Лесная обитель - Брэдли Мэрион Зиммер - Страница 54

54

По крайней мере, луна не позволит ей сойти с тропинки и заблудиться. А все, что от нее требовалось, – это вернуться в святилище через лес. Не такое уж суровое испытание. Желая поскорее выполнить задание, Эйлан нырнула в густую тень деревьев, чтобы спрятаться от неумолимо сияющего взора луны.

Она шла совсем не долго – за это время едва ли можно скрутить ярд нити – и вдруг поняла, что заблудилась.

Стараясь дышать ровно и спокойно, Эйлан огляделась. Должно быть, это и есть ее первый экзамен – сумеет ли она найти дорогу, повинуясь внутреннему голосу. Девушка сосредоточилась, пытаясь ногами почувствовать энергию земли, как бы черпая из нее силы. Земля, по крайней мере, не изменилась. У нее над головой кружили энергетические волны луны и звезд. Эйлан открылась навстречу этим волнам, чтобы соединить их в себе, вдыхая и выдыхая глубоко и равномерно, и вскоре ощутила себя центром Вселенной. Страх исчез.

Девушка открыла глаза. Она больше не испытывала паники, но лунный свет, струившийся сквозь листву деревьев, казалось, сиял отовсюду, и она понятия не имела, в какой стороне находится святилище. Однако если идти в каком-то одном направлении, то рано или поздно лес кончится. Говорили, что когда-то весь остров, на котором они живут, был покрыт лесами, теперь же здесь много дорог, пастбищ, полей. Ей и идти-то долго не придется: непременно попадется навстречу кто-нибудь, кто укажет ей путь.

Тихо напевая, Эйлан двинулась вперед; она не сразу сообразила, что с уст ее льются слова песни, которой жрицы приветствуют восходящую луну.

Девушка шла, не останавливаясь. Мир казался причудливым в неровном свете луны, и тут Эйлан догадалась, чем был вызван ее страх. Каждая веточка отливала серебром, листья искрились сияющими брызгами, на каждом камешке плясали и мерцали отблески ночного светила… Но теперь Эйлан увидела, что свет исходит не только от луны. Все живое в лесу светилось изнутри, как бы само по себе. Это сияние становилось все ярче, и вскоре в лесу стало совсем светло, почти как днем. Но то был не дневной свет – предметы не отбрасывали теней. Это освещение было рассеянным, и все краски леса мерцали, как драгоценные камни, только сквозь туман. По телу Эйлан пробежала легкая дрожь: она вдруг осознала, что каким-то образом переступила ту грань, что отделяет людей от потустороннего мира.

Все произошло именно так, как рассказывали ей наставницы; Страна Вечности и мир людей лежали рядом, как складки на плаще, и там, где они соприкасались, пересечь грань не составляло труда. Наверное, соприкосновение двух миров – явление не частое: это случается лишь тогда, когда жрицы заводят священные песнопения.

Лес, в который она ступила, ничем не отличался от любого другого леса в реальном мире. Здесь росли дубы, лещина, боярышник. Некоторые деревья она узнавала, другие казались совсем незнакомыми и диковинными. Рядом с раскидистым дубом Эйлан приметила дерево с серебристой корой и маленькими золотыми цветочками. Рябина была усыпана одновременно белыми цветами и красными ягодами, хотя в мире, где живут люди, деревья этого вида уже отцвели, а ягоды на ветках еще не созрели.

Воздух был наполнен пьянящим ароматом цветущих растений. Теперь Эйлан ясно видела дорогу, и это придало ей уверенности в себе. Блаженство охватило девушку, она перестала думать о том, зачем пришла в этот лес. Она смутно сознавала, что такое обольщение чувств – это самое опасное. Эйлан попыталась вспомнить цель своего путешествия. Выйдя на небольшую лужайку, она заставила себя остановиться, повинуясь прежде всего чувству долга. Серебристые березы и рябины, словно юные девицы, пришедшие посмотреть на праздник, упоенно шелестели листочками, подставляя свои кроны свежему ветерку. Эйлан закрыла глаза.

– Владычица, помоги мне! Примите мой поклон, духи, обитатели здешних мест… – тихо проговорила девушка. – Будьте милосердны, укажите, куда мне идти… Открыв глаза, Эйлан увидела меж стволов деревьев аллею, по обеим сторонам которой тянулись неотесанные камни. Девушка пошла по аллее, вышагивая грациозной поступью, – так послушниц учили двигаться во время церемоний. Вскоре она приблизилась к тому месту на дороге, где друг против друга высились огромные столбы, украшенные резьбой в форме спирали и зигзагообразным лепным орнаментом. Чуть дальше поблескивало озеро. Его воды мерцали тускло, словно отражали свет невидимой луны.

