Дикие орхидеи - Деверо Джуд - Страница 68

Папа изобразил, к моему потрясению и немалому отвращению, Джеки, которая обнималась и целовалась с невидимкой. Поцелуй был с языком.

После поцелуя папа и Ноубл уставились на меня, словно я понимаю, что происходит и сейчас все им объясню. Я с детства помню этот взгляд. Каждый раз, когда из внешнего мира в наш что-то просачивалось, Ньюкомбы ждали, что я все объясню. Мне в руки попадали все документы и рецепты от врача — я должен был их читать и переводить на английский.

Конечно, я знал, что этот «воображаемый» друг Джеки не имеет никакого отношения к ее сумасшествию. Хотя это существенно упростило бы дело. Несколько миллиграммов какого-нибудь лекарства — и все в порядке. Никаких больше свиданий в саду, и все вернулось бы на круги своя.

Я взглянул на Тудлса и Ноубла. Они снова уселись на диван и жались друг к дружке и смотрели на меня, как первоклассники на учителя, который вот-вот объяснит им, почему небо рушится на землю.

— Ну, понимаете... — забормотал я. «Ты ж мастер слова, — напомнил я себе. — Вот и смастери что-нибудь из этих слов». — Джеки... Она... Ну, я думаю, может... Я хочу сказать, что мы можем считать Джеки... э-э...

Хвала небесам, в этот момент дверь моего кабинета распахнулась. На пороге стояла Тесса с выпученными глазами.

— У Джеки эпилептический припадок! — объявила она.

Я вскочил, Ноубл и папа тоже.

— Нужна ложка! — воскликнул Ноубл.

— Очнись, ты в двадцать первом веке! — рявкнул я и помчался вниз следом за Тессой. Тудлс и Ноубл не отставали.

Джеки сидела на стуле в холле, спрятав лицо в ладони, и горько плакала. Ясно. Очередное видение. Хотел бы я знать, сколько у нас времени.

Я встал перед ней на колени, взял за запястья и отнял ее руки от лица. Выглядела она ужасно. На этот раз она увидела что-то по-настоящему страшное.

Я поднял ее на руки — фунтов двадцать весу, не больше, — отнес в гостиную и опустил на диван. Ноубл, Тудлс и Тесса едва не наступали мне на пятки. Я сел на кушетку перед Джеки, эти трое выстроились у меня за спиной.

— Что и где? — спросил я.

Джеки закрыла лицо руками и снова заплакала.

— Вот это и случилось, — с трудом выговорила она. — Как и сказал Рассел. — Она взглянула на меня полными ужаса глазами. — Я увидела зло в чьих-то мыслях.

Я взял ее за руки:

— Успокойся и расскажи мне все.

Она пару раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и посмотрела мне за спину. К этому времени голова Тудлса покоилась у меня на левом плече, Тессы — у него на плече, а Ноубла — у меня на правом плече. В общем и целом я, должно быть, являл собой четырехглавого монстра.

Я пошевелил плечами, и на секунду они отпрянули, но вернулись быстро, как мухи на арбуз. Единственное, что мне оставалось, — это убедить Джеки, что все в порядке и можно говорить при них.

— Ребекка Кутшоу задумала спалить город. — По щекам Джеки струились слезы. — Я видела ее мысли. Это кошмар. Ее переполняет злоба. С такой злобой я никогда прежде не сталкивалась. Она хочет уехать, уехать из Коул-Крик, но не может. Ты что-нибудь понимаешь?

— Ничегошеньки. Но я много чего не понимаю в этом городе.

Тесса отодвинулась от Тудлса и громко вздохнула. Вздох скуки. Думаю, когда выяснилось, что у Джеки не настоящий припадок, она потеряла к ситуации всякий интерес.

— Нас не выпускает дьявол, — проговорила она.

Мы все посмотрели на нее.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, как мог, небрежно.

Тесса пожала плечами: мол, как это все скучно.

— Папе приходится навешать нас здесь, потому что мама из тех людей, которые не могут отойти от Коул-Крик дальше чем на пятьдесят миль. После ее смерти то же случится и со мной, поэтому мне надо уехать раньше, чем она умрет, и никогда больше не возвращаться.

Все четверо взрослых моргали и хватали воздух ртом, как пресловутая рыба. Думаю, каждый хотел засыпать Тессу вопросами, но ни один из них не слетал с губ. Через несколько секунд до меня дошло, что самое важное сейчас — видение Джеки. Я посмотрел на нее: слезы высохли. Она сидела с разинутым ртом и таращилась на Тессу.

