На воре шапка горит - Преображенский Александр - Страница 36

— Говорит, сестре. Сестра у него есть младшая.

— Да — а, ну ладно. Хорошо, что один. А ты мне еще не хотел показывать. С таким — ухо востро. Бе са мэ мучо!

Митя вздрогнул на крышке люка. Под ней сейчас были те, что ему нужны. Заглянуть бы хоть в щелочку.

— Ладно, к этому мы с тобой подойдем, раз он хотел посмотреть. Все равно до одиннадцати никуда он не денется.

— И позже не денется, пока не загрузят все.

— Ну, хорошо. Значит, у меня еще время есть, бе са мэ мучо. Я сейчас…

И вновь закричал ди — джей, и вновь загремела бойкая музыка. На сей раз Митя узнал "Тараканов" по знакомым гитарным аккордам, а слов у них вообще никогда не поймешь. Голоса внизу стало трудно уже разобрать, они тоже прибавили громкости, стали выше, пронзительнее. Была — не была. Он нашарил в уже сгустившихся на чердаке сумерках заветный гвоздь и подцепил им крышку люка. Осторожно — осторожно, аккуратно — аккуратно он приоткрыл маленькую щелочку, заглянул внутрь, лежа на пузе. "Вот черт!" — комнатка была абсолютно пуста, И голосов тоже никаких слышно не было. Только ревущая музыка и нечленораздельно — гнусавое пение главного "таракана".

Уже не скрываясь, Митя откинул люк и сиганул внутрь. Бросился к двери. Заперто. "Что же делать?" Вместе с ответом на этот вопрос пришло и успокоение. Он отыщет сейчас того, "сосущего пиво". И будет следить за ним. В нем разгадка самого главного.

Нужный ему объект наблюдения Митя отыскал почти сразу без помощи бинокля. Просто знал теперь, где искать, а так и с биноклем мог никого не найти. В самом дальнем темном углу маленькой сцены сидел за столиком крупный детина и время от времени прикладывался к пузатой пивной бутыли на два с лишним литра. "Действительно силен", — оценил его Митя. С такой охраной "Веселые децибелы" могли чувствовать себя относительно спокойно в любой поездке по родимым просторам.

Однако сидеть тут Мите, видать, до одиннадцати, он заскучал и опять взял в руки бинокль. И опять на тел Алену, хотя теперь она и прыгала, и скакала вместе со всеми, а точнее с Мишкой, который хоть и веселился в этот момент, но все равно выглядел немного угрюмым. Наверное, после разговора, который Митя так и недослушал. "Мишка — медведь", — вспомнил Митя сегодняшнее Аленино определение, и ему вдруг стало невыносимо грустно. Но зато он узнал второго из тех, кто только что был в этой комнате. Один — это ясно — брат Никиты, вот только до сих пор Митя так и не знает, как он выглядит. А второй — Мишка. И как он сразу не узнал его голос. И тогда ночью у забора на лавочке возле Алениного дома тоже они разговаривали. Теперь Мите стало еще хуже. Он даже сел за стол и отложил бинокль, просто глядя в оштукатуренную и покрашенную в цвет тусклого деревенского яичного желтка стенку. Хотя, конечно, он думал. Просто так, совсем без мыслей долго сидеть невозможно, разве только достигнув состояния нирваны. Но Митя находился совсем в ином состоянии и вообще о буддизме имел самое смутное представление. Время от времени он все — таки вставал, подходил к одному из окошечек и контролировал в бинокль обстановку. Так — до самого конца дискотеки.

Сидя за столом, он проморгал последнюю фразу ди — джея и, возможно, что — то еще. Он вскочил, когда за окошками в зале зажегся яркий электрический свет. Бросившись к своей амбразуре, увидел, как ди — джей, его напарник — звукоинженер и "сосущий пиво" начинают убирать аппаратуру, распутывая шнуры удлинителей. Как ни старался, Бэна с Тошей он в этот раз так и не высмотрел, не нашел нигде и Мишки. Оставалась одна зацепка — "сосущий пиво".

Здоровяк в майке подхватил одну из гигантских колонок и понес через зал к выходу. Его продвижение сдерживала медленно утекающая из зала через единственные двери дискотечная публика.

