Медвежий замок - Светлов Дмитрий Николаевич - Страница 30

Увы, тщательный осмотр не привел к новым открытиям, не обнаружил ни хитрых приспособлений, ни незнакомого инвентаря. Не нашел и кое-чего из уже известного, например клепочника для холодной сварки кольчужных колец. Взял незаконченный колонтарь (кольчуга со вставками из металлических пластин), тяжеловат, недоделан, а уже килограммов десять. Вышел. На лавочке с отрешенным видом сидел кузнец, мужчина лет пятидесяти. А почему нет? Ткнул в него пальцем, затем указал на себя и махнул рукой в сторону моря, тот спокойно встал и пошел в кузницу. Понял, не понял, а шут его знает?

– Боярин! А мы тебя обыскались! – подбежал улыбающийся дружинник. – Там, – он махнул в сторону дома, – тебе подарок приготовили.

– Спасибо за уважение, показывай.

Дружина вовсю хозяйничала, перевернув в доме все вверх дном, при этом исхитрились ничего не изгадить. Рус безразлично глянул на сбор трофеев и поднялся за провожатым на второй этаж.

– Вот! – Воин указал на дверь. – Заходи! Это тебе!

Норманн вошел. Спальня с широкой кроватью и шелковым балдахином, на краю сидит голая девица с бокалом вина. Оценивающе посмотрев на своего будущего кавалера, призывно улыбнулась и что-то защебетала. Кто она? Вдова и хозяйка дома, дворянка голубых кровей? Или простая служанка, которую за стройность фигуры и красоту дружина выделила для своего предводителя? Норманн сел рядом, девушка тут же налила вина и протянула с какими-то словами. Сказала тост, а может, пожелала поскорее сдохнуть, кто его знает. Пить не стал, вино он уважал, позволял себе порой пропустить бокальчик-другой. В данном случае опасался примитивного яда, чего стоит даме подсыпать мышьяка и с улыбкой наблюдать за судорогами умирающего врага. На прикроватном столике горка пирогов, мяса, рыбы, а рядом с вином стоял кувшинчик морса. Налил себе сам, чокнулись, вкусно, брусника с дикими яблоками. Посмаковать ему не дали, жаркий и требовательный поцелуй сладких от вина губ увлек в кровать. Последним разумным действием была попытка пошарить под подушками в поисках коварно спрятанного кинжала.

Ночевать не остался, причина в страхе за свою жизнь, да и просто окружающая обстановка давила отторгающей чужеродностью. Девушка что-то вопросительно пролопотала, Норманн ее поцеловал, оделся и пошел в конюшню. Сел на подготовленную сонным конюхом лошадь и отправился к заливу, где у прогоревшего костра нашел упившуюся молодежь. Лихие воины вино не тронули, зато полуведерный кувшин самогона оприходовали без остатка. Приготовленную закусь доедали сбежавшиеся из деревни собаки. Осторожно перешагивая через блевотину, перенес к заливу остальные бутыли и вылил сивуху. Руслан хотел как лучше, а получилось как всегда. Чего с юнцов спрашивать? Они явно приняли доставленное спиртное за подарок, вот и насосались по неопытности.

Утром вместо разминки начал пинками поднимать новиков. Растрепанные и помятые, они осоловело смотрели по сторонам, пытаясь определить свое место в этом мире.

– Вставайте! Вставайте! Вставайте! – кричал Норманн. – Это вам не пляж на Болеарских островах! А ну на ноги!

Зеленые лица, подгибающиеся колени, кого-то снова вырвало, но Норманн оставался непреклонен.

– Вы, трое! – указал он на парней с более или менее осмысленным взглядом. – Бегом в деревню, принесите кур. Бегом, я сказал! Вы, двое! – теперь выбрал самых хилых. – Вычистить лагерь! Убрать объедки и блевотину! Остальные – помогать селянкам!

Норманн указал на женщин, которые в скорбном молчании складывали на телеги своих бывших мужей и детей.

– Я не могу! – жалобно проскулил Неяд.

– Убивать можешь, а хоронить убитых не можешь? Бегом помогать! Пока плетью не вылечил!

Плеть – это реально больно! Новики затрусили на вчерашнее поле боя, а Норманн решил совершить прогулку вдоль берега. Сначала пустил коня шагом, затем перешел на легкую рысь и километров через пять увидел еще один залив с опустевшей рыбацкой деревушкой. Надо поскорее убираться, разгулялись, как у тещи в гостях! Сколько здесь до ближайшего крупного барона, владетеля или как там их завали? Не оставят безнаказанным дерзкий налет, ударят, а тут полная безалаберность, дружину палками перебить можно! Выход из, казалось бы, безнадежной ситуации подсказал стоящий у берега кораблик. Не велик, длина чуть более двадцати метров, но с палубой, что дает шанс выйти в штормовое море. Драккары на буксир и долой от берега, а там ветер стихнет, и разберемся. Жизнь дороже любой ганзейской бирки. Повеселев, подъехал к судну. На вид тонн на двести. Забрался внутрь – течи нет, но и весел с парусом тоже нет. Стоящий у берега длинный сарай позвал к себе развешенными на кольях рыболовными сетями.

