Десятый круг ада - Виноградов Юрий Александрович - Страница 24

— Да, да! — подтвердил возбужденный Циммерман. — Мы однокашники. Столько лет учебы… Хельмут, дружище, я рад, искренне рад, что вы уже полковник рейха! Поверьте, я горжусь вами! А вот я… у меня… Мне дьявольски не повезло. Эх, да что об этом говорить…

— Идемте, Рюдель, — тихо позвал подполковника Грюндлер. — Пусть поговорят однокурсники.

Они вышли из кабинета и прошли в канцелярию.

— Давайте я подпишу ваше представление на Циммермана, — сказал Грюндлер. — Сейчас я могу это сделать…

Рюделю вдруг стало жарко. Только теперь он понял, что оберштурмбанфюрер преднамеренно устроил встречу однокурсников. Что стало бы с ним, Рюделем, если бы Краузе не признал Циммермана? При одной лишь мысли, что начальник отряда славянских рабочих мог выдать себя за другое лицо, перехватывало дыхание и кружилась голова. К счастью, все закончилось благополучно. Рюдель глубоко вздохнул, почувствовав себя словно заново рожденным. Он свободно уселся на стул в ожидании полковника, которому требовалось показать стройку.

Краузе и Циммерман беседовали не меньше получаса.

— Оберштурмбанфюрер Грюндлер просил извинить: его пригласил в лабораторию доктор Штайниц, — поднялся Рюдель навстречу вошедшему в канцелярию полковнику.

— А он мне и не нужен. Вы с Генрихом покажете объект, — сказал Краузе.

— Прошу, — показал Рюдель на дверь.

При выходе на улицу Краузе лицом к лицу столкнулся с Баремдикером, направлявшимся к начальнику гарнизона; он сделал шаг в сторону, вытянулся перед полковником.

— Начальник концлагеря оберштурмфюрер Баремдикер, — представил его Рюдель.

— А я хорошо знаю вас, дорогой Баремдикер, — произнес Краузе. — Имею честь быть другом вашей прекрасной приемной матери баронессы Ирмы фон Тирфельдштейн!

— Для меня большая радость познакомиться с вами, герр полковник, — отчеканил Баремдикер. Он уже знал, что из Берлина приехал инспектор, и опасался, как бы тот не стал после стройки проверять и его концлагерь.

— Оказывается, мой Циммерман учился вместе с полковником Краузе, — не без гордости шепнул ему Рюдель.

Баремдикер поймал взгляд смущенного всеобщим вниманием Циммермана и кивнул ему.

— Надеюсь, у вас самые благоприятные взаимоотношения друг с другом? — поинтересовался Краузе у Баремдикера и Циммермана.

— Да, Хельмут. Оберштурмфюрер Баремдикер помогает мне во всем, — ответил Циммерман.

Баремдикер снова поймал взгляд начальника отряда славянских рабочих и кивком головы поблагодарил его за ответ берлинскому гостю.

12

Кальтенбруннер торопил Штайница с развертыванием исследовательских работ в бактериологическом центре по быстрейшему созданию нового бесшумного оружия. Производство атомной бомбы, о которой хвастливый Геринг прожужжал фюреру все уши, откладывалось на неопределенный срок по чисто «техническим» причинам: отсутствовала тяжелая вода, игравшая роль замедлителя в реакторах. Норвежские патриоты взорвали химзавод, уничтожив при этом накопленный запас крайне необходимой рейху тяжелой воды. Рейхсмаршал был вне себя от ярости; узнав о диверсии в северной Норвегии, он не хотел показываться Гитлеру на глаза, опасаясь вполне справедливого гнева фюрера. Дела на восточном фронте далеко не блестящи, сейчас, как никогда, требуется могучее чудо-оружие, дабы раз и навсегда переломить ход борьбы с русскими в свою пользу. А пока заводское оборудование восстановят, пока начнется сложный химический процесс по выработке тяжелой воды, пройдет уйма времени. Ни о какой атомной бомбе в 1943 году не может идти и речи. Вот тут-то начальник РСХА и преподнесет Гитлеру курируемое им бесшумное оружие, способное вызвать страшную панику в стане врага и уничтожить все живое в его тылу. На неудачах себялюбивого и обидчивого рейхсмаршала Геринга он, обер-группенфюрер СС доктор Кальтенбруннер, возвысится в глазах фюрера и может подняться еще на одну ступень иерархической лестницы высшего руководства третьей империи и со временем стать первым лицом в карательных органах рейха.

