Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 51

51

* * *

Дождя, как книги, слышен шелестВ садовой вымокшей тиши.Сырой землей затянет щели,Сухие трещины души.Такие явятся травинкиИ удивят здоровьем сад,В лице которых ни кровинкиНе видно было час назад.Ч го в угол загнано жарою,Кому под солнцем жизни нет,Что крылось грязною корою,Умылось и идет на свет.Дорожкой сада вперегонки,Из всех сараев и закутВприпрыжку гадкие утенкиИ даже Золушки бегут.Кивает мокрой головоюЛюбой из встречных тополей,И сад как будто больше вдвое,Шумнее, ярче и светлей.

* * *

Я — чей-то сон, я — чья-то жизнь чужая,Прожитая запалом, второпях.Я изнемог, ее изображаяВ моих неясных, путаных стихах.Пускай внутри, за гипсом этой маски,Подвижные скрываются чертыЧерты лица естественной окраски,Окраски застыдившейся мечты.Все наши клятвы, жалобы и вздохи,Как мало в них мы видим своего,Они — дары счастливейшей эпохи,Прошедшего столетья колдовство.А что же мы оставили потомству,Что наши дети примут как свое —Уловки лжи и кодекс вероломства,Трусливое житье-бытье.Я не скажу, я не раскрою тайны,Не обнажу закрытого лица,Которое поистине случайноНе стало ликом — ликом мертвеца.

ПОЛЬКА-БАБОЧКА

Пресловутый туз бубновый,Номерочек жестяной,Оскорбительной обновойПрикрепляют за спиной.Золотые стонут трубыСредь серебряного льда,Музыкантов стынут губыОт мороза и стыда.Рвутся факелов лохмотья,Брызжет в черный снег огонь.Слабый духом, слабый плотьюКровью кашляет в ладонь.Тот герой, кто крепок телом,А душою слабоват,Тут же кается несмело,В чем и не был виноват.Ну а тот, кто крепок духом,Вынес ужас ледяной,Тот улавливает ухомСмысл мелодии двойной.И, от грохота и шумаОтведя усталый взгляд,Смотрит он во мглу угрюмоИ разгадывает ад.

ЛЕД[46]

Еще вчера была рекойИ вымерзла до дна,И под людской хрустит ногойЗастывшая волна.Она — лишь слепок ледянойЛица живой волны.И ей, наверно, не однойТакие снятся сны.Весной растает этот ледОкоченевших строк,И берега окрест зальетРазлившийся поток.

* * *

Опоздав на десять сорок,Хоть спешил я что есть сил,Я уселся на пригорокИ тихонько загрустил.Это жизнь моя куда-тоУнеслась, как белый дым,Белый дым в лучах закатаНад подлеском золотым.Догоняя где-то лето,Затихает стук колес.Никакого нет секретаУ горячих, горьких слез…

* * *

Ты волной морского цвета,Потемневшей от луны,Захлестнешь глаза поэта,Не сдержавшего волны.И в твоем глубоком взоре,Взбаламученном до дна,Может — море, может — горе,Может — ненависть видна.Потому что этим цветом,Северянам на беду,Красят землю только летомДва-три месяца в году.И, хотя с тобой в союзеОчутились зеркала,Ты моей послушной МузеНеохотно помогла.Вот такой тысячеглазой,Отраженной в зеркалах,Ты запомнилась мне — сразу,Находясь во всех углах.И оптическая сила,Умножая облик твой,Взоры все соединилаВ яркий фокус световой.