Если он порочен - Хауэлл Ханна - Страница 10

— Вы в этом уверены?

Леопольд коротко кивнул.

— Настолько, насколько можно быть уверенным без твердых доказательств, достаточных для того, чтобы отправить его на виселицу. Да, таких доказательств у нас нет. Но в министерстве считают, что вполне можно повесить за другие преступления. Например — за ваше убийство…

— Я бы предпочел остаться в живых, — проворчал граф.

— Ох, простите… — Лео усмехнулся. — Я имел в виду несколько покушений на вашу жизнь. Этого вполне достаточно, чтобы повесить человека или выслать из страны. Но в министерстве полагают, что он заслуживает виселицы.

— Я тоже так считаю, — сказал Джулиан. — Если Артур останется в живых, я всю жизнь буду опасаться его козней.

— Согласен с вами, — кивнул Лео.

Граф немного помолчал, потом вдруг спросил:

— А может, мой дядя приложил руку и к тому, что мы потеряли Колонии?

— Нет, не думаю. — Лео покачал головой. — Мы бы никогда не победили в той войне, и многие из нас понимали это с самого начала. В той войне все было против нас — и трудности при переброске туда войск, и огромные просторы страны, и стойкость людей, сражавшихся с нами. Некоторые винят в поражении французов, но это преувеличение их роли. Да, они помогали повстанцам, но для победы их помощи было недостаточно. И лично я считаю, что такая точка зрения принижает заслугу колонистов — ведь они сражались за дело, в которое верили. Да, эту войну мы в любом случае проиграли бы. Я считал ее ошибкой с самого начала.

— По правде сказать, я тоже. Но это не означает, что на предательство моего дяди можно закрыть глаза.

— Разумеется, не означает, — сказал Лео и, внимательно посмотрев на графа, добавил: — Если вы опасаетесь скандала, то хочу вас успокоить. Государственная измена вашего дяди не обязательно должна стать достоянием гласности.

— Что ж, пусть и небольшое, но все-таки утешение, — со вздохом ответил Джулиан. — Скажите, многие ли знают, что Артур, возможно, предатель?

— Таких людей всего несколько. И им можно всецело доверять. А если проблема разрешится как-то иначе, то они уничтожат все документы, свидетельствующие о неблаговидных делишках вашего родственника. Так что в любом случае доброе имя Кенвудов не будет запятнано. Ведь ваш отец пользовался всеобщей любовью и уважением, как и ваш дед.

Джулиан молча кивнул и откинулся на подушки. Он чувствовал ужасную усталость, но знал, что на сей раз усталость вызвана вовсе не слабостью — такова была реакция на рассказ о предательстве Артура. Хотя Леопольд и сказал, что доказательств недостаточно для того, чтобы повесить Артура за измену, но ведь люди из министерства даже не обмолвились бы об этом деле, если бы не имели полной уверенности… Следовательно, они просто ждали, когда собранных свидетельств хватит для суда, на котором можно будет доказать виновность Артура Кенвуда.

— Если его обвинят в государственной измене, это станет страшным ударом для его жены, для тети Милдред, — сказал наконец граф. — Дело в том, что она происходит из старинной военной династии. Мало того что она все потеряет… этот скандал наверняка повлияет на будущее дочерей Артура и тети Милдред.

— Именно поэтому люди из министерства не хотят предавать гласности эту историю. Вашу тетушку весьма уважают в обществе, и все прекрасно знают, как много сделали для Англии ее знаменитые предки. Более того, жены некоторых моих начальников входят в число ее подруг. — Леопольд улыбнулся уголками рта. — Могу по секрету сообщить вам следующее: имеется распоряжение, согласно которому ваша тетя и ее дочери ни в коем случае не должны пострадать из-за преступлений ее мужа. Что же касается самого Артура, то с ним в министерстве еще не определились окончательно. К сожалению, мы пока еще не все знаем о его деятельности. И как я уже говорил, нет необходимых доказательств.

— Ваши начальники знают, что я жив?

— Только двое из них. И как это ни печально, мы склонны считать, что у вашего дяди имеются рычаги воздействия и на некоторых из наших людей. Мы стараемся выявить и разоблачить их. Это требуется не только для того, чтобы пресечь деятельность Артура Кенвуда, но и для разоблачения французских шпионов, которые, судя по всему, обосновались в Лондоне. Ходя, конечно, и у нас есть свои агенты во Франции.

