Ветер над островами - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 89

— Вот так, на ловца и зверь бежит, — удовлетворенно сказал брат Иоанн.

Я насторожился: вступление не обрадовало. Сейчас точно попытаются чем-то озадачить, а этого делать нельзя — я раненый. Ну покусанный в смысле. Поэтому сразу заявил:

— Я на минутку, в общем, насчет яхты справиться — вдруг уже все готово.

— А с яхтой еще следствие провести надо и судом ее отчуждать, так что время займет, — ответил он. — Как дальше — ты сам решай: или совсем на будущее переноси, когда в следующий рейс сюда придешь, или оставайся здесь жить, пока все формальности не уладятся.

— А сколько ждать?

— Не меньше недели, — сказал толстяк.

— Это Христофор Дюжев, городской голова, — отрекомендовал его брат Иоанн. — Так что знает, что говорит.

— Это ты, значит, на яхту забрался и там турок пострелял, так? — уточнил голова.

— Вроде так выходит, — кивнул я.

— У нас по имущественным делам суд по пятницам заседает, так что вот… жди, как сказали тебе. Пока судно опечатано будет и под охраной.

— Да ему что, он там золота взял столько, что всю гостиницу может снять, — усмехнулся брат Иоанн. — Что решаешь, в общем?

Вера, немного обалдев от содержания неожиданного для нее разговора, хлопала глазами и сидела с открытым ртом.

— Надо подумать, — откровенно затруднился я с ответом. — У нас ведь с Верой комиссия по совершеннолетию, — кивнул я на девочку. — Как раз по возвращении должна была состояться…

— Без вас все равно не состоится: закон запрещает, — сказал преподобный Симон. — Должны быть все, кто официально с девочкой связан и кто готов свидетельствовать в ту или иную сторону. Я телеграмму дам на Большой Скат, преподобный Савва поймет. К тому же вы ранены, как я вижу? — указал он на трость, которую я поставил меж колен и крутил в ладонях.

— Змея укусила, зазевался.

— Невелика разница, — хмыкнул он. — Если решите остаться, то вам только на пользу.

— А если суд передаст яхту мне, то я один тут в полной растерянности буду, — сказал я честно. — Я даже перегонный экипаж не сумею нанять.

— А у нас бы жить и оставались, — усмехнулся Христофор. — Это нетрудно, научим.

— Мне бы как-нибудь решение вопроса поближе перенести, — решил я слишком не прогибаться. — «Чайка» идет с ополченцами обратно, из них матросов половина, проблему перегонного экипажа решить проще некуда. Вам пара дней туда-сюда, а мне — минус месяц сплошной головной боли. Неужели так трудно?

Сидящие напротив переглянулись, Христофор пожал тучными плечами, сказал, адресуясь к преподобному:

— Ну особых возражений у меня нет, как решите.

Преподобный Симон обратился уже к брату Иоанну:

— Ты следствие как быстро провести сможешь?

— По тому, что контрабанды и продажи оружия племенам касается, там и проводить нечего. Груз ружей в трюме, турки среди убитых негров, у негров ружья из трюма — в общем, все как бусы на нитку. По пиратству же… надо экипаж «Чайки» допросить, тогда точнее скажу.

— А когда допросишь? — уточнил священник.

— Сегодня я бандой Фомы планировал заниматься… — начал он, но его перебил полковник:

— Фома под замком сидит, никуда не денется. Помоги человеку — зря он головой рисковал, что ли?

Брат Иоанн подумал недолго, кивнул, сказал:

— Ладно. Сейчас на «Чайку» и отправлюсь. Да, деньги свои забери, — выложил он увесистый как гиря кошель на стол, достав его откуда-то снизу. — Для этого тебе решения ждать не надо. Если хочешь трофейные винтовки взять, то тебя сопроводить на яхту могут.

— Нет, спасибо, пусть пока там полежат, — отказался я, перекладывая кошель в висящую на боку сумку.

На этом вся аудиенция и закончилась. Вышли из форта — и я сразу Вере предложил:

— До Торговой площади?

— А ты дойдешь? — немного удивилась она. — Тебе же нельзя, наверное.

— Если аккуратно, то можно, — отмахнулся я.

Если честно, нога болела сильно, но одновременно с этим меня от всяких изменений в моей жизни «несло», так что на месте я бы все равно не усидел, унесся куда-нибудь.

— А ты мне обратно все дотащить поможешь, — добавил я.

— А куда ты вообще?

