Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 52

52

* * *

Бормочут у крыльца две синенькие галки,И воду воробей из лужи важно пьет.Щегол уж не творит, а шпарит по шпаргалке —Я с детства заучил порядок этих нот.Но прелесть детских лет — не больше, чем невзгода,Чем тяжесть страшная на памяти моей.Мне совестно взглянуть под купол небосвода,Под купол цирковой моих превратных дней,Дней юности моей, что прожита задаром,Разорванный, растоптанный дневник,Соседство смертных стрел, напитанных анчаром,Опасное соседство книг…И молодость моя — в рубцах от первых пыток —Возмездья первородного греха.Не самородок, нет, а выплавленный слитокИз небогатых руд таежного стиха.И зрелость твердая — в крутящейся метели,Бредущая по лесу с топором…Я жизнью заболел, и я лежу в постелиИ трижды в день глотаю горький бром.

* * *

Что прошлое? Старухой скопидомкойЗа мной ты ходишь, что-то бормоча,И нищенская грязная котомкаСвисает с твоего костлявого плеча.Что будущее? Ты — заимодавец —Владелец уймы дутых векселейТы — ростовщик героев и красавиц,Ты — виноград, какого нет кислей.А настоящее? Схвати его, попробуй,Минуты ход в ладонях ощути…Беги, пока не износилась обувьИ не закрылись торные пути…

* * *

Мечты людей невыносимо грубы,И им не нужны светлые слова.Вот почему так немы эти губыИ поседела эта голова.А жизнь, как зеркало, движению враждебна:Она хранит лишь мертвое лицо,Она вошла ошибкою судебнойНа это шаткое, крикливое крыльцо…

* * *

Безобразен и бесцветенХмурый день под ветром серымВсе живущее на свете —Разбежалось по пещерам.И глядят там друг на другаЛюди, лошади, синицы —Все в один забились угол,Не хотят пошевелиться.И на небе невысоком,Что по пояс горной круче,Синевой кровоподтекаНабегающие тучи…

* * *

Это все — ее советы,Темной ночи шепотки,Обещанья и приветы,Расширявшие зрачки.Это жизнь в лесу, вслепую,Продвиженье наугад,В темень черно-голубую,В полуночный листопад,Где шуршат, как крылья птицы,Листья старых тополей,Где на плечи мне садитсяПтица радости моей.

* * *

Ни версты, ни годы — ничто нипочемНе справится с нашим преданьем.Смотри — небеса подпирает плечомСеверное сиянье.И нас не раздавит глухой небосвод,Не рухнет над жизнью овражьей,Не вплющит в библейский узорчатый ледГорячие головы наши.Порукой — столбы ледяного огня,Держащие небо ночами…Я рад, что ты все-гаки веришь в меня,Как раньше, как в самом начале…

МАК

Пальцами я отодвинулБагровые лепестки,Черное сердце вынул,Сжал в ладоней тиски.Вращаю мои ладони,Как жесткие жернова,И падают с тихим стономКапельками слова.Мне старики шептали:Горя людского знакЭтот цветок печали —Русский кровавый мак.Это моя эмблема —Выбранный мною герб —Личная моя темаВ тенях приречных верб…

* * *

Все плыть и плыть — и ждать порываНабравшей мужества волны.Лететь, волне вцепившись в гриву,Иль видеть сны, глухие сны.Где над землею раздраженноМигает, щурится грозаИ едкий дым мостов сожженныхЕй набивается в глаза.

* * *[47]

В гремящую грозу умрет глухой Бетховен,Затмится солнце в Кантов смертный час.Рассержен мир — как будто он виновенИли винит кого-нибудь из нас.Природа не всегда к искусству равнодушнаИ гения судьбой подчас возмущена,Имеешь уши слышать — слушай,Как затаился гром, как дышит тишина.