Десятый круг ада - Виноградов Юрий Александрович - Страница 23

— Давайте попробуем, — решился Рюдель.

Циммерман тут же приказал Лукашонку выделить людей для работы с толом, а Пальчевскому — подобрать двух-трех специалистов по пиротехнике. Из склада притащили первый оцинкованный короб, вскрыли его, обнажив желтую взрывчатку. К концу дня первый десяток опытных брикетов, разделанных в форме небольших кубиков, уже красовался на стеллаже. Посмотреть их пришел Рюдель. Он остался довольным пробными экземплярами и распорядился разделывать тол точно по весовым категориям: от полукилограмма до трех килограммов.

— Можете приступать к серийному производству, — сухо улыбнулся подполковник.

Подошедший унтершарфюрер Кампс потрогал брикет пальцами, прикинул вес на ладони и осторожно положил на место.

— Вам хорошо, а вот охране — лишняя, забота, — недовольно проговорил он. — Дополнительный пост приходится ставить, а где взять людей? Оберштурмбанфюрер вряд ли даст, да еще станет начальству жаловаться.

— Не оставлять же взрывчатку без охраны, Кампс! — возмутился Рюдель.

— Само собой разумеется, — охотно согласился Кампс. — Без охраны никак нельзя. Мне бы хватило и троих. Попытайтесь уладить это дело с Грюндлером, герр подполковник. Он, как я заметил, благосклонно настроен к вам, а?

Циммерман неслышно выступил вперед, прищелкнул каблуками.

— Позволю себе рекомендовать, господа, не беспокоить оберштурмбанфюрера Грюндлера, — заговорил он. — Могу здесь поставить свою охрану. — Циммерман кивнул на троих рабочих, терпеливо дожидавшихся в стороне конца разговора высокого начальства. — Вскрывать и закрывать склад и мастерскую я поручу сотнику Лукашонку. Днем мастера будут работать на брикетировке, а ночью посменно охранять.

Кампс одобрительно кивнул находчивому Циммерману. Это заметил Рюдель, которому, по совести говоря, не хотелось обращаться к кичливому оберштурмбанфюреру с таким вопросом. Представил ухмылку на лице Грюндлера: дескать, без меня ни одного пустяка решить не можешь, а еще командир строительной бригады.

— Я не возражаю, — согласился Рюдель. — Только вместо Лукашонка поставьте сотника Пальчевского…

— Я бы все же предложил сотника Лукашонка, — осмелился настаивать Циммерман.

— Нет, — отрезал Рюдель. — Пальчевский сделает это лучше.

— Да, сотник-два надежнее, — согласился Кампс.

— Яволь, герр подполковник! — вытянулся Циммерман.

На всякий случай Рюдель все же сообщил о брикетировке взрывчатки в строительное управление. В Берлине одобрили его инициативу, похвалили за находчивость. Что ж, это хорошо. А Циммерман достоин благосклонности. Командир строительной бригады кое-что предпримет в защиту и восстановление его прав как арийца, за что тот будет вечно ему благодарен.

При очередном докладе всегда подтянутого и опрятного Циммермана о ходе строительных работ Рюдель вдруг прервал его:

— Я представляю апелляцию на восстановление вас в правах арийца, — сообщил он. — Принимая во внимание ваше рвение в работе. Думаю, фюрер учтет ваше искреннее раскаяние.

Обрадованный Циммерман при каждом слове командира бригады только щелкал каблуками и вытягивался в струнку,

— Премного обяжете, мой подполковник!.. Отдам все силы на благо моей Германии!.. Не пожалею жизни…

Рюдель действительно написал бумагу в строительное управление с просьбой присвоить начальнику спецотряда славянских рабочих воинское звание, охарактеризовав Циммермана по всем статьям положительно. Он исходил из того, что, во-первых, у него в бригаде осталось мало офицеров: многих либо отправили на фронт, либо перевели с подразделениями на строительство оборонительных сооружений, и новый офицер был бы кстати. Во-вторых, присвоение Циммерману офицерского звания сыграет огромную воспитательную роль. Русские рабочие воочию смогут убедиться, как щедро фюрер награждает достойных.

На представлении в обязательном порядке должна стоять подпись Грюндлера как начальника гарнизона. Рюдель зашел к нему в кабинет, положил бумагу на стол и подробно изложил мотивы, побудившие его ходатайствовать об офицерском звании для Циммермана. Грюндлер был вполне согласен с доводами командира строительной бригады и ничего не имел против начальника спецотряда, о котором хорошо отзывались комендант концлагеря Баремдикер и особенно унтершарфюрер Кампс.

