Бессмертная и недооцененная - Дэвидсон Мэри Дженис - Страница 28

— Правильно! Так держать моя девочка!

Я проверила свои часы, единственное, что было на мне надето (ну, если конечно подводка для глаз не считается).

— И я скажу тебе, что нам надо сделать в первую очередь.

— Помимо того, что надеть трусы?

— А, да точно, помимо.

Глава 26

— Ты действительно собираешься это сделать?

— Еще как, будь уверена!

— Но ведь на самом деле не она виновата во всех твоих проблемах.

— Нет, — согласилась я, — но она опасна. Она просто так лежит в библиотеке, и кто-нибудь может заглянуть туда и прочесть ее.

— Но ведь ее невозможно будет восстановить.

— Ага, как и нацистский режим. Кроме того, я обещала маме, что не сожгу ее, — мы стояли на одном из тех больших мостов, что соединяют центр Минеаполиса с его предместьями, и громко разговаривали, чтобы перекрыть шум трафика. Было прохладно, около сорока градусов (по фаренгейту), но я была так взбудоражена, что даже не замечала этого. — Поэтому ей предстоит покоиться с рыбами.

Я оттолкнулась, и Книга Мертвых полетела вниз, все ниже и ниже (это был высокий мост), пока не погрузилась в мутные воды.

— Ха, — сказала Джессика, после недолгого молчания, пока она наблюдала, как книга погружается в воду без единого всплеска, — Я думала, что она не утонет, а будет «дрейфовать по волнам чистого зла» ну или как-то так.

— Она сделана из кожи, а не из Gore-Tex (водонепроницаемый и дышащий материал), — я потерла свои холодные руки, — Ох, ну какое же это облегчение, а? Мне надо было сделать это давным-давно.

— Да, ты права, — Джессика застегнула свое пальто, — что теперь?

— Я не знаю, но должно быть что-нибудь, ну ты понимаешь, последствия.

— О, здорово.

— И держись подальше от подвала.

— Я не думаю, что Джордж сможет повредить мне. Во всяком случае не на полный желудок.

— Все равно.

— Не беспокойся. Одного нападения вампира в неделю мне достаточно.

У меня не было много времени на то, чтобы внести изменения в свою жизнь, я проговорила с Джессикой несколько часов, затем уничтожила бесценный артефакт, и это хорошенько меня развеселило. Но после того как я проспала весь день, я встала около шести, готовая надрать несколько зарвавшихся вампирских задниц. Итак, первая остановка — «Скрежет».

По дороге к машине, я подумала, не пойти ли разыскать Эрика и сделать что-нибудь неприличное, вроде признаться ему в любви, но потом выбросила это из головы. Я не была уверена, что это что-нибудь изменит. Последнее, чего бы мне хотелось, так это быть кому-то обузой. А если он не чувствует тоже самое — будет только хуже, если он был в меня влюблен, но это прошло, я собираюсь вести себя с ним подобно Скарлет О’Хара — «Куда мне идти? Что мне делать?»

Но теперь хотя бы я знала это точно. Это было такое облегчение, когда все абсолютно ясно, что не стоит рыться в глубинах своего подсознания и выяснять свои чувства. Но осознание, ну, ладно, признание того факта, что я люблю Синклера, еще ничего не решало. В моей жизни было столько неразберихи, поэтому то, что я его люблю, не решало всех моих проблем волшебным образом, не делало все прекрасным и идеальным. На самом деле, это делало все только хуже.

Если взять все плохое, что происходило в моей жизни, то это будет — «Я расстроена, что Эрик обманул меня и сделал себя королем» или «Я расстроена, что Эрик не рассказал мне про мою сестру и Сатану», а теперь это «и я люблю Эрика Синклера» все только запутывало. Вот так ирония — в списке моих неприятностей стоит моя любовь к нему.

Ну, ладно, время действовать! Я покончила с рыданиями в шкафу, спасибо, хватит. Я буду хозяйкой — королевой, если хотите — это моя судьбы!

Итак, я отправилась в «Скрежет». Я знала, что это место может приносить деньги. Мне просто надо сделать понедельник днем Маргариты.

Я кружила по стоянке, пытаясь отыскать парковочное место, наверное, целых полчаса, а потом мне надоело и я поставила машину на место для инвалидов недалеко от рядом стоящей многоэтажки. Я чувствовала угрызения совести, но пересилила себя, в самом деле, быть мертвой это можно сказать быть инвалидом. В миллионный раз я напомнила себе, что надо сделать парковку напротив входа.

