Требуется обручальное кольцо - Картленд Барбара - Страница 6

Она не допустит, сказала себе Рози, чтобы Вивиан или кто-либо другой сломил ее.

Она вернулась в театр и уговорила господина Холлингсхеда написать роль уже для нее одной, без Вивиана.

С тех пор Рози стала воспринимать и аплодисменты, и хвалебные статьи критиков, и многочисленные комплименты как своего рода вызов человеку, которого она когда-то безумно любила и который бросил ее ради богатой женщины.

«Вот что имеет силу, – с горечью заключила она, – деньги!»

Не любовь, не преданность, не самопожертвование, а золотые соверены.

И вскоре нежная и мягкая Рози Рилл переродилась в другую женщину – красивую, преисполненную решимости, как бы тяжело это ни было, , добиться своего в жизни.

Однако судьба приготовила Рози еще один удар, и опять в лице мужчины.

Сначала она заставляла себя принимать приглашения на ужины и вечеринки, на которые прежде отказывалась ходить без Вивиана. Количество приглашений день ото дня росло, так как она была красива и свободна. В артистической уборной уже не хватало места для изумительных цветов.

В первое время, чувствуя себя несчастной, она принимала приглашения только на те мероприятия, где должны были присутствовать и другие девушки из «Гейэти».

Так она и познакомилась с маркизом Колтхостом.

Она много читала о нем и часто видела его в ложе, а также слышала, как актрисы восхищаются его щедростью.

Познакомившись с маркизом, Рози, которая была настолько поглощена мыслями о Вивиане, что не могла думать о другом мужчине, не приняла в расчет то, что все его романы длились недолго.

Маркиз пригласил Рози на ужин, заявив, что устраивает вечеринку и будет ждать ее за кулисами после спектакля. Однако он поехал не к «Романос», как она ожидала, а на Гросвенор-сквер, где располагался его особняк.

В том, что поклонник приглашал ее на ужин к себе домой, не было ничего необычного. Удивило Рози то, что она оказалась единственной гостьей.

Она устремила на маркиза вопросительный взгляд, и тот сказал:

«Я хочу поговорить с тобой, Рози. Или мне звать тебя Розамундой? – Рози замерла. – Мне понадобилось некоторое время, чтобы узнать правду о тебе. Теперь же я вижу, что ты очень похожа на своих родственников».

Рози резко отвернулась.

«Я не желаю обсуждать свою семью, – отрезала она. – И они, уверена, не будут обсуждать с вами меня».

«Ты проявила исключительную храбрость, сбежав с Вогэном, – заметил маркиз. – Он совершил большую ошибку, бросив тебя».

«Я не нуждаюсь в вашей или чьей-нибудь жалости!» – оборвала его Рози.

«Прекрасно понимаю твои чувства, – признался маркиз. – Но я хочу поговорить о тебе – ведь ты сильно отличаешься от других девочек из „Гейэти“. – Он помолчал. – Еще я хочу уяснить, как ты могла полюбить такого человека, как Вогэн, тем более что он не принадлежал к нашему окружению».

Неожиданно для себя она открыла маркизу то, о чем никогда не рассказывала ни одной живой душе. Впервые с тех пор, как ее бросил Вивиан, она поведала другому человеку о своих страданиях. О том, как приспосабливалась к образу жизни Вивиана, к его интересам, поступалась собственной гордостью.

В маркизе было нечто, против чего Рози не могла устоять. Она подсознательно чувствовала, что этот аристократ, принадлежащий к тому же слою общества, что и она, сильно отличается от красивого, но самого обыкновенного молодого человека, каким был Вогэн. За годы, прожитые с Вивианом, Рози не приобрела опыта общения с мужчинами и поэтому не догадывалась, что маркиза отличает лишь более тонкая и изысканная манера ухаживания.

И она влюбилась.

Естественно, влюбилась! Да разве можно было не влюбиться в того, кто заставлял ее чувствовать себя богиней?

Маркиз было достаточно хитер, чтобы не торопить события.

Они мирно поужинали, а затем он отвез Рози домой и, приложившись к ее руке, оставил у дверей квартиры.

Только через две недели Рози поняла, что любит его. Но теперь ее любовь была иной: не романтичной, как у школьницы, а осознанной и страстной.

