Песочные часы (СИ) - Романовская Ольга - Страница 83

— Ты… ты назвала собственного сына норном Рагнаром? — медленно, будто осмысливая, переспросил он.

— Разве я не права, хозяин? Он ваш сын, будущий виконт Рагнар Аджентин альг Тиадей, а я, как правильно подметила норина Доррана альг Атальвин, всего лишь выносила его, а теперь кормлю. А потом стану его рабыней.

— Ты его мать, Лей, слышишь?! — хозяин встряхнул меня за плечи. Не удержав, я уронила оставшееся бельё. — И всегда ей останешься. А норина Доррана… Выброси из головы весь её бред!

— Как прикажите, хозяин, — я присела на корточки и принялась собирать разбросанные вещи. — Извините, я такая неловкая…

— Ты специально? — простонал он, наклонившись и помогая ликвидировать беспорядок.

— Что специально, хозяин?

— Сама знаешь. Перестань кланяться, извиняться, напоминать мне о своём статусе и подумай, какой подарок хочешь получить. В этот раз выберешь его сама.

Я пристально взглянула на него и уточнила:

— То есть, вы даёте слово норна, что выполните любое моё желание?

Резко выпрямившись, хозяин переменился в лице и, не глядя, бросил бельё на полку. Пальцы нервно сжались. Покусывая губы, он молчал, потом начал переодеваться к ужину.

Я терпеливо ждала ответа.

Очевидно, норн теперь сожалел о своей щедрости. Конечно, ведь я могла попросить, что угодно. И вовсе необязательно дорогую безделушку.

— Нет, — наконец ответил он. — Никакого слова я тебе не дам. Всё будет в пределах разумного. Но, судя по твоим словам, свой подарок ты уже выбрала.

— Да. Я хочу почувствовать себя свободной.

Судорога на миг перекосила его лицо. Значит, предвидел. И боялся. А ведь Тьёрн прав, по закону я могу получить вольную.

Крепко сжал пальцы в кулак и, не глядя мне в глаза, сухо поинтересовался:

— Ты имела в виду вольную?

Не даст. По всему видно, что не даст. Странно, что сразу не накричал, не ответил резким отказом.

— Если хозяин так великодушен и отблагодарит меня за сына, которого так ждал… это же первый мой ребёнок, и он похож на вас.

— На старую традицию намекаешь? — хозяин искоса взглянул на меня. Нет, в его глазах не было злобы, гнева или раздражения, я успела заметить в них растерянность, ещё до того, как её сменило ледяное спокойствие. — Но ты забыла об оговорке: сын должен быть копией отца. Согласись, сложно судить о сходстве с младенцем, ещё слишком рано. Это во-первых. Во-вторых, ключевой глагол в этом законе — 'может'. То есть, это зависит только от меня. И, в-третьих, появлению на свет Рагнара ты обязана только мне, а до этого пять лет… Нет, не отпущу! А даже если бы и отпустил, то ребёнок бы остался со мной. Или ты бы с лёгкостью его бросила?

— Ни за что, — твёрдо ответила я.

— Допустим, ты когда-то получишь вольную — и что, что ты станешь делать? Устроишься в моём же доме служанкой, будешь влачить жалкое существование, изредка видеть сына. Зачем, Иалей? Тебе сейчас так плохо? В тепле, в безопасности, всегда сытой, одетой, ухоженной, не обременённой тяжёлой работой, с крышей над головой. С возможностью купить всё, что хочешь.

— Я хочу почувствовать себя свободной, всего на один день, — настойчиво повторила я. — Побывать за воротами, одеваться, как обычные люди, делать, что хочу. Съездить на прогулку, посмотреть на звёзды… И без браслета.

Была уверена, что откажет, начнёт кричать, напоминать мне моё место, говорить, что я и так должна быть ему благодарна, ценить доброе отношение к себе, но он согласился. Просто вздохнул, сказал: 'Хорошо, но нормальный подарок ты тоже получишь' и выставил из комнаты.

Этот день рождения, наверное, был самым чудесным. Начался он с того, что, когда я проснулась, на столике уже стояли цветы. А через спинку кресла была небрежно переброшена… шуба. Искрящаяся рыжиной, приталенная, с роскошным шалевым воротником лисья шубка. Не удержавшись, примерила её прямо на ночную рубашку — смотрелась изумительно. К глазам шла неимоверно. И столько же, наверное, стоила, учитывая покрой и атласную подкладку с переливающимся рисунком.

