Поэзия английского романтизма XIX века - Байрон Джордж Гордон - Страница 127

127

16 апреля 1817

Стансы зимней ночью

Перевод Е. Витковского

[487]

О деревцо нагое, Ты в ледяном плену И радостном покое Не вспомянешь весну; Тебя ни хлад, ни слякоть Не приневолят плакать, И тонких веток мякоть Они не повредят. Родник, журчащий сонно, Ты в декабре седом О взоре Аполлона Не вспомнишь подо льдом, — Забывши дни отваги, В хрустальном саркофаге Почиют капли влаги, Не злясь на зимний хлад. Как было бы приятно Порвать с минувшим связь, Но можно ль жить, превратной Судьбой не тяготясь? Как, встретивши невзгоду, Не злиться на природу, Не рваться на свободу — Стихи не говорят.

Декабрь 1817

Перед тем,

как перечитать «Короля Лира»

Перевод А. Баранова

[488]

О сладостный роман! О звон цевницы, Из чистых звуков сотканный узор! В сей зимний день не дли свой разговор, Сомкни свои старинные страницы. Прощай! Передо мною повторится Страданья и проклятия раздор — В Шекспиров сад хочу я кинуть взор, И горькими плодами насладиться. О Бард! О Альбиона облака, Зиждители извечного сюжета! Сквозь дикий лес дорога нелегка, — Да не лишусь я в нем благого света, А если я в пути сгорю дотла — Пусть обрету я феникса крыла!

22 января 1818

Когда мне страшно

Перевод О. Чухонцева

[489]

Когда мне страшно, что в едином миге Сгорит вся жизнь — и прахом отойду, И книги не наполнятся, как риги Богатой жатвой, собранной в страду; Когда я в звездных дебрях мирозданья Пытаю письмена пространств иных И чувствую, что отлетит дыханье, А я не удержу и тени их; Когда я вижу, баловень минутный, Что, может быть, до смерти не смогу Насытиться любовью безрассудной, — Тогда — один — стою на берегу Большого мира, от всего отринут, Пока и слава и любовь не сгинут.

Январь 1818

Песнь противоположностей

Перевод В. Рогова

[490]

Здравствуй, радость, здравствуй, горе, Леты [491]ил, Гермеса перья; Все, что есть и будет вскоре, — Все люблю равно теперь я! Мне милы и смех в час хмурый предвечерья, И в вёдро — облик, скорбью искаженный; Зло с добром люблю теперь я, Огнь, под лугом затаенный, Маргаритку с белладонной; Мудреца на фарсе; звон Заунывный похорон; В розах скрытую змею; Штиль, разбитую ладью; Клеопатру, что на троне Прячет аспида на лоне; Мертвый череп — им дитя Забавляется шутя; В звуках грусть и радость разом, Сумасшествие и разум; Бледных муз и светлых муз; Мома [492]с Кроносом [493]союз; Смех, и вздох, и смех опять — О, как сладостно страдать! Музы света и печали, Лик довольно вы скрывали, Покажитесь! Дайте мне Петь о ночи и о дне — Да познаю в награжденье Нежной боли утоленье! Над главой моей сплетись, С миртом — мрачный кипарис, С хвоей — липы цвет обильный… Будь скамьей мне, дерн могильный.

Декабрь 1818

Робин Гуд

Другу

Перевод В. Рогова

[494]

