Ставок больше нет - Казанцев Кирилл - Страница 29

Аня попыталась отвернуться, но только где ей справиться со здоровым мужиком! Дернувшись несколько раз, она прекратила сопротивление, замерев на месте, а потом... ответила на поцелуй!

Через несколько долгих секунд, когда Василий сумел наконец-то оторваться от этих сладких губ, женщина, тяжело дыша, поинтересовалась тихим хриплым шепотом:

– Ну что? Мы вот так и будем лежать? Или, может, делом займемся?

"А почему бы и нет?" – подумал Скопцов. Отпустив ее руки, он осторожно провел ладонью по гладкому бедру и еще раз жадно впился в ее губы. Ладони Ани легли на его спину. А когда его рука, медленно путешествуя по телу, поднялась к груди и чуть сжала этот полный и тугой шар, женское тело выгнулось дугой, и Аня, освободив свои губы, жарко зашептала в ухо Скопцову:

– Ты долго еще надо мной издеваться будешь?! Быстрее!

И в эту самую секунду какой-то частью сознания Василий вдруг уловил посторонний звук. Совершенно посторонний. Кто-то ковырялся ключом в дверном замке.

Женщина тут же оказалась на полу – сейчас уже Скопцов действовал не задумываясь, на уровне рефлексов. Хорошие знакомые и добрые друзья в гости со своими ключами не ходят. А если и ходят, то никак не глубокой ночью. И тот, кто сейчас открывал дверь, мог быть только врагом.

– Ты что, ошалел?! – Аня не понимала, что же происходит. Она еще не слышала. Василий вынужден был прикрыть ей рот своей ладонью и быстро зашептал:

– Бегом в спальню! Бегом! Спрячься где-нибудь сама и спрячь деньги!

А в прихожей уже были слышны чьи-то осторожные шаги.

Глаза женщины округлились – она все поняла. Быстро вывернувшись из-под руки Скопцова, белой тенью метнулась в дверь. И опять же помимо собственной воли Василий не мог не отметить напоследок, что фигура у нее просто великолепная. А дальше начиналась работа.

4

Перед тем как толкнуть уже отпертую дверь, Ман, совершенно неожиданно для Лома, достал из-под ветровки пистолет.

– О, а "волына" у тебя откуда?! – громким шепотом поинтересовался он у приятеля.

– Чш-ш!.. – приложил тот ствол пистолета к губам. – Потом объясню! А сейчас – молчи! Не дай бог, разбудим бабу, завизжит!

Мысли Лома тут же потекли в другом направлении. Эту бабу он один раз видел. Правда, издали – они с Маном наблюдали за ней, присматривались. Но все равно, даже на расстоянии было заметно, что с его подружками с бетонки она не имеет ничего общего. Совершенно другой уровень. Сделано по спецзаказу. Только для крутых. Лом даже облизнулся, вспомнив походку этой фигуристой бабенки. И меньше чем через минуту она окажется полностью в их власти.

Скользнув вслед за Маном в темную прихожую, Лом, приблизив свои губы к его уху, зашептал:

– Слышь, а может, бабу... того, а? Трахнем между делом?

– Можно и того, – согласился Ман. – Только сначала дело, а потом уже все остальное.

В принципе его такой расклад вполне устраивал. Лом должен будет остаться в этой квартире. Так же, как и ее хозяйка. Именно поэтому они не стали надевать масок.

И проще всего будет прикончить Лома в тот момент, когда он будет с этой бабой возиться.

В том, что с самой хозяйкой никаких проблем не возникнет, Ман был уверен. Эта сытая и гладкая сучка явно не бойцовской породы. Покажи ей пистолет или нож – и все сделает. И бабки отдаст, и ноги раздвинет.

Вытянув руку с пистолетом, Ман сделал несколько шагов вперед. Следуя примеру напарника, Лом вытащил из кармана нож и прижал кнопку. С сухим и громким щелчком лезвие встало на фиксатор.

5

Скопцов не успел одеться. Времени не оставалось. Поэтому он, как был, в одних плавках, быстро, но в то же время совершенно бесшумно сместился к дверному проему, встав слева от него, распластавшись спиной по стене.