Появившаяся через пару минут Фей, пожелала мне доброго утра, поздравила и с таинственным видом юркнула в коридор, чтобы вернуться с горой свёртков и коробок. В них я обнаружила два платья: тёплое зимнее и лёгкое, необыкновенно женственное шифоновое. К каждому было по паре обуви. Ботиночки я надену прямо сегодня.

Судя по вкусу, с каким были подобраны вещи, это госпожа постаралась. Нет, хозяин тоже любит красивые вещи, но не стал бы он возиться с тряпками. Хотя, шубу, наверное, мог заказать. Я в ней на норину похожа.

Я вышла к завтраку в одном из новых платьев — том, что потеплеее. Если норн сдержит обещание, а он должен, то мы поедем на прогулку, а мне нельзя простужаться.

Господа ждали меня, сдержанно поздравили безо всяких пожеланий, а хозяин, подойдя, положил передо мной узкий бархатный футляр. В нём оказался браслет. Золотой браслет с изумрудами в форме змейки.

После завтрака норн попросил меня зайти к нему в кабинет. Он ждал меня, вертя в пальцах какой-то странный предмет, узкий и тонкий, напоминавший палочку, только из белого металла. Приказав вытянуть руку с браслетом, хозяин достал из кармана уже знакомый мне шарик, сказал невидимому собеседнику: 'Можно начинать' и принялся выводить на браслете палочкой какие-то знаки, заключив их фразой: 'Я, виконт Сашер Ратмир альг Тиадей, коннетабль Арарга, приказываю тебе разомкнуться'.

Что-то внутри браслета щёлкнула, и он раскрылся.

— Из-за тебя пришлось позвать Мигеля, чтобы потом снова скрепил заклинание, — хмуро пробормотал норн. — Учти, ни на шаг от меня не отойдёшь, если потребуется, за руку водить буду.

Я была на всё согласна, чтобы хотя бы день походить без символа рабства.

Странное ощущение, даже кожа на запястье мурашками пошла.

Осторожно прикоснулась к руке, всё ещё не веря. Нет, ничего не осталось. А под браслетом, оказывается, была родинка. И кожа будто другая, ещё помнящая Кевар…

Улыбнувшись, видя, как рукав беспрепятственно скользит по запястью, я поспешила поблагодарить хозяина, поклонившись и потянувшись к его руке, но тот резко отдёрнул её, возмущённо выдохнув: 'Зачем?'. Ему было неприятно то, что я хотела сделать, хотя это естественное поведение для торхи.

Я удивлённо взглянула на норна: он смотрел на меня, слегка склонив голову набок, будто видел в первый раз. Медленно скользил задумчивым взглядом. Нет, не оценивал, просто смотрел, словно мы незнакомы, или же он стремился запомнить каждую чёрточку.

— Иди, — наконец произнёс хозяин. — Одевайся теплее: как ты и хотела, поедем загород. Надеюсь, тебе хватит получаса, чтобы собраться.

Мне хватило: я привыкла быстро одеваться, но в этот раз позволила себе немного задержаться перед зеркалом, чтобы сделать лёгкий макияж. Хочу быть красивой, хочу, чтобы на меня смотрели, чтобы оборачивались, провожали взглядом.

Несколько капелек душистой воды на запястья и за ушами (простенькой, но я о подобной мечтала в детстве, а после рождения Рагнара смогла купить) — и я готова.

Хозяин стоял в холле один, поигрывая перчатками. Норина Мирабель ещё не спустилась — ну, так ей и не положено. Она появилась минут через десять.

Хыр, низко поклонившись, отворил перед нами двери. Я, по привычке, хотела выйти последней, но норн пропустил меня вперёд себя.

Нас ожидали три оседланные лошади. Наверное, для госпожи и хозяина.

С нами ехали двое солдат — разумеется, с ними безопаснее, чем со слугами, а приказы командира они выполняют так же беспрекословно.

— Чуть позже присоединится сеньор Мигель, когда доберётся до места. Да, из-за тебя, — не стал лукавить норн. — Я знаю, что это большой соблазн, но всё же дай слово, что сегодня не сбежишь. Одно только слово — и за тобой никто не будет ходить попятам.

Помолчав, я грустно улыбнулась:

— Куда и как я могу сбежать, если вам подконтрольна почти вся армия Арарга?

— Хорошо, обойдёмся без твоих обещаний. Я не стану портить тебе праздник, конвой не приставлю. Ты ездить верхом умеешь?