— К букинисту. Совсем читать нечего, до дома уже не дотерплю.

— Дома и магазин хуже, — добавила она и явно вдохновилась предложением. — Только мы извозчика возьмем — вон как раз едет, — обратила она внимание на коляску с одним возницей, едущую из порта, и махнула ему рукой, еще и лихо, оглушительно свистнув в два пальца, так, что стая купавшихся в пыли воробьев дружно снялась с места.

Извозчик оказался из негров — тех, что решили «обращением в христианство» не заморачиваться и татуировки не сводить, так что, скорее всего, не на себя работает, а по найму. Интересно, а этого сюда откуда привезли? Или сам приехал, как многие? Тех, кто из Племени Горы выжил, тоже ведь отправят кого куда, на разные острова, везде понемногу, так, чтобы друг с другом связь потеряли, а были вынуждены общаться с другими обитателями черных кварталов. Там их наймут на работу, и если все будет хорошо, то дети этих негров станут уже совсем «цивилизованными людьми», пополнив население христианской территории.

Лошадка откровенно крестьянского вида неторопливо катила скрипучую коляску, а мы с Верой глазели по сторонам и хрупали поджаренные орехи из бумажных кульков. Вот и знакомый рынок, знакомый шум, знакомые даже запахи. Я отсыпал негру монет, попросив его нас подождать, на что он с великой готовностью согласился, а мы пошли дальше, в толпу, никуда не торопясь и откровенно наслаждаясь бездельем. А что, до решения комиссии меня на «Лейлу» даже не пустят, насколько я понимаю, разве что трофеи помельче оттуда вынести, — так чем мне еще заниматься? Лечиться разве что да отдыхать заслуженно после ратных подвигов.

Хорошо бы все выгорело. Пусть из меня мореход и никакой, но яхта — это актив, лишней точно не будет. Мне еще Василь по дороге успел рассказать, что такая яхта как хорошая шхуна стоит, можно просто одно на другое сменить да в купцы податься. Правда, у меня не получится. Нет, не потому что тупой, а потому что все это надо знать чуть не с рождения, а я так даже перечня привычных местных товаров не знаю. Не смогу, вляпаюсь. С другой стороны, я вижу, что брат Иоанн меня явно к чему-то подталкивает. Не к чему-то, это я неправильно сказал, а конкретно — к приватирской лицензии, но вот зачем ему это? Почему так важно? А может, и не шибко важно, просто ему кажется, что я там на своем месте буду? Мне ведь, откровенно говоря, тоже так кажется. Я же сам вижу. Что мое место здесь — к войне поближе.

И кстати, к чему он тогда Тортугу помянул? Что-то планируется? Надо будет у него подробней выспросить, когда увидимся. Вот это он точно неспроста сказал, как мне видится, просто наверняка.

Орехи в кулечках закончились почти одновременно, и мы остановились у торговца соками, который с помощью своего блестящего, похожего на мясорубку агрегата надавил Вере полный стакан желтого апельсинового, а мне красноватого грейпфрутового.

Дошли и до букиниста — того самого, у которого и в прошлый раз были. И на этот раз он тоже копался где-то на полках на верхнем полуэтаже, так что увидели его не сразу. Тот самый похожий на нетрезвого гнома дядек с лысиной, красным носом и неожиданно яркими голубыми глазами вновь спустился по лестнице, поинтересовался, чем может помочь.

Вера здесь была как рыба в воде — рванула к полкам с книгами про приключения. А я задумался. Нет, «на просто почитать» я тоже что-то возьму сейчас, без сомнения, но вот вспомнившийся разговор с братом Иоанном немного сбил с толку. И я спросил:

— Мне бы лоции района Тортуги, если есть. И карты максимально подробные.

«Гном» лишь удивленно поднял мохнатые брови, хмыкнул алкогольным выхлопом, но ничего не сказал, а, сдвинув стремянку по протянутой под самым потолком трубе, полез куда-то на верхние полки.

Вечер встретил в «Золотом тунце». Не один, естественно, а с компанией. С Иваном-мотористом, взводным Петром Байкиным, объездчиком Василем, боцманом с «Чайки» Глебом и Федькой, моим помощником в канонирском деле. Хозяин «Золотого тунца» Сергий, похожий на поседевшего от избытка мудрости и разъевшегося за написанием «Капитала» Карла Маркса, тоже к нам присоединился и на удивление быстро вливал кружки «красного» пива в свою объемистую утробу.