И. о. поместного чародея - Заболотская Мария - Страница 63

— Должно быть, у нас какие-то неправильные крестьяне, — примирительно сказала я, решив, что спорить тут бессмысленно, как и внушать Констану мысль отправиться обратно к кузнецу.

Виро возмущенно фыркнул в ответ, явно подразумевая, что недостатки местного населения — исключительно моя вина.

Опять-таки никто не спешил предлагать какой-либо план спасения. Следовало признать: в очередной раз надеяться было не на кого, кроме как на себя, свой жизненный опыт и бабушкины нравоучения.

— Итак, начнем. — Я принялась ходить туда-сюда перед своими спутниками, апатично рассевшимися на поваленном дереве. — Нам нужно уходить от болота как можно быстрее, пока не стемнело. Выйти к деревне мы не можем. Даже если они разобрались с господином Поуком и нашими мотивами, нас сразу же повесят от греха подальше, чтобы мы не нажаловались в случае чего. Придется идти лесом. Обогнем деревню, выйдем на дорогу и вернемся в Эсворд. Косые Воротищи не так уж велики, обойти их за пару часов можно, если не забредать в чащобу. Дорога приблизительно… мм… вон в том направлении, мы не сможем ее пропустить. Нужно лишь следить, чтоб солнце садилось у нас за спиной.

Несмотря на довольно скептическое выражение лица, секретарь не делал попытки меня перебить. Констан же и вовсе энергично кивал после каждого моего поворота, так что роль негласного лидера и проводника по лесам и болотам досталась мне без всякого труда. Более того, даже без особого желания с моей стороны.

— …из прочих важных нюансов, — продолжала я сосредоточенно и деловито, — под ноги смотреть, на палки всякие не наступать и к зеленым полянкам вприпрыжку не торопиться. Кучи валежника обходить как можно осторожнее и дальше…

— …ягоды черные с кустов не есть! — внес свою лепту Констан.

— …и больше ни при каких обстоятельствах сюда не возвращаться! — мрачно подытожил Виро.

Мы двинулись в путь, вооружившись палками. Вскоре стало ясно, что решение держаться подальше от болота, может, и было теоретически верным, но, увы, при этом практически невыполнимым. Максимум, что у нас получалось, так это не забредать в трясину по пояс. Относительно сухими в этой местности были разве что кочки. Стоило только сделать шаг, как хлюпающая жижа, скрытая под осокой, засасывала ногу едва ли не по колено. Как далеко от деревни нас умчал Гонорий — светлая ему память, — определить точно мы не могли, а возвращаться по его следам, как предложил Виро, у нас получилось ровно до того места, где снова началась жижа, в которой отпечатков копыт не было видно, как ни вглядывайся.

Нападать на нас никто не пытался. Известно ведь, что болотные жители — существа крайне осторожные и терпеливые. Одинокий путник, может, и не ушел бы далеко, но три человека, держащиеся рядом, вряд ли могли считаться легкой добычей, пока не зашло солнце. Поэтому невидимые тени только вздыхали и урчали из-за кустов, постоянно напоминая нам, что идти следует еще немного быстрее.

Ничего особо неприятного с нами пока не случилось. Разве что Констан едва не утопился в бочаге, когда старательно обходил гору валежника, да Виро, которому все-таки кладбищенские яблоки впрок не пошли, постоянно нас задерживал, рыская в поисках относительно сухих пригорков, поросших кустами. Я в свою очередь умудрилась наткнуться на человеческий череп, висящий на суке, после чего, к стыду своему, поддавшись порыву, отпрыгнула спиной вперед и повалилась в грязь вместе со своими спутниками, бредущими за мной гуськом.

— Черт вас подери, — ругался Виро, потрясая руками, с которых во все стороны летели брызги. — Всего лишь безобидная кость! Какого лешего надо было окунаться в эту болотную жижу по самые уши? Я только-только начинал чувствовать, что предыдущая грязь на рубашке стала подсыхать! На кладбищах, между прочим, такого добра с избытком, а я что-то не заметил, чтоб вас это беспокоило!

— На кладбищах их никто не развешивает на деревьях с намеком! — огрызнулась я. — С него вон еще вода капает — его только что сюда нацепили, специально для нас!

