Классическая драма Востока - Гуань Хань-цин - Страница 104

104

Читай молитвы, будь терпелив! (Засыпает.)

Лю.Намо Эмитофо! Он опять заснул. Что я оставил богатство, это полбеды, по моя жена, подобная цветку…

Настоятель.Тьфу, Лю Цзюнь-цзо! Какая может быть жена в обители благих помыслов? Наставник велел тебе совершенствоваться в добродетели, посадить на цепь обезьяну желаний, спутать ноги лошади страстей. Глупец!

(Произносит гатху.)

Заботься сам о себе, заботься, забывши свой дом и двор. Если не сам ты, то кто же сумеет держать над тобой надзор? Денно и нощно неси ношу свою, но бойся Споткнуться и демонам в руки попасть, обету наперекор. В любомудрии скрыт зародыш несчастья, с предсказующего позор. Совершишь недоброе — будешь вовеки совести чуять укор. Я смеюсь над мирянами — все они предаются пустым заботам И о том, что мое, что твое, никак не могут окончить спор. Ищут сотни путей, чтобы выгод достичь, чтоб в соседях посеять раздор. И железное сердце от этого может разбиться, словно фарфор. Если в землю ты смотришь — злое нажало все глубже врастает в тебя, Все труднее адских печей избежать, все тяжелее взор. Старик Яньло не знает жалости, суров его приговор, У него поймешь, что заботы мирские — суета и бесплодный вздор.

Лю Цзюнь-цзо, молись, будь терпелив! (Засыпает.)

Лю.Намо Эмитофо! Он опять уснул. Без похожей на цветок жены можно обойтись, по мои дети, подобные игрушечным статуэткам, где они?

Настоятель.Тьфу, Лю Цзюнь-цзо, какие дети могут быть в обители благих помыслов? Наставник ждет от тебя сосредоточенности и мудрости, неотделимых друг от друга; они подобны свету и лампе. Лампа — основа света, свет — порождение лампы. Так же и сосредоточенность — основа мудрости, мудрость же — порождение сосредоточенности. Молись и терпи!

Лю (бросая четки). Учитель, я не могу терпеть!

(Поет.)

На мотив "Свежая вода" в тональности "шуандяо"

Я бежал из краев, где правда и ложь не живут наравне. Учитель, я думаю, что моя жена (продолжает петь) С тех пор, как мы расстались, жива и здорова вполне. Я постиг этот мир — красную пыль, приют муравьиной возне, Прошлое пронеслось, промчалось, будто во сне. Но все былые волненья и желанья ныне вдвойне, Учитель мой, ударили в голову мне.

Настоятель.Слушай, Лю Цзюнь-цзо: когда твоя истинная природа станет подобна великой пустоте и многокрасочное тело исчезнет, как сон, — ты увидишь, что в пустоте не бывает цветов, и уйдешь навсегда за границы жизни и смерти. Легко поддаться житейским страстям, трудно завершить дело благочестия. Не давай внешним соблазнам свести на нет духовные приобретения, не давай огню желаний погубить семя просветления. Когда твои собственные стремления будут совпадать с требованиями учения Будды, оно всегда будет пребывать в тебе. Делай для других то же самое, что и для себя, и ты освободишься от забот и страданий.

(Произносит гатху.)

"Намо Эмитофо" тверди — и станешь сильней сплачей, Исчезнут "гора ножей" [151] — и "дерево мечей". За то, что содеешь, — не минет расплата тебя! И ничего не поправишь ни мощью деяний, ни многословьем речей. Молись и терпи!

Лю.Намо Эмитофо! (Засыпает.)

Настоятель.Лю Цзюнь-цзо заснул. Сейчас ему будет чудесное явление. Сюда, демон-искуситель этого человека!

Жена (входит вместе с детьми). Я, жена Лю Цзюнь-цзо, пришла проведать юаньвая. (Видит его.)Юаньвай!

Лю.Хозяйка, как ты здесь очутилась?

Жена.Я с детьми пришла навестить тебя.

Лю.Как я тоскую по тебе, хозяйка!

(Поет.)

На мотив "Дикий гусь"

Я не могу не страдать и не плакать в силах едва ли, Не в силах я укротить растущей в сердце печали. Ведь мы же были такой прекрасной парой вначале, Откуда же взялся монах-мужлан, погрязший в собственном сале?

Жена.А почему ты его боишься?

Лю.Как объяснить это тебе…

(Поет.)

На мотив "Одержана победа"

Он хочет, чтоб от палки его неразлучницы-утки взлетели. Разве, чтоб фениксов соединить, он станет играть на свирели?

Жена.Как мне больно слушать тебя, юаньвай!

Лю

(продолжает петь)

Ты говоришь о тоске своей, что боль твоя бесконечна, А я что ни день нежность твою вспоминаю!

(Берет руку жены, на ней отпечатывается знак "терпение".)

Жена.Смотри, у меня на ладони знак "терпение"!

Лю

(продолжает петь)

Когда помыслю о том, что случилось со мной доселе, Словно лезвие входит в сердце мое, и на сердце все тяжелее. Как ни стараюсь придумать, хоть что-нибудь, в самом деле. Остается лишь нашу любовь оборвать, не мечтать об ином уделе.

Жена.Наши дети пришли посмотреть на тебя!

Лю.Дети, как часто я думаю о вас! (Касается лиц детей, и на них появляются знаки "терпение".)

(Поет.)

На мотив "Нарцисс"

Я едва коснулся бровей, едва лишь коснулся глаз — Вот он, знак, в коем горя — больше, чем радости, в тысячи раз! Сумей я даже в пустую тыкву спрятать луну и солнце, На твою ладонь, хозяйка, смотреть отказался б я наотказ!

(Видит на ладони жены знак "терпение".)