Нет! Навек прошли те дни: Стары, в седине они. Много дней, часов, минут Обрело себе приют Под опавшею листвой. Часто, часто ветра вой Слал метелям зимним зов На пиры во тьме лесов. …Раньше не было невзгод, И аренд не знал народ. Нет, не слышен больше рог, Луком не звенит стрелок, Не трубит рожок впотьмах Ни в степи, ни на холмах, И в лесу не слышно смеха: Не повергнет больше эхо Нынче путника в испуг Шуткой, в чаще слышной вдруг. В дни июня даль ясна. В путь: хоть солнце иль луна Или светлых семь Плеяд Свет в пути тебе струят, Робин Гуда, мне поверь, Не увидишь ты теперь, По пустой баклаге счет Уж никто не отобьет, Напевая песнь ловцов, Этим скоротать готов Путь к веселости своей Возле Трента, средь полей… Навсегда ушли отсель Песня, шутка, пряный эль. Нет веселых плясок ныне, Смолкла песнь о Гамелине. Где разбойник удалой, Скрытый в зелени густой? Век былой прошел, пропал… Если б нынче Робин встал Из могилы средь полян, Если б дева Мариан [495] Снова в этот лес пришла, Явь бы их с ума свела: Повалил дубы с тех пор Корабельщика топор, И в волнах гниют они. Пчелы смолкли в наши дни, Нынче — странно! — даже мед Всяк за деньги лишь возьмет! Будем петь мы все равно: Славься, Линкольна [496]сукно! Слава старой тетиве! Слава плещущей листве! Славься, старый громкий рог! Славься, сметливый стрелок! Славься, наш Малютка Джон, Конь твой также восхвален! Славься, храбрый Робин Гуд, Что в лесу обрел приют! Славься, дева Мариан! Славься, весь разбойный клан! Пусть прошли те дни — вдвоем Песню мы с тобой споем. вернуться

487

Стансы зимней ночью. — Стихотворение впервые опубликовано в 1829 году (в трех разных изданиях почти одновременно). Изысканная система рифмовки, видимо, изобретена самим Китсом.

вернуться

488

Перед тем, как перечитать «Короля Лира». — Сонет опубликован в 1848 году. Роман,с которым прощается Китс в начале сонета, — горячо любимая им «Королева фей», огромная поэма великого английского поэта Эдмунда Спенсера (1552?—1599). В одной из ее многочисленных глав содержится хроника легендарных английских королей, а в ее составе — первое поэтическое изложение сюжета о короле Лире (книга II, песнь 10, строфы 27–32).

вернуться

489

Когда мне страшно. — Сонет впервые опубликован в 1848 году. Один из шедевров лирики Китса и первый в его творчестве сонет, написанный по шекспировскому канону (три четверостишия с перекрестной рифмовкой и заключительное двустишие).

вернуться

490

Песнь противоположностей. — Впервые опубликована в 1848 году. Эпиграф — вольная цитата из «Потерянного Рая» (II, 899–901) (Китс поменял стихи местами). Идея стихотворения, имеющая некоторое родство с народным сюжетом «мира наизнанку» (ср., например, знаменитую «Балладу на поэтическом состязании в Блуа» Франсуа Вийона), связана также с эмблематикой эпохи Возрождения: значительная часть сделанных Китсом противопоставлений служила эмблемами зрелого возраста и гармонии (в том числе — душевной); полезно напомнить, что у Мильтона, одного из поэтических кумиров Китса, существует дилогия из двух стихотворений, воспевающих радость и печаль («L’Allegro», «Il Pensieroso»).

вернуться

491

Лета(одна из рек загробного мира) противопоставлена Гермесу(вестнику богов, облаченному в крылатый шлем и крылатые сандалии, на которые намекает слово «перья») как нечто безжизненное — подвижному. Толкование, согласно которому Гермес, один из богов мудрости, якобы может символизировать здесь память, по контрасту с Летой, символом забвения, кажется несколько странным, тем более что в стихотворениях Китса Лета обычно символизирует мрак, смерть и реже всего — забвенье.

вернуться

492

Мом— древнегреческий бог насмешки.

вернуться

493

Кронос— божество, которое под латинским именем Сатурн вошло в мировую литературу как символ меланхолии.

вернуться

494

Робин Гуд. — Это и следующее стихотворение («Строки о таверне «Морская дева») были помещены в письме к Рейнольдсу от 3 февраля 1818 года, содержавшем критические отзывы о поэзии «Вордсворта и К о», а также о четвертой части «Чайльд-Гарольда». «Да будут с нами старые поэты и Робин Гуд», — писал Китс. Оба стихотворения опубликованы в сборнике 1820 года, «Робин Гуд» — с посвящением: «Дж.-Г. Р. в ответ на его сонеты о Робин Гуде». (Имеется в виду Джон Гамильтон Рейнольдс (1796–1852) — второстепенный поэт, друг Китса.)

вернуться

495

Дева Мариани Малютка Джон— согласно легенде, возлюбленная Робин Гуда и один из его товарищей, силач и гигант.

вернуться

496

Линкольн— город в котором производилось зеленое сукно, из которого шили одежду люди Робин Гуда.