Жди меня (стихотворения) - Симонов Константин Михайлович - Страница 31

31

* * *

Трубка после обеда,Конец трудового дня.Тихая победаДомашнего огня.Крыши над головоюРук веселых твоих —Над усталой толпоюВсех скитаний моих.Дров ворчанье,Треск сучков,Не обращай вниманья,Я здоров.Просто я по привычке —Это сильней меня —Смотрю на живые стычкиДерева и огня.Огонь то летит, как бедствие,То тянется, как лишение,Похожий на путешествие,А может быть, на сражение.Похожий на чьи-то странствия,На трепет свечи в изгнании,Похожий на партизанскиеКостры на скалах Испании.Дров ворчанье,Треск сучков,Не обращай вниманья,Я здоров.Я просто смотрю, как пылают дрова.А впрочем, да, ты права.Сейчас я не здесь, я где-тоУ другого огня,У костра.Ну, а если как раз за этоТы и любишь меня. А?1947

В корреспондентском клубе

Опять в газетах пишут о войне,Опять ругают русских и Россию,И переводчик переводит мнеС чужим акцентом их слова чужие.Шанхайский журналист, прохвост из «Чайна Ньюс»,Идет ко мне с бутылкою, наверно,В душе мечтает, что я вдруг напьюсьИ что-нибудь скажу о «кознях Коминтерна».Потом он сам напьется и уйдет.Все как вчера. Терпенье, брат, терпенье!Дождь выступает на стекле, как пот,И стонет паровое отопленье.Что ж мне сказать тебе, пока сюдаОн до меня с бутылкой не добрался?Что я люблю тебя? – Да.Что тоскую? – Да.Что тщетно я не тосковать старался?Да. Если женщину уже не ранней страстьюТы держишь спутницей своей души,Не легкостью чудес, а трудной старой властью,Где, чтоб вдвоем навек – все средства хороши,Когда она – не просто ожиданьеЧего-то, что еще, быть может, вздор,А всех разлук и встреч чередованье,За жизнь мою любви с войною спор,Тогда разлука с ней совсем трудна,Платочком ей ты не помашешь с борта,Осколком памяти в груди сидит она,Всегда готовая задеть аорту.Не выслушать... В рентген не разглядеть...А на чужбине в сердце перебои.Не вынуть – смерть всегда таскать с собою,А вынуть – сразу умереть.Так сила всей по родине тоски,Соединившись по тебе с тоскою,Вдруг грубо сердце сдавит мне рукою.Но что бы делал я без той руки?– Хелло! Не помешал вам? Как дела?Что пьем сегодня – виски, ром? – Любое. —Сейчас под стол свалю его со зла,И мы еще договорим с тобою!1948

Футон

Чтоб ты знала жестокиеНаши мучения,Хоть мысленно съезди в ТокиоДля их изучения.Живем в японской скворешне,Среди пожарища,Четверо: я, грешный,И три товарища.На слово нам поверя,Войди в положение:Надпись над нашей дверью —Уже унижение.Иероглифами три имени,Четвертое – мое,Но так и не знаем именно,Где – чье?Где вы: Аз, Буки, Веди?Забыли мы обо всем.Живем, как зимой медведи,Лапы сосем.У каждого есть берлога,Холодная, как вокзал.Вот, не верили в бога —Он нас и наказал.Но чтобы тепла лишениеНе вызвало общий стон,Как половинчатое решениеПринят у нас футон.Футоном называетсяЯпонское одеяло,Которое отличаетсяОт нашего очень мало.Просто немножко короче,Примерно наполовину;Закроешь ноги и прочее —Откроешь спину...А в общем, если по совестиЭтот вопрос исследовать, —Футон, он вроде повести,Где «продолжение следует».Конечно, в сравнении с вечностью,Тут не о чем говорить,Но просто, по-человечеству,Хочется поскулить.Особенно если конечностиМерзнут до бесконечности.Мы вспомнить на расстоянииПросим женО нашем существовании,Положенном под футон,Где тело еще отчастиСогреется как-нибудь,Но у души, к несчастью,Ноги не подогнуть.1946, Япония* * * Как говорят, тебя я разлюбил,И с этим спорить скучно и не надо.Я у тебя пощады не просил,Не буду и у них просить пощады.Пускай доводят дело до концаПо всем статьям, не пожалев усердья,Пусть судят наши грешные сердца,Имея сами только так – предсердья.1947