"Мне тоже пора", — решил Митя и покинул свое убежище тем же способом, что и вошел. Вскоре он уже дышал вечерним воздухом Подмосковья, который показался ему сейчас особенно чистым и свежим после духоты дискотеки, чердачной пыли и голубиного запаха. Однако он не мог не думать об осторожности. И не зря. Едва он спрыгнул с последней ступеньки лесенки, как из — за ближайшего угла клуба вывернули двое молодых людей. К Митиному счастью, совершенно незнакомых. Они тут же завернули за торцевую стенку клуба, остановились и, не обращая на Митю никакого внимания, стали справлять малую нужду.

— А что они их загребли? — спросил при этом один другого.

— Кто их знает, такая уж это порода. Страшный треск, убивший все звуки, возвестил о том, что Лысый оседлал мотоцикл. Митя поспешил к месту действий, обогнув клуб с другого угла, но уже предварительно осторожно выглянув из — за него, чтобы снова не столкнуться с кем — нибудь, на этот раз, возможно, знакомым. Но нет, у этой стены никого не было. Митя поспешил к площади, миновав по пути еще одну лесенку, спускавшуюся, в отличие от пожарной, до самой земли и ведущую к закрытой двери в верхней части стены. Эта была та самая дверь, через которую вошли в комнату киномеханика Мишка и брат Никиты.

Из — за последнего угла Митя выглянул совсем осторожно. На площади перед клубом кучковались некоторые из недавних плясунов и плясуний, но большинство быстро уносили ноги в сторону Зараева по единственной Бузыринской улице. Многие, особенно из удаленных селений, убрались еще раньше, чтобы успеть на последний рейсовый автобус. Иномарки и другие автомобили разъехались, исчез починенный с помощью Мити ветеран — мотоцикл. Остался только "УАЗ", в который "Веселые децибельщики" запихивали свою технику, да появился еще другой "УАЗ" — милицейский джип. Впрочем, в тот момент, когда Митя выглянул, милицейский "УАЗ" зафыркал, затарахтел, проскрежетал неотрегулированным сцеплением и куда — то медленно покатил. Скорее всего, провожать гостей вдоль по улице.

— Щас, щас, мужики, последняя бандура осталась, — сказал кому — то на ходу "сосущий пиво", поспешно направляясь от почти забитой до отказа машины к дверям клуба.

Проследив его поворотом головы, Митя понял, что створка открытой двери скрывает от него тех, кому была предназначена эта фраза.

"Значит, скоро", — внутренне напрягся юный сыщик и еще раз обежал глазами площадь в надежде увидеть Тошу и Бэна. Тех нигде не было.

"Последняя бандура", а точнее еще одна колонка, была убрана в кузов "УАЗ — а". Коробочку забили почти под завязку, там почти не осталось места, но, к удивлению Мити, с самого края втиснулся еще один "децибелыцик", тот самый, которого Мишка называл звуко — инженером. Он присел на маленькое откидное сиденье у самых дверей, придерживая гору аппаратуры левой рукой. Потом появился ди — джей.

"Неужто и он туда полезет", — про себя подивился Митя.

Но ди — джей подошел к сосущему пиво и задал короткий вопрос:

— Ну, ты как?

— Как говорил, — отозвался громила. — Сам садись за руль. Я здесь останусь.

— Мы подождем, — предложил ди — джей. — Надо, так надо.

"Сосущий пиво" досадливо сморщился.

— Да — а ни к чему. Сам доберусь. Кто его знает, когда я отсюда уеду.

— Ну смотри, — ди — джей хлопнул здоровяка по могучему плечу толщиной с тренированную ногу. — Я за тебя не волнуюсь. Тачку поставлю у себя, а ты завтра отсыпайся.

— Угу, — буркнул "сосущий пиво" и, сразу отвернувшись, направился к тем, кто его ждал за приоткрытой дверью.

Скоро Митя увидел, кто это. Еще не отъехал "УАЗ" "децибельщиков", а уже мимо него в противоположную от Зараева сторону по единственной улице Бузырина прошагали двое — "сосущий пиво" и тот с усиками, который приехал на мотоцикле с Серегой — Лысым.

"Значит, это и есть брат Никиты, — решил Митя, — а Тоша говорила, что здоровый мужик". Впрочем, на верное, она не ошиблась. Просто рядом с "сосущим пиво" даже человек солидной физической комплекции смотрелся субтильным. Митя огляделся, больше никто не шел в ту же сторону по дороге. И площадь совсем опустела. "Но ведь был еще кто — то, "сосущий пиво" говорил: "Мужики". Или он это вообще… А где Майкл?" Только зря он задал себе этот вопрос. Ясно ведь, кого "медведь" провожает… Ну, и ладно. У Мити есть дела поважнее. Он покинул укрытие и пошел вслед за удаляющейся парой.