— Ах-х-х… — донеслось сипение со стороны Констана, но, к моему удивлению, ученик не стал прибегать к своему излюбленному приему — закатыванию глаз, а просто покачнулся.

— Для нас, говорите? — недобро обвел взглядом окрестности Виро. — Ну так пусть знают, что меня подобной ерундой не запугать! Тоже мне еще, кошмары местного уровня! Чхать я на это все хотел!..

Тут он примолк, прислушиваясь к бурным процессам внутри своего организма, и уныло прибавил:

— И не только чхать…

Через пару минут из зарослей до нас донеслось:

— А вы глядите в оба! И прислушивайтесь! Если вдруг услышите что-то странное…

— Вот уж непременно! Я уже слышала столько поразительного за последний час вашими стараниями, что даже не знаю теперь, способно ли меня что-то удивить, — процедила я и обреченно покачала головой, обращаясь к черепу: — Нет, так мы ни за что не выберемся на дорогу!

…Чем дольше мы шли, тем больше комаров вилось над нами. Все чесались, как бродячие псы, а признаков близости дороги не было и следа. Мы то взбирались на небольшие пригорки, густо покрытые кустами, то вновь спускались в низины, где приходилось брести по колено в холодной, вязкой топи. Сумерки сгустились уже настолько, что нельзя было разглядеть ничего за три-четыре метра.

— А что, если мы идем не в ту сторону? — размышлял вслух Констан, явно пытаясь поддержать наш боевой дух на свой лад. — Болота Керрега, как известно, тянутся на сотни лиг к западу. Слыхал я, что можно несколько дней брести по ним и не встретить живой души… Хотя нет, чтобы брести по ним несколько дней — такого я не слыхал. Практически сразу всех в трясину утягивало, да и повсюду у воды обитают трясинники, топники и камышанники. В Керреге нет никаких тропок и брода, только пригорки. А на пригорках любят обустраивать свое жилье костыри…

— Во имя всех милосердных богов, скажите своему ученику, чтобы он замолчал, — обратился ко мне Виро вполголоса. — Я вижу, что вон там расположен пригорок, а если этот красноречивый знаток болот еще немножко поразглагольствует, то я начну и костырей различать. Причем повсюду. Хотя до этого не имел ни малейшего понятия, что они существуют в природе. А ведь мы только-только начали идти быстрее, будь прокляты те яблоки…

— Констан, больше ни слова о костырях! — устало скомандовала я.

— На болотных пригорках живут не токмо костыри, но и кривозубцы, а также шкырники, которые по природе своей падальщики, но в голодное время способны… — забубнил тут же мой ученик, а я беспомощно развела руками, повернувшись к секретарю.

Когда мне уже казалось, что я не смогу сделать больше ни шагу — только вот этот, последний, — почва под ногами вдруг стала твердеть. Мы боялись верить своему счастью, но все же нам удалось покинуть болото и очутиться в обычном лесу, где точно так же роились комары и мошкара, били по лицу ветки, но хотя бы не надо было опасаться угодить в трясину.

— Лес! Густой, дикий лес, полный паутины, гнуса, оврагов и бурелома! — довольно произнес Виро. — Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь обрадуюсь такому гадкому лесу!

— Может, остановимся? — жалобно спросил Констан. — Пока хоть что-то видать, насобираем дров, переночуем у костра… Сторожить будем по очереди…

— Знаешь, парень, — задумчиво сказал Виро, искоса глядя на моего ученика. — Я не так уж давно тебя знаю, но почему-то твердо убежден: спать у костра в то время, как ты сторожишь, — верный признак слабоумия. Даже не могу представить, что ты можешь сделать, помимо того, что просто заснешь на посту, но верю, что ты обязательно удивишь меня. Если я успею удивиться, конечно.

Констан обиженно засопел, а я про себя отметила, что, несмотря на всю свою легкомысленную упитанность и франтовство, секретарь довольно здраво мыслит, и, следовательно, следить за ним придется еще внимательнее.

Вскоре случилось то, чего я боялась. Мы начали натыкаться на деревья. Ночь была безлунной, и теплая тьма в лесу стала непроницаемой, но все так же насыщенной комарами.