Я вломилась в двери и оказалась в практически пустом (черт, и это вечером в пятницу!) баре.

— Хорошо, все слушаем меня! — начала я, но меня прервал Клаус.

— О, как хорошо, что вы решили заскочить, — усмехнулся он.

— Ладно, ладно, у меня было чем заняться.

— Кроме как быть королевой.

— Ну, да. То есть нет! Все просто достаточно запутано… — я прервалась. Почему я должна была оправдываться перед этими придурками? Это не было предусмотрено в моем плане. — Послушайте, теперь здесь все изменится.

— Насчет этого вы правы, — вампирша, которую я не знала, встала со своего стула у барной стойки.

— Разве я к тебе обращаюсь?

— Отныне работники «Скрежета» официально бастуют, — объявил Клаус. Он посмотрел на свои часы. — Итак, отчет пошел с 18:59.

— Что вы делаете?!

— Бастуем.

Я не сразу смогла это переварить.

— Что вы делаете?

— Мы организовали свой проф. союз, — продолжал он, — мы требуем надлежащих условий для работы.

— И каковы же будут надлежащие условия? — у меня было ужасное подозрения о чем шла речь.

— Нам нужно, чтобы сюда пускали овец, и мы хотим иметь возможность пить из кровь прямо на танцполе…

— И в баре, — сказал другой вампир. Бледный брюнет в джинсовой куртке, он сидел напротив женщины, что заговорила ранее.

— Правильно, и в баре… — Неправильный Прикус продолжал перечислять требования, загибая свои длинные тонкие (хрусть, хрусть) пальцы, — и если с овцами возникнут трудности или в бар забредет какой-нибудь человек, мы хотим иметь возможность повеселиться…

— Убить его, — прояснила я.

— Именно. А также мы хотим страховку у зубного врача.

— Правда? — удивилась я.

— Нет, — он неприятно улыбнулся, — последнее, было просто шуткой.

— Да это все просто сплошная шутка. Вы ребята психи, если всерьез думаете, что я позволю вам хоть что-нибудь из перечисленного. И в случае если вы еще не поняли, то сообщаю, то теперь после Ностро, мы должны быть более дружелюбным народом.

— Ты что вырвешь наши клыки, — прошипел он.

— Я просто хочу, чтобы вы вели себя достойно! — мы стояли нос к носу, — Да что с вами такое? Если вы мертвы, это что значит, вы должны быть засранцами?

— Мы не должны, — признала женщина у барной стойки, — нам это просто нравится. И ты не сможешь изменить сотни лет эволюции.

— Еще как смогу. Это ваше «мы будем это делать, потому что мы можем» меня не волнует. Итак, что касается забастовки — вы не бастуете, вы уволены. Я смогу найти кого-нибудь для работы. Вам не нравится условия работы? Тогда отвалите и сдохните! Еще раз.

— Это ваш последний шанс изменить ваше мнение, — сказал парень в джинсовом. Как будто меня может напугать тот, кто носит подделку под Томми Хильфингера (известный дизайнер).

— Нет, это ваш последний шанс.

— К счастью, — сказал Клаус, — нам он не нужен.

Другой вампир вошел через заднюю дверь, ведя…ого… Лауру. Он зажал горсть ее светлых волос в кулаке, и ее обе ее руки лежали на его, она спотыкалась, стараясь не упасть.

— Сюрприз, — сказала она, пытаясь улыбнуться.

Глава 27

— Мошенники, — закричала я.

— Мы были так счастливы, познакомиться с вашей сестрой.

— Да уж, надо думать. Вы настоящие мошенники.

— Эрик отменил нашу встречу, — сказала она, — и у меня был свободный вечер, поэтому я решила зайти и увидеться с тобой.

— Следующий раз сначала позвони.

— Я так и поняла, — ответила она.

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказал это засранец, — и это такая редкость, когда у вампира есть живые родственники. А еще когда один из них идет к нам прямо в руки…

— Точно! Редкость. Вы не думаете, что это странно? Ну, посмотрите какая она молоденькая. Она не моя пра-пра-правнучка, она моя сводная сестра. Разве это не говорит обо мне многое? Например, что вам не следует со мной связываться?