Эйлан, затаив дыхание, прошла между величественными камнями и, дойдя до озера, стала всматриваться в глубину вод. Это, во всяком случае, она умела; ведь один из основных навыков, который она должна была усвоить в Лесной обители, – это гадание по чаше с водой. Неожиданно налетевший откуда-то шквал ветра вспенил поверхность озера, а когда исчезла мутная рябь, Эйлан, продолжая вглядываться в воду, невольно отметила, что по сравнению с могуществом озера волшебство чаши кажется столь же тусклым, как мерцание свечи на фоне яркого солнечного диска.

В глубине вод Эйлан увидела море, переливающееся цветами изумруда и сапфира под прозрачным стеклом голубого небосвода. Потом и озеро, и лес, и камни – все растворилось, и она, как птица, поплыла в воздухе над волнами. Внизу, омываемая со всех сторон водами, тянулась полоска скалистого острова. Она видела утесы из красного песчаника, а на вершинах – белые храмы, утопающие в темной зелени деревьев. На самом высоком холме стоял храм, который был больше и величественнее других, и крыша его отливала золотом.

Эйлан устремилась вниз. Теперь она летела почти над самыми скалами. Вдоль парапета, пристально вглядываясь в морскую даль, шла женщина в белом одеянии. На запястьях, на шее и на лбу у нее блестели золотые украшения. Волосы у женщины были огненные, а глаза – как у Кейлин. Из храма вышел юноша. Он встал пред женщиной на колени и прижался к ее животу. Жрица благословила его. Эйлан заметила, что руки мужчины обвивают вытатуированные драконы. Ей послышалось чье-то пение, которое звучало, как капли падающего дождя:

Остров тот скрылся, исчез под водой,Неотвратимо и безвозвратно,И люди утратили мудрость богов…

С последним отголоском мелодии сменилась и картина. У Эйлан было такое чувство, что она перенеслась через много лет. Неожиданно у нее на глазах в центре острова вспыхнуло пламя, воды вздыбились стеной зеленого стекла, подминая под себя деревья, храмы, все, что попадалось им на пути. Земная твердь начала погружаться в морскую пучину. От берегов стали поспешно отплывать корабли, перепрыгивая с волны на волну, словно испуганные чайки. Эйлан полетела за кораблем, на парусе которого был нарисован дракон. Судно, разрезая носом волны, стрелой мчалось на север. Вскоре лучи солнца потонули в серебряной пелене тумана, море стало серо-зеленым, приобрело привычный для глаз цвет.

Эйлан снова летела над сушей – белые утесы сменялись зелеными возвышенностями. Она парила над горами и долинами, и вот внизу раскинулось широкое плато. Девушка увидела мужчин, которые, выстроившись длинными колоннами и обвязавшись веревками, тянули огромные каменные глыбы. Часть хенджа уже была готова, и Эйлан без труда могла представить себе все сооружение в целом. Ей не раз приходилось слышать, как выглядят «танцующие исполины», и поэтому она сразу узнала огромные каменные кольца. Человек, руководивший работами, был похож на ее отца, но над ним был еще один начальник, и тот внешне напомнил ей Гая – темноволосый и не очень высокий, как большинство силуров, но властный и энергичный. Темноволосый мужчина жестом указал в направлении хенджа, и Эйлан заметила, как от движения мускулов заиграли у него на руках вытатуированные драконы.

Налетел легкий ветерок, всколыхнув высокую траву, которая ковром устилала равнину, а когда зеленая рябь улеглась, оказалось, что внизу под ней совсем другая местность. Девушка завороженно наблюдала, как перед ее взором возникают все новые и новые картины. Менялись краски, обстановка, в стране появлялись все новые и новые народы, но каждый раз Эйлан замечала в ком-нибудь знакомые черты, жесты: старец, перебирающий струны арфы точно так же, как ее дедушка; женщина с величественной грацией Лианнон; а вот и она сама едет в колеснице, словно царица. Рядом с ней сидит высокий мужчина, и Эйлан знает, что ее собственное могущество и сила открылись ей после того, как до нее дотронулся этот человек.