— Я подпишу представление. Но сначала хочу преподнести будущему офицеру третьей империи маленький сюрприз, — многозначительно проговорил он и хитро сощурил глаза. — Надеюсь, вы не станете возражать?

— Пожалуйста, оберштурмбанфюрер, — улыбнулся Рюдель.

Весь следующий день прошел у Рюделя в заботах о стройке. Заглянул он и в сарай, где трое русских рабочих колдовали над взрывчаткой. В помещении стоял сладковато-приторный запах от тола и сырых досок. На стройплощадке уже испробовали полукилограммовые брикеты; силы взрыва оказалось достаточно, чтобы взрыхлить каменистый грунт. Рабочим оставалось только выбрасывать землю из котлована.

За подполковником прибежал посыльный: командира строительной бригады приглашал к себе вернувшийся из Берлина начальник гарнизона.

— С оберштурмбанфюрером приехал полковник из главного строительного управления, — сообщил на всякий случай посыльный.

«Инспектор, — встревожился Рюдель. — Будет ругать за сроки. Но теперь в дело вступил тол. Работа пойдет быстрее».

— Подполковник Рюдель, командир строительной бригады, — войдя в кабинет Грюндлера, представился Рюдель молодому полковнику.

— Полковник Краузе, — сказал представитель главного строительного управления, не подав руки стоявшему навытяжку командиру строительной бригады.

Грюндлер весело подмигнул смущенному Рюделю.

— Полковник Краузе приехал посмотреть на нашу стройку, Рюдель. Покажите, что у нас делается.

— Яволь, герр полковник, — Рюдель покорно наклонил голову в сторону полковника.

— В помощь бригаде из Белоруссии привезли отряд славянских рабочих, — пояснил гостю Грюндлер. — Командует ими немец, бежавший от большевиков. Я о нем вам рассказывал. — Оберштурмбанфюрер повернулся к Рюделю. — Пригласите сюда начальника отряда славян.

Рюдель позвонил в штаб и приказал дежурному адъютанту срочно прислать Циммермана к оберштурмбанфюреру.

— Позвольте предварительно дать общую характеристику строящемуся объекту государственной важности, — обратился Рюдель к молчаливому полковнику.

— Я прекрасно знаю ваш объект, подполковник, — сухо сказал Краузе. — Меня интересует только ход строительных работ.

Рюдель, тщательно подбирая слова, начал перечислять все то, что сделано на сегодняшний день. Не забыл он похвалиться и брикетировкой тола.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел Циммерман. При виде старших офицеров он явно растерялся, но быстро взял себя в руки и громко выкрикнул;

— Хайль Гитлер!

На губах Грюндлера заиграла усмешка. Он перевел тяжелый взгляд Циммермана на Краузе, проговорил, нарочито подчеркивая слова:

— Это и есть начальник отряда славян. Знакомьтесь, господа…

Циммерман развернулся всем корпусом к полковнику, прищелкнул каблуками и склонил голову:

— Циммерман…

«Ужасно знакомое лицо, — пронеслось у него в голове. — Этот острый нос… Где, где я видел его! Или показалось… Нет, не показалось! Генерал Карнеев показывал фотокарточку… Значит, полковник Краузе?! А если ошибся, если не Краузе? Если это проверка, устроенная Грюндлером? Скорее бы полковник назвал свое имя…»

Но Краузе не торопился с ответом, внимательно рассматривая Циммермана. Ему вначале тоже показалось, что где-то встречал этого человека, а потом он отбросил такую мысль: нигде их пути не пересекались. Мало ли схожих внешне людей на свете.

— Полковник Краузе, — наконец выдавил он из себя.

— Краузе?! — тихо произнес Циммерман. — Не… не может быть… — Он обернулся к Грюндлеру и Рюделю, глаза его, сияющие, радостные, просили сочувствия и поддержки. — Краузе… Хельмут, так это вы?! Здравствуйте, дружище!..

— Постой, постой… — Краузе напряг память. — Черт возьми, Генрих?! Вот так встреча! — он встал, протянул Циммерману обе руки, но потом, спохватившись, снова опустился в кресло. — Господа, мы вместе учились…