Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 45

45

* * *[43]

На этой горной высотеЕще остались камни те,Где ветер высек имена,Где ветер выбил письмена,Которые прочел бы Бог,Когда б читать умел и мог.

СЕЛЬСКИЕ КАРТИНКИ

Синеглазенький ребенок,Позабытый на скамье,Невзначай упал спросонокПрямо на спину свинье.Но свинья посторонилась,Отодвинулась быстрейИ не очень удивилась,Зная здешних матерей.Но, конечно, завизжалаИ на помощь позвала:И она детей рожала,Тоже матерью была.Ей ребенка было жалко,И поэтому сейчасПо свинье гуляет палкаБлагодарности от нас.Все судачат с важным видом,И разносится окрест:Если Бог тебя не выдаст,То свинья тебя не съест.

* * *

О, если б я в жизни был только туристом,Разреженный воздух горыВдыхал бы, считая себя альпинистом,Участником некой игры.Но воздух усталое сердце ломает,Гоня из предсердий последнюю кровь.И мир, что меня хорошо понимает,Щетинится, злобится вновь.И горы, и лес сговорились заочноДо смерти, до гроба меня довести.И малое счастье, как сердце, непрочно,И близок конец пути…

* * *

Ты душу вывернешь до дна,До помраченья света.И сдачу даст тебе лунаЛатунною монетой.Увы, не каждому рабу,Не дожидаясь гроба,Дано испытывать судьбу —А мы такие оба.

* * *

И мне, конечно, не найтиПургой завеянные тропы,Пургой закопанные трупы,Потерянные пути…

* * *

Верьте, смерть не так жестокаОт руки пурги.Остановка кровотока —Это пустяки…

* * *

Два журнальных мудрецаЖарким спором озабочены:У героя нет лица,Как же дать ему пощечину?

* * *

По долинам, по распадкамПишут письма куропатки.Клинописный этот шрифтРазобрал бы только Свифт.

* * *

Всю ночь мои портретыРисует мне река,Когда луна при этомДоверчиво близка.Река способна литьсяБез славы и следа,Диплома живописцаНе зная никогда.Расстегнут ворот шуба,Надетой кое-как.Мои кривятся губы,Рассыпался табак.Я нынче льда бледнееВ привычном забытьи.И звезды мне роднее,Чем близкие мои.Какой небесной глубьюЯ нынче завладел.И где же самолюбьюИ место и предел?Оно в куски разбито,Топталось неспроста.Мучительного бытаЖелезная пята.Из склеенных кусочков,Оно — как жизнь моя —В любой неловкой строчке,Какую вывел я.Житейские волненья,И приступы тоски,И птичьи песнопенья,Сцепленные в стихи,Где рифмы-шестеренкиТакой вращают вал,Что с солнцем вперегонкиКружиться заставлял.Тяжелое вращеньеБолот, морей и скал,Земли, — чьего прощеньяЯ вовсе не искал,Когда, опережаяМои мечты и сны,Вся жизнь, как жизнь чужая,Видна со стороны.Брожу, и нет границыМоей ночной земли.На ней ни я, ни птицыПокоя не нашли.Любой летящий рябчикПриятней мне иныхПисателей и стряпчих,И страшно молвить — книг.И я своим занятьемНавеки соблазнен:Не вырасту из платьяРебяческих времен.И только в этом дело,В бессонном этом сне,Другого нет удела,И нет покоя мне.Каким считать недугомПривычный этот бред?Блистательным испугом,Известным с детских лет.Приклады, пули, плети,Чужие кулаки —Что пред ними этиНаивные стихи?