— Сколько у нас времени? — спросил я.

Джеки не сразу вспомнила, о чем я говорю.

— Не знаю. Там была ночь.

— Времени для чего? — Ноубл отвернулся от Тессы и посмотрел на меня. Если я хорошо знаю своего кузена, он сейчас думает о замене масла в своем грузовике. Ньюкомбы не любят «паранормальщины», как они называют все таинственное. Все они суеверны, как в Средневековье.

— До того, как некая дама устроит в городе пожар, — раздраженно ответил я. — Лучше думать об этом, чем о дьяволе.

Джеки снова закрыла лицо руками.

— Я видела сущую катастрофу. Люди гибли, потому что не могли покинуть город. Форд, — она схватила меня за руки, — пожарные машины не могли проехать в Коул-Крик. Что-то их не пускало.

Тесса подошла к маленькому стеклянному шкафчику у дверей и принялась рассматривать фарфоровых птичек.

— Это потому что дьявол ненавидит наш город и хочет, чтобы он погиб, — заметила она.

Меня посетила мысль, не найти ли компакт с песнями Пэтси Клайн и не послушать ли «Безумие». Потом я подумал, что надо совершить набег на холодильник, запастись едой на шесть дней и забаррикадироваться в кабинете. Что на меня нашло, неужели я и вправду хотел писать книгу о таинственных явлениях? Если б я не искал способ связаться с Пэт, я не заинтересовался бы историей Джеки, и тогда...

Джеки смотрела на меня так, словно все, кроме нас двоих, посходили с ума. Мне трудно было смотреть ей в глаза: я понимал, что рано или поздно мне придется рассказать ей, что Рассела Данна не существует. И я всей душой надеялся, что проблема только в том, что Джеки страдает параноидальной шизофренией или раздвоением личности.

Может, дело в том, что мой отец некогда, как говорил Ноубл, повредился умом, но он не видел глубины проблемы. Он встал с кушетки, присел рядом с Джеки, обнял ее за плечи одной рукой и сказал:

— Когда в следующий раз увидишь его, попроси, чтобы он разрешил им спастись.

Джеки отстранилась и в недоумении уставилась на моего отца:

— Кого попросить?

— Дьявола, — ответил папа. — Когда ты в следующий раз увидишь дьявола, попроси, чтобы он разрешил людям покинуть город.

Джеки обвела нас взглядом. Кажется, она только сейчас заметила, как мы на нее смотрим.

— А с чего вы взяли, что я вижу дьявола? — спросила Джеки спокойным тоном, однако глаза ее метали молнии.

По ее голосу все взрослые, даже мой отец, поняли, что Джеки на грани истерики, поэтому промолчали.

— Тот мужчина, с которым ты разговариваешь, — сказала Тесса. — В студии. Тот, которого нет. Ты его видишь, а другие — нет. Это дьявол.

— Рассел? — недоверчиво спросила Джеки. — Вы считаете, что Рассел Данн... дьявол?

Мы все озадаченно посмотрели на Тессу. Кажется, она тоже видела — точнее, как раз-таки не видела — несуществующего друга Джеки. Я посмотрел на Джеки: ее лицо наливалось красным. Один раз я наблюдал ее в ярости — в день ее несостоявшейся свадьбы, — и мне вовсе не хотелось увидеть это еще раз.

Я усмехнулся и пожал плечами:

— Это просто одна из гипотез.

Честно говоря, я рассчитывал, что она засмеется. Но она не засмеялась — она вскочила и вскинула руки:

— Все! Я сваливаю!

Джеки поспешно вышла из комнаты. Я услышал, как звякнули ключи, которые она взяла со столика в прихожей. Несколько секунд спустя завелся мотор моей машины. Я не пытался остановить Джеки, потому что она воплощала в жизнь мое собственное желание. Проблема в том, что я не настолько свободен, как она. У меня есть родные, которых надо содержать, и дом, от которого надо избавиться. Я не могу просто встать и уйти.

По правде говоря, я хотел, чтобы она уехала. Я не думал, что мне или моим родным что-то угрожает, но Джеки определенно в опасности, я давно это чувствовал. И не важно, откуда эта опасность исходит: от убийцы или от человека, которого не существует в материальной форме, или же просто ее рассудок на грани краха. Я не знал. Но я уверен был в одном: ей лучше будет убраться отсюда. Прямо сейчас. Без всяких промедлений.