Маркиз купил для нее дом в Сент-Джонс-Вуд, и Рози обставила его по своему вкусу. Она не подозревала, что обладает даром дизайнера, ибо просто не имела возможности применить его: все квартиры, в которых жили они с Вивианом, в том числе и последняя, в Ковент-Гарден, были меблированными.

Рози ожидала, что маркиз потребует, чтобы она бросила театр, однако вскоре поняла, что «Гейэти» играет важную роль в его жизни. Ему нравилось иметь собственную ложу. Как он утверждал, ему было приятно окунаться в веселую атмосферу театра после скучных обедов с государственными деятелями в палате лордов или с принцем Уэльским в Мальборо-Хаусе.

Обычно он приезжал в театр ближе к концу спектакля. После выступления Рози переодевалась в вечернее платье, накидывала на плечи соболиное манто, подаренное маркизом, и выходила на улицу, где ее уже ждал экипаж.

Маркиз прилагал все усилия, чтобы в их отношения не закралась обыденность, и вскоре Рози вынуждена была признать, что любит его даже сильнее, чем Вивиана.

Отныне она принялась неустанно молить Господа о том, чтобы маркиз сделал ее своей женой. Ей трудно было представить себе нечто более прекрасное, чем брак с ним. Она мечтала бросить театр и стать хозяйкой его родового поместья или роскошно обставленного особняка на Гросвенор-сквер. Она уже рисовала себе, как сидит во главе стола, а ее шейку украшают фамильные бриллианты Колтхостов. Она уже представляла, с каким видом отец, подвергший ее остракизму, воспримет известие о том, что его дочь вышла замуж за человека, занимающего более высокое положение, чем он.

«Прошу тебя, Господи, пусть Лайонел сделает мне предложение, пожалуйста, Господи, прошу тебя!» – молила она.

Когда маркиз уезжал на выходные в деревню, Рози шла в церковь и просила прощения за грехи и молила Господа о снисхождении.

Больше года длилось счастье Рози. Любовь к маркизу вдохновляла ее и наполняла энергией, которая, казалось, изливалась на зрителей. Ее популярность сильно возросла, и господин Холлингсхед стал давать ей самые престижные роли.

«Ты, Рози, олицетворяешь собой все то, что символизирует „Гейэти“, – однажды сказал он и улыбнулся ей.

Тогда она подумала, что нужно запомнить каждое его слово и пересказать маркизу.

Удар обрушился внезапно.

После Рождества маркиз сообщил, что в феврале собирается в Монте-Карло – Рози знала, что у него там вилла. Он не раз описывал ей этот веселый город, ставший модным курортом, который посещал сам принц Уэльский.

Рози терпеливо ждала, когда маркиз пригласит ее ехать с ним, но шли дни, а он молчал. Наконец она сообразила, что он намерен ехать один.

«Ты скоро вернешься, да?» – спросила она.

«Это зависит от того, будет ли мне там весело, – ответил маркиз. – В прошлом году меня хватило только на неделю».

Рози воспряла духом и сказала себе, что не имеет права вмешиваться в его жизнь.

Перед отъездом маркиз был очень занят, однако все ночи проводил с ней.

«Ты необыкновенно красива, Рози», – в ночь перед отъездом сказал он ей.

Они лежали в широкой кровати, казавшейся слишком большой для спальни.

«Самое главное для меня то, что так думаешь ты», – призналась Рози.

В тот вечер аплодисменты доставили ей особое удовольствие, потому что на спектакле присутствовал маркиз. Шесть раз ее вызывали на бис, буквально вся сцена была заставлена корзинами с цветами. Помахав на прощание восхищенной публике, она прижала к груди небольшой букет красных роз, подаренный маркизом, и скрылась за кулисами,

Пройдя в уборную, Рози положила букет на стол и увидела между стеблями футляр, в котором оказался браслет с бриллиантами и бирюзой. Быстро переодевшись, она сбежала вниз по лестнице. Маркиз уже ждал ее внизу. Он был прекрасен в черном плаще с красной подкладкой, небрежно наброшенном на плечи. Галстук украшала булавка с огромной жемчужиной.

Страстное желание, будто волной, окатило Рози.

«Как ты добр ко мне!» – воскликнула она, забираясь в экипаж.