ты думаешь, что я позволю тебе пустить меня по миру ради кучи побрякушек, которые и Лондона-то никогда не увидят…

— Что, позволь узнать, ты хочешь этим сказать?

— Только то, что твоя эксцентричная затея не имеет ни малейшего шанса на успех!

— Ты зря делаешь вид, будто это тебя не касается.

— Прошу прощения, мама. Я совсем забыл, что для людей твоего круга самое важное в жизни — погоня за наслаждениями.

— В наслаждении жизнью нет ничего противозаконного. Насколько я помню, ты в свое время тоже их не чурался.

— Вот именно. И посмотри, к чему это меня привело. Мне следовало бы догадаться, что ты окажешься на стороне девчонки.

Он позвонил Смитерсу и не слишком любезно предупредил:

— Сегодня я буду ужинать вместе с дамами.

— Как пожелаете, милорд.

Глава 5

Было уже четверть девятого, а Лукас все еще сражался с узлом своего галстука. Когда-то он делал это не задумываясь, однако теперь пальцы его не слушались, как будто это ему предстояло пройти испытание. Сердитым рывком одного конца галстука он добился желаемого и размеренным шагом, как ему показалось, спустился вниз по лестнице.

Не обнаружив в гостиной ни души, Лукас понял, что мать и ее подопечная перешли в столовую.

Далси, оторвавшись от суповой тарелки, невинно подняла на него глаза.

— Дорогой! Мы уже устали тебя ждать. Что это ты сотворил со своим галстуком? Выглядит весьма необычно.

Ага, значит, вот какой тон она выбрала!

— Прошу прощения, мама и мисс… — Черт возьми! Как ему называть ее?

— Тебе следовало раньше позаботиться о ее имени, — с легким упреком сказала Далси.

— И правда. Я забыл. — Лукас впервые внимательно вгляделся в девушку, сидевшую перед ним на краешке стула.

— Ладно. Такое имя, как мисс Гримальди, подойдет?

— Полагаю, не подойдет, — резко ответила графиня. — И должна сказать, что, по-моему, твой юмор несколько переходит границы дозволенного.

Татьяна помешала суп в тарелке, и Лукас невольно заметил, что запястья ее руки гораздо белее и изящнее, чем ему казалось раньше.

— Почему бы не взять это имя, миледи? — обратилась она к Далси низким шелковистым голоском, в котором почти не чувствовалось акцента.

Лукас покачал головой и прищурился:

— Что ж, отличное имя, кто может с этим спорить… Мисс Гримальди, позвольте предложить вам ломтик жареного мяса?

Зеленые глазки вопросительно взглянули на графиню.

— Ты совершенно права, Татьяна, — поморщившись, произнесла Далси. — Конечно, мясо следовало предложить мне первой, но я считаю, что в присутствии людей, манеры которых оставляют желать лучшего, к этому не стоит привлекать внимания.

Когда ужин был закончен, девушка с застенчивой улыбкой встала из-за стола.

— Благодарю вас, миледи.

Потом она присела перед Лукасом, который от неожиданности чуть не выронил салфетку.

— И вас благодарю, милорд, за то, что составили нам компанию нынче вечером, а также за мое новое имя. Я постараюсь быть достойной его.

Лукас поклонился, пытливо вглядываясь в ее глаза, которые стали еще ярче от соседства с изумрудной зеленью платья.

— Я в этом не сомневаюсь, мисс Гримальди.

Его взгляд задержался на ней дольше, чем он хотел бы, и Далси усмехнулась.

— Без кожаных бриджей она стала очаровательна, не так ли? — произнесла она, когда дверь за девушкой закрылась. — Признайся, Лукас, что ты был удивлен. Скажи, ты заметил хоть какой-то изъян в ее манерах?

— Н-нет, — пробормотал Лукас. — Но… тебе не приходило в голову, что игра, которую ты с ней затеяла, сродни мошенничеству?

Графиня удивленно взглянула на него.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.