Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 23

23

* * *

Неосторожный югВлезает нам в тетрадиИ солнцем, как утюг,Траву сырую гладит…Свет птичьего пера,Отмытого до блеска,И дятла — столяраЗнакомая стамеска.Проснувшихся стиховИ тополей неспящих,Зеленых языков,Шуршащих и дразнящих,Мой заоконный мир,Являйся на бумагу,Ходи в тиши квартирСвоим звериным шагом.Иль лебедем склонись,Как ледяная скрипка,С небес спускаясь внизРазмеренно и гибко.Вся комната полнаТаким преображеньем,И ночи не до снаОт слез и напряженья.Но в мире место есть,Где можно спозаранкуРаскинуть эту смесь,Как скатерть-самобранку.

* * *

Какой заслоню я книгойОранжевый небосвод,Свеченье зеленое игол,Хвои заблестевший пот,Двух зорь огневое сближенье,Режущее глаза.И в капле росы отраженьеТвоей чистоты, слеза.

* * *

Я разорву кустов кольцо,Уйду с поляны.Слепые ветки бьют в лицо,Наносят раны.Роса холодная течетПо жаркой коже,Но остудить горячий ротОна не может.Всю жизнь шагал я без троны,Почти без света.В лесу пути мои слепыИ неприметны.Заплакать? Но такой вопросРешать же надо.Текут потоком горьких слезВсе реки ада.

* * *

Ведь только длинный ряд могил —Мое воспоминанье,Куда и я бы лег нагим,Когда б не обещаньеДопеть, доплакать до концаВо что бы то ни стало,Как будто в жизни мертвецаБывало и начало.

* * *

Приподнятый мильоном рук,Трепещущих сердецКолючей проволоки круг,Терновый твой венец.Я все еще во власти сна,Виденья юных лет.В том виновата не лунаНе лунный мертвый свет.Не еле брезжащий рассвет,Грозящий новым днем,Ему и места даже нетВ видении моем.

ЛИЧНО И ДОВЕРИТЕЛЬНО

* * *

Я, как Ной, над морской волноюГолубей кидаю вперед,И пустынною белой страноюНачинается их полет.Но опутаны сетью снегаОслабевшие крылья птиц,Леденеют борта ковчегаУ последних моих границ.Нет путей кораблю обратно,Он закован навек во льду,Сквозь метель к моему Арарату,Задыхаясь, по льду иду.

* * *

Бог был еще ребенком, и украдкойОт взрослых Он выдумывал тайгу:Он рисовал ее в своей тетрадке,Чертил пером деревья на снегу,Он в разные цвета раскрашивал туманы,Весь мир был полон ясной чистоты,Он знать не знал, что есть другие страны,Где этих красок может не хватить.Он так немного вылепил предметов:Три дерева, скалу и несколько пичуг.Река и горные непрочные рассветы —Изделье тех же неумелых рук.Уже не здесь, уже как мастер взрослый,Он листья вырезал, Он камни обтесал,Он виноградные везде развесил гроздья,И лучших птиц Он поселил в леса.И, надоевшее таежное твореньеНебрежно снегом закидав,Ушел варить лимонное вареньеВ приморских расписных садах.Он был жесток, как все жестоки дети:Нам жить велел на этом детском свете.

* * *[19]

Живого сердца голос властныйМне повторяет сотый раз,Что я живу не понапрасну,Когда пытаюсь жить для вас.Я, как пчела у Метерлинка,Как пресловутая пчела,Которой вовсе не в новинкуЛюдские скорбные дела.Я до рассвета собираю,Коплю по капле слезный мед,И пытке той конца не знаю,И не отбиться от хлопот.И чем согласней, чем тревожнейК бумаге просятся слова,Тем я живу неосторожнейИ горячее голова.