Граф нахмурился и пробормотал:

— Как жаль, что мой дядя не использовал свой талант во благо Англии.

Лео невольно рассмеялся:

— Боюсь, что такая служба, как у меня, не часто делает человека богатым.

— А для моего дяди богатство — это все, — со вздохом заметил Джулиан. — Боюсь, что мне придется пролить кровь своего родственника, — добавил он неожиданно.

— Будем надеяться, что это сделает за вас кто-то другой, — ответил Лео. — И если уж выбирать, то лучше его смерть, чем ваша или кого-то из ваших родственников.

Джулиан еще больше помрачнел и процедил сквозь зубы:

— Если честно, то я даже и сейчас с удовольствием бы с ним расправился. Да-да, без всяких доказательств.

Настойчивый стук в дверь прервал их беседу, и Джулиан вздохнул с облегчением; казалось, этот разговор совершенно лишил его сил. Кроме того, он боялся, что узнает от Лео еще что-нибудь о проделках дядюшки.

Взглянув на часы, граф понял, что означал стук в дверь. Настало время очередного визита его сына. И тут Джулиан вдруг почувствовал, что немного нервничает перед встречей с Хлоей. Более того, он сразу же сообразил, что именно его беспокоило. Было совершенно очевидно, что у него возник интерес к кузине Леопольда Уэрлока. Да, возник интерес, хотя он прекрасно понимал, что Хлоя не из тех женщин, с которыми можно флиртовать просто так, от скуки. К тому же он все еще был не свободен, пусть даже и порвал все связи с женой.

Тут Леопольд открыл дверь, и Джулиан тотчас же почувствовал, как сердце его подпрыгнуло в груди. Хлоя же, держа Энтони за руку, подвела мальчика к его кровати. Она замечательно смотрелась вместе с его сыном. Да. Замечательно. И это вызывало какое-то странное беспокойство. Оба они улыбались ему, а Джулиану в эти мгновения казалось, что кто-то нашептывает ему на ухо: «Твоя семья, твоя семья…» Невольно поморщившись, он мысленно отругал себя за глупые фантазии. Ведь семья предполагала брак. А жениться снова, освободившись от Беатрис, он не собирался. Наследник у него уже и так имелся, а в жене он нужды не испытывал. Правда, внутренний голос в этом усомнился, но Джулиан решительно его заглушил и строго сказал себе: «Тебе следует наконец-то образумиться».

— Вас все еще мучают боли? — спросила Хлоя, заметив, что он хмурится. — Могу принести лечебный чай, если хотите.

Джулиан заставил себя улыбнуться:

— Нет-нет, я в полном порядке. Просто размышляю над тем, что узнал от вашего кузена. Не очень-то приятные новости.

— А… понятно. — Хлоя взглянула на Лео. — Эти новости, вероятно, следовало преподносить мелкими порциями.

— Нет, вы не поняли, — возразил Джулиан. — Я очень даже рад, что ваш кузен выложил мне все сразу. Теперь мне ясно, что я должен делать. А что касается вашего травяного чая, то я с удовольствием выпью чашечку после ужина. Этот чай помогает действительно хорошо.

Улыбнувшись сыну, он спросил:

— Как дела, Энтони?

Вскарабкавшись на постель, мальчик сел рядом с отцом и начал рассказывать обо всем, что делал с того момента, как открыл утром глаза. Хлоя же вставляла слово-другое, чтобы внести ясность. И в какой-то момент Джулиан вдруг почувствовал себя счастливым — даже предательство Артура уже не казалось таким ужасным. Конечно, и присутствие Хлои подействовало весьма благотворно, но граф упорно этого не признавал. Более того, он даже старался пореже смотреть на Хлою. Снова улыбнувшись мальчику, граф сказал:

— У тебя был сегодня очень трудный день, не так ли?

Малыш энергично закивал:

— Да-да, это плавда. И у меня еще очень много всяких длугих дел.

Хлоя рассмеялась, но тут же, строго посмотрев на мальчика, сказала:

— Ты займешься делами после того, как поспишь.