Летом в районе Орла и Белгорода намечается мощное наступление немецкой армии с задачей окружить и уничтожить советские войска, попавшие в Курский выступ. От исхода этой грандиозной операции будет зависеть наступление и на других участках восточного фронта. Кальтенбруннер не сомневался в успехе Курской битвы. Если она каким-то образом будет все же проиграна, тогда с осени наступление на врага поведут «генерал-микробы».

По инициативе начальника РСХА рядом с лабораторией началось сооружение небольшого завода для производства бесшумного оружия в военных целях, куда в помощь строительной бригаде уже было привезено три сотни квалифицированных рабочих из Белоруссии. Кальтенбруннер хотел, чтобы под непосредственным руководством доктора Штайница смертоносные инфекционные бактерии с исследовательских стендов ученых тут же попадали на завод.

Доктор Штайниц понимал нетерпение своего шефа, хотя и не разделял его порою сумбурные действия. Ведь еще до 1939 года предлагалось начать в военных целях исследовательские работы по бактериологии, но главари рейха были так уверены в могуществе и непобедимости созданной Гитлером третьей империи, что полагали завоевать мир одним классическим оружием без каких-либо инфекционных микроорганизмов и ядерных реакций. И только после неудач под Москвой было начато сооружение бактериологического центра.

Само собой разумеется, что исследования начались не на пустом месте. До этого они проводились в бактериологическом институте Коха, Берлинском университете, в ряде других государственных научных учреждениях, и особенно в частных лабораториях ученых-микробиологов.

Из всех бактериальных средств Штайниц отдавал предпочтение самому острозаразному заболеванию человека и животных — чуме.

В истории человечества наблюдалось три опустошительные пандемии чумы — эпидемии, распространявшиеся одновременно в ряде стран и даже континентов. Первая пандемия, получившая название Юстиниановой, вспыхнула в шестом веке. За пятьдесят лет в Северной Африке, Малой Азии и Европе она унесла около ста миллионов человеческих жизней. Вторая, вошедшая в историю под именем «черной смерти», свирепствовала в четырнадцатом веке. Тогда за три года погибла четвертая часть населения Европы и свыше тридцати пяти миллионов человек в Китае. Третья пандемия началась в 1894 году на острове Гонконг и продолжалась до 1920 года. Только в одной Индии от чумы погибло десять миллионов человек. В промежутках между ними часто вспыхивали эпидемии чумы в отдельных странах Европы, Азии и Северной Африки, унесшие десятки и сотни миллионов жизней.

Не меньшую опасность для человека представляли сибирская язва, сап, холера, бруцеллез, туляремия, оспа, лихорадка, сыпной тиф, ботулизм.

Особую надежду руководитель бактериологического центра возлагал и на, казалось бы, самую привычную и простую болезнь — грипп. По статистике, за три-четыре года им переболевает все, без исключения, население земного шара.

Грипп известен еще по описаниям Гиппократа, Тита Ливия и Диодора. Наиболее же достоверные симптомы этой болезни описаны врачами лишь в 1403 году. За последние восемь веков на человечество обрушивалось свыше ста двадцати пяти эпидемий гриппа, в том числе пятнадцать пандемий в XVI–XIX веках. Самой свирепой и опустошительной явилась пандемия гриппа под названием «испанка» в 1918–1919 годах. Болезнь коснулась полумиллиарда человек, около двадцати миллионов из которых погибло.

В планы Штайница входило и культивирование болезнетворных микробов редких, плохо изученных заболеваний — лихорадки долины Рифт, мелиоидоза — или вообще неизвестных современной медицине. Он намеревался видоизменять бактерии, вирусы, грибки и риккетсии путем смешивания их в необычных условиях при разносторонней питательной среде. Надеялся он осуществить и изменение внутреннего строения некоторых бактерий. Путем скрещивания их друг с другом можно вывести новые особи, обладающие высокими поражающими свойствами.