Жди меня (стихотворения) - Симонов Константин Михайлович - Страница 30

30

* * *

В чужой земле и в городе чужомМы наконец живем почти вдвоем,Без званых и непрошеных гостей,Без телефона, писем и друзей,Нам с глазу на глаз можно день прожить,И, слава богу, некому звонить.Сороконожкой наша жизнь была,На сорока ногах она ползла.Как грустно – так куда-нибудь звонок,Как скучно – мигом гости на порог,Как ссора – невеселый звон вина,И легче помириться вполпьяна.В чужой земле и в городе чужомМы наконец живем почти вдвоем.Как на заре своей, сегодня вновьБеспомощно идет у нас любовь.Совсем одна от стула до окна,Как годовалая, идет она.И смотрим мы, ее отец и мать,Готовясь за руки ее поймать.1945

* * *

До утра перед разлукойСвадьба снилась мне твоя.Паперть... Сон, должно быть, в руку:Ты – невеста. Нищий – я.Пусть случится все, как снилось,Только в жизни обещай —Выходя, мне, сделай милость,Милостыни не давай.1945

* * *

Стекло тысячеверстной толщиныРазлука вставила в окно твоей квартиры,И я смотрю, как из другого мира,Мне голоса в ней больше не слышны.Вот ты прошла, присела на окне,Кому-то улыбнулась, встала снова,Сказала что-то... Может, обо мне?А что? Не слышу ничего, ни слова...Какое невозможное страданьеОпять, уехав, быть глухонемым!Но что, как вдруг дана лишь в оправданьеНа этот раз разлука нам двоим?Ты помнишь честный вечер объясненья,Когда, казалось, смеем все сказать...И вдруг – стекло. И только губ движенье,И даже стука сердца не слыхать.1946

* * *

Я в эмигрантский дом попалВ сочельник, в рождество.Меня почти никто не знал,Я мало знал кого.Хозяин дома пригласилВсех, кого мог созвать, —Советский паспорт должен былОн завтра получать.Сам консул был. И, как ковчег,Трещал японский дом:Хозяин – русский человек, —Последний рубль ребром.Среди рождественских гостей,Мужчин и старых дам,Наверно, люди всех мастейСо мной сидели там:Тут был игрок, и спекулянт,И продавец собак,И просто рваный эмигрант,Бедняга из бедняг.Когда вино раз пять сквозь залПрошлось вдоль всех столов,Хозяин очень тихо всталИ так стоял без слов.В его руке бокал винаДрожал. И он дрожал:– Россия, господа... Она...До дна!.. – И зарыдал.И я поверил вдруг ему,Хотя, в конце концов,Не знал, кто он и почемуПокинул край отцов.Где он скитался тридцать лет,Чем занимался он,И справедливо или нетОн был сейчас прощен?Нет, я поверил не слезам, —Кто ж не прольет слезы! —А старым выцветшим глазам,Где нет уже грозы,Но, как обрывки облаков,Грозы последний след,Иных полей, иных снеговВдруг отразился свет;Прохлада волжского песка,И долгий крик с баржи,Неумолимая тоскаПо василькам во ржи.По песне, петой где-то там,Уже бог весть когда,А все бредущей по пятамВ Харбин, в Шанхай, сюда.Так плакать бы, закрыв лицо,Да не избыть тоски,Как обручальное кольцо,Что уж не снять с руки.Все было дальше, как всегда,Стук вилок и ножей,И даже слово «господа»Не странно для ушей.И сам хозяин, как ножомПроткнувший грудь мою,Стал снова просто стариком,Всплакнувшим во хмелю.Еще кругом был пир горой,Но я сидел в углу,И шла моя душа босойПо битому стеклуК той женщине, что я видалВсегда одну, одну,К той женщине, что покидалЯ, как беглец страну,Что недобра была со мной,Любила ли – бог весть...Но нету родины второй,Одна лишь эта есть.А может, просто судеб судЕсть меж небес и вод,И там свои законы чтутИ свой законов свод.И на судейском том столеЕсть век любить законТу женщину, на чьей землеТы для любви рожден.И все на той земле не так,То холод, то пурга...За что ж ты любишь, а, земляк,Березы да снега?А в доме открывался бал;Влетев во все углы,За вальсом вальс уже скакал,Цепляясь за столы.Давно зарывший свой талант,Наемник за сто иен,Тапер был старый музыкант —Комок из вспухших вен.Ночь напролет сидел я с ним,Лишь он мне мог помочь,Твоим видением томимЯ был всю эту ночь.Был дом чужой, и зал чужой,Чужой и глупый бал,А он всю ночь сидел со мнойИ о тебе играл.И, как изгнанник, слушал я,Упав лицом на стол,И видел дальние краяИ пограничный столб.И там, за ним, твое лицоОпять, опять, опять...Как обручальное кольцо,Что уж с руки не снять.Я знаю, ты меня самаПыталась удержать,Но покаянного письмаМне не с кем передать.И, все равно, до стран чужихТвой не дойдет ответ,Я знаю, консулов твоихТут не было и нет.Но если б ты смогла понятьОтчаянье мое,Не откажись меня принятьВновь в подданство твое.1946