Незваные гости тоже хотели двигаться бесшумно, но получалось у них это очень плохо. До предела обострившимся слухом Василий различал их шаги, тихий шепот, громкое дыхание. Двое – определил Василий. И у него уже не было никаких сомнений в том, что это враги. И поступать с ними он намеревался соответствующим образом.

Знакомый щелчок выкидного ножа он узнал сразу. Приходилось дело иметь. Значит, по крайней мере у одного из преступников – нож. Это не так уж и страшно. Кое-чему, слава Аллаху, обучены.

Но только первой в комнате появилась рука с пистолетом. Василий не раздумывал и не ждал, пока вслед за рукой войдет и тот, кому она принадлежит.

Оторвав спину от стены, он сделал короткий шаг в сторону и ударил ребром ладоней – левой рукой по тыльной стороне кисти, сжимающей оружие, а правой – по внутренней стороне запястья. Кисть противника оказалось согнутой под очень неудобным углом, пальцы, сжимающие пистолет, рефлекторно разжались, и оружие полетело куда-то в сторону, под стол.

Видимо, пистолет был довольно старый и спусковой механизм изрядно изношен, так как, ударившись об пол, пистолет самопроизвольно выстрелил. Неожиданная вспышка света и грохот выстрела в замкнутом пространстве на какую-то долю секунды ослепили и оглушили Скопцова, заставили расслабиться и отвлечься от противников, что чуть было не привело к самым роковым последствиям.

Сжимающая нож рука второго бандита метнулась к лицу Василия, и только в самый последний момент он успел чуть-чуть отклонить голову. Острое лезвие, направленное довольно опытной рукой в глаза, рассекло кожу на лбу.

В самом ранении не было ничего опасного – царапина. Подумаешь, кожу порвали. Не в первый раз. Но вот только эта царапина обильно кровоточила, застилая розовой пеленой глаза.

Василий упал назад, перекатился через плечо и, оттолкнувшись от пола руками, вышел в стойку, попутно блокировав одной рукой чью-то летящую в его лицо ногу и стряхивая другой ладонью кровь с лица. Увидев, как один из пришедших рыбкой прыгнул в ту сторону, куда улетел пистолет, Василий встретил его ударом ноги. Сильным ударом – даже в подъеме стопы, показалось, что-то хрустнуло.

Придись такой удар в голову противника, ему бы пришлось очень плохо. Но вот только Скопцов чуть промахнулся – кровь, заливающая глаза кровь! – и босая пятка впечаталась в грудь прыгуна, не причинив ему существенных повреждений.

Но только до оружия он тоже дотянуться не смог – отброшенный полученным ударом в сторону, он крепко приложился спиной к стене и на какое-то время полностью потерялся... Как говорится, выпал в осадок.

А Василий опять увернулся от летящего к его лицу лезвия ножа в самый последний момент. Вообще, он проигрывал. Его тяжеловесный с виду противник с ножом обращался очень даже ловко – крутил его в пальцах, перебрасывал из руки в руку, делая обманные движения. А Скопцов не мог полностью контролировать все его действия – проклятая кровь из пореза на лбу по-прежнему заливала глаза! А тот, что валялся у стенки, уже начинал ворочаться, приходя в себя.

Отступая, Скопцов натолкнулся на стул и чуть было не упал, но в последний момент успел опереться на спинку. И вот тут решение пришло само. Сделав еще один шаг назад, Василий подхватил стул и, широко размахнувшись, метнул его за спину, в сторону окна.

Звон разбитого стекла, свидетельствующий о том, что он попал, заполошный крик уже поднявшегося с пола налетчика: "Уходим!", а потом топот ног в прихожей и грохот захлопывающейся двери.

6

Назначенные для охраны потерпевшей бойцы ОМОНа эту свою "командировку" воспринимали как отдых. Если в первый день они внимательно оглядывали всех входящих в подъезд и выходящих из него, бдительно высматривая "лиц кавказской национальности", то уже на следующий они позволяли себе и отлучиться ненадолго поличным надобностям, и пивка, разумеется в меру, выпить, и просто ерундой позаниматься. Ну, в картишки там перекинуться, о бабах поболтать. А ночью просто спали. Тоже, знаете ли, стереотип мышления – все происшествия и преступления должны совершаться только в служебное время. В данном случае "служебное" – это световой день.