Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 42

42

* * *

Лезут в окна мотыльки,Окружая лампу,Зажигают светлякиОсвещенье рампы.Лес приподнят до небесБлижнею горою,Возбуждая интересК главному герою.Затрепещут листья вдругДождались момента:Словно тысячами рукБьют аплодисменты.Сосны, сучьями маша,Гнутся в пантомиме,Открывается душаЯвственно и зримо:Устремленье к облакам,Растопырив руки,И привязанный к ногамГруз земли и муки.И по грифелю доскиНеба грозовогоПишут молнии мелкиЯростное слово.И, стирая с неба лучТряпкою сырою,Выжимают дождь из тучНад моей горою.

* * *

Тесно в загородном мире.Тесно так, что нет житья,Но не уже и не ширеРельс дорожных колея.Обозначенной дорогиПараллельные черты,Человеческие ноги,Стрелки, шпалы и мосты…И по шалым листьям палымДождик палочкой стучит,И по шпалам бьет устало,По песочку шелестит.

* * *

В природы грубом красноречьеЯ утешение найду.У ней душа-то человечьяИ распахнется на ходу.Мне близки теплые деревья,Молящиеся на восток,В краю, еще библейски древнем,Где день, как человек, жесток.Где мир, как и душа, остуженПокровом вечной мерзлоты,Где мир душе совсем не нуженИ ненавистны ей цветы.Где циклопическое окоТак редко смотрит на людей,Где ждут явления пророкаСолдат, отшельник и злодей.

АВВАКУМ В ПУСТОЗЕРСКЕ[40]

Не в бревнах, а в ребрахЦерковь моя.В усмешке недобройЛицо бытия.Сложеньем двуперстнымПоднялся мой крест,Горя в Пустозерске,Блистая окрест.Я всюду прославлен,Везде заклеймен,Легендою давнейВ сердцах утвержден.Сердит и безуменЯ был, говорят,Страдал-де и умерЗа старый обряд.Нелепостей этотЛюдской приговор:В нем истины нетуИ слышен укор.Ведь суть не в обрядах,Не в этом — вражда.Для Божьего взглядаОбряд — ерунда.Нам рушили веруВ дела старины,Без чести, без меры,Без всякой вины.Что в детстве любили,Что славили мы,Внезапно разбилиСлужители тьмы.В святительском платье,В больших клобуках,С холодным распятьемВ холодных руках.Нас гнали на плаху,Тащили в тюрьму,Покорствуя страхуВ душе своему.Наш спор — не духовныйО возрасте книг.Наш спор — не церковныйО пользе вериг.Наш спор — о свободе,О праве дышать,О воле ГосподнейВязать и решать.Целитель душевныйКарал телеса.От происков гневныхМы скрылись в леса.Ломая запреты,Бросали словаПо целому светуИз львиного рва.Мы звали к возмездьюЗа эти грехи.И с Господом вместеМы пели стихи.Сурового БогаГремели слова:Страдания много,Но церковь — жива.И аз, непокорный,Читая Псалтырь,В Андроньевский черныйПришел монастырь.Я был еще молодИ все перенес:Побои, и голод,И светский допрос.Там ангел крыламиОт стражи закрылИ хлебом со щамиМеня накормил.Я, подвиг приемля,Шагнул за порог,В Даурскую землюУшел на восток.На синем АмуреМолебен служил,Бураны и буриЕдва пережил.Мне выжгли морозомКлеймо на щеке,Мне вырвали ноздриНа горной реке.Но к Богу дорогаИзвечно одна:По дальним острогамПроходит она.И вытерпеть БогаПронзительный взорНемногие могутС Иисусовых пор.Настасья, Настасья,Терпи и не плачь:Не всякое счастьеВ одеже удач.Не слушай соблазна,Что бьется в груди,От казни до казниСпокойно иди.Бреди по дороге,Не бойся змеи,Которая ногиКусает твои.Она не из раяСюда приползла:Из адова краяПосланница зла.Здесь птичьего пеньяНикто не слыхал,Здесь учат терпеньюИ мудрости скал.Я — узник темничный:Четырнадцать летЯ знал лишь брусничныйЕдинственный цвет.Но то не нелепость,Не сон бытия,Душевная крепостьИ воля моя.Закованным шагомВедут далеко,Но иго мне — благоИ бремя легко.Серебряной пыльюМой след занесен,На огненных крыльяхЯ в небо внесен.Сквозь голод и холод,Сквозь горе и страхЯ к Богу, как голубь,Поднялся с костра.Тебе обещаю,Далекая Русь,Врагам не прощая,Я с неба вернусь.Пускай я осмеянИ предан костру,Пусть прах мой развеянНа горном ветру.Нет участи слаще,Желанней конца,Чем пепел, стучащийВ людские сердца.