К лагерю Норманн возвращался повеселевший: у них появилась возможность избежать возмездия и убраться из этих мест целыми и невредимыми. Новики собрались кружком, делясь впечатлениями о вчерашнем героизме со стаканом в руке, одни ощипывали и потрошили кур, другие следили за костром.

– Котлы залить водой, курей отварить!

– Боярин! Они, зажаренные на вертеле, намного вкуснее, – сдерживая рвотные позывы, ответил щупленький парнишка.

– Я не спрашивал, что вкусно, а что – нет! Я сказал, что вам делать!

Несколько человек бросились выполнять приказание.

– Ты! – Норманн схватил за ворот самого резвого. – Бегом в деревню! Приведи Шушуна! Быстро!

Побросав в котлы три десятка курей, юноши собрались было отлежаться, да Руслан оставался строг.

– Куда разлеглись! Строиться! Цепью в поле собирать стрелы и щиты!

Для острастки сам верхом поехал следом. Урожай оказался высок – стрел накидали по всей округе, нашли даже там, где вчера и в помине не было врагов. Подошедший Шушун выглядел вполне бодрым и здоровым.

– Что случилось, боярин?

– Километрах в пяти на юг есть еще один залив с деревушкой. У берега ладья исправная.

– Любо! Сейчас своих соберу, и пригоним.

– Мачта и парус в сарае у берега.

– Это хорошо! Законный приз от здешнего боярина!

– Только не затягивай, народ разбежался, соседи уже знают о нашем нападении. Соберутся и надают нам по шее.

– Оно им надо? Мы их не трогаем, и они не пойдут на нас, – уверенно ответил Шушун.

– Отомстить за товарища да нас пограбить.

– Опомнись, боярин! Какие товарищи? Никто нас не тронет!

– Почему? – искренне удивился Норманн.

– Если побить и забрать добро, то весь прибыток останется у наследников прежнего хозяина.

– Разве?

– Конечно! Дождутся нашего ухода и поделят земли между собой как ничейные.

– Как это – ничейные? Неужели хозяин был вдов и бездетен?

– Кто женщину да детей спросит? Пустят по миру, могут убить да на нас показать. Нет, никто сюда не придет.

– Может, ты и прав, не знаю. Но без дозора нельзя, мало ли, родственники близко.

– Здесь одна дорога, Нерль на нее двоих посадил, как ты и велел.

Странно, конечно, никакого единства, пришельцы под боком высадились, а никто и пальцем не пошевелит. Да и местный правитель хорош, вместо «здрасте», послал своих людей с оружием. Пришли он старосту, потребуй денег за ночевку у берега – заплатили бы. Не зря говорят: «Худой мир лучше доброй ссоры». Вот и нарвался на крепкий кулак, сам виноват. Новики попили крепкого бульончику и начали на глазах оживать. Некоторые даже пожевали потрошков или пощипали мяса. Нормально, к вечеру совсем оклемаются и науку запомнят. К лагерю робко подошла троица местных юношей, встали на колени и начали чего-то просить. Что могут просить пришедшие из разграбленной деревни? Норманн гостеприимно пригласил к костру и протянул им миски.

– Полчаса на отдых! Затем берем луки-стрелы, ставим щиты и учимся стрелять!

– Мы умеем! Вон вчера скольких положили!

– Да вы все поле стрелами засеяли! На следующий год здесь железный лес вырастет!

В общем-то никто не возражал, бульон оказал свое целебное воздействие, так что к назначенному времени молодежь двигалась достаточно бодро. А пришедшие датчане удивили неожиданным поступком. Во время отдыха они, тихо перешептываясь между собой, смирно лежали на траве. Когда же новики встали и пошли за луками, деревенские юноши двинулись вслед. Что-то спросили, когда подошли к сложенному оружию, и присоединились к новикам. Интересное продолжение, надо дать им перчатки – динамика пружины является очень важной особенностью. В момент выстрела лук по инерции выгибается вперед и хлестко бьет тетивой по руке, больно – это не то слово. Щиты поставили на сто метров и начали стрелять в белый свет как в копеечку. Норманн верхом на своей лошади ездил вдоль строя и указывал на допущенные ошибки. Собственно, он сам был далеко не классным стрелком, так, самоучка, все его знания основывались на одном-единственном уроке.