Классическая драма Востока - Гуань Хань-цин - Страница 105

105

Лань Ин (XVI–XVII вв.). В осеннем пейзаже ищет стихи. На Лю Чэня, разлученного с феей Тяньтай, стал я похож сейчас. У мальчика — этот знак на бровях выставлен напоказ. У девочки — светится тот же знак в уголках прищуренных глаз. Терпенье, ты рвешь нить отцовской любви ты разлучаешь нас!

Настоятель.Исчезните!

Жена и дети уходят.

Монах проходит в сопровождении двух женщин и двух детей и удаляется.

Лю.Наставник, кто это проходил? Наш почтенный учитель?

Настоятель.Да, наш учитель.

Лю.А что за женщины были с ним?

Настоятель.Это его первая и вторая жены.

Лю.А те двое ребятишек?

Настоятель.Это сын и дочь нашего учителя.

Лю (гневно). Хорош монах! А еще заставлял меня бросить жену, покинуть детей, расстаться с несметным богатством и идти за ним в монастырь! Можно лопнуть от злости. Не обижайся на меня, учитель. Я больше не буду монахом, я возвращаюсь домой.

(Поет.)

На мотив "Река колышет весла"

Выходит, монах еще сумасброднее, чем показался сначала! Как он ловко меня заманил в западню! В чем же сила его, пахала? Были рисовые поля у меня, было прудов немало, Озера с рыбой и камышом, ясные, как зерцало. Маслобойни, харчевни — не одного моего квартала. В винных лавках — вина, в чайных лавках — чая всегда хватало. Как парча, изукрашены были в дому галерея любая и зала, В местах моих богаче меня богача не живало! Когда я, недостойный, день рождения свой справлял, бывало, О великих удачах моих все застолье болтало!

Мы пили вино, вдруг брат говорит: смотри, какой толстый монах стоит у ворот.

(Поет.)

На мотив "Семь братьев"

Я вышел из лавки закладной, трудами утомлен, Тут-то мне, увы, и повстречался он, Монах, дожравшийся до того, что толстым стал, как слон! На край огненной ямы меня заманил сей пустозвон!

Настоятель.Лю Цзюнь-цзо, надо терпеть!

Лю.Тут не то, что я…

(Продолжает петь.)

Сам Сакьямуни покинул бы в гневе свой лотосовый трон! На мотив "Вино из цветов сливы" Он дом заставил меня покинуть, уйти из моих палат, Отречься от любимой жены, отрады, из отрад. Бросить моих неразумных малых чад, У самого же — две жены и куча ребят. Вот какой печальный итог, ему я и сам не рад. И вам, наставник, я причинил столько душевных затрат!

Настоятель.Лю Цзюнь-цзо, потерпи, не сердись!

Лю

(продолжает петь)

Вы можете не сердиться, но я сердит стократ!

Настоятель.Лю Цзюнь-цзо, потерпи, не спеши!

Лю

(продолжает петь)

Вы можете не спешить, но я спешу стократ! Когда это я возжигал куренья и вдыхал дорогой аромат? А он велел мне средь бела дня совершать за обрядом обряд. Всю свою жизнь я любил торговлю, ценил только звон деньжат, Но в келью монашью меня он загнал на много дней подряд. Я изменил свое сердце, стал добродетелен, свят, А он оказался таким негодяем, что место ему — ад! Вы, учитель, должны понять меня, я хочу вернуться назад!

Учитель, как же это: монах, а имеет жен и детей?

(Продолжает петь.)

На мотив "Радуюсь Цзяннани"

О Небо! Я лишился родных и богатства! С чем я вернусь домой? Кто поверит, что Сакьямуни жене подводит брови [152]сурьмой? Жена, с которой мы некогда бедность делили, ждет у врат, окутана тьмой. Сегодня же путь к ней направлю мой, Пока шпильку златую не стерла она, считая зиму за зимой.

Настоятель.Лю Цзюнь-цзо, ты оставляешь путь благочестия? Куда же ты пойдешь?

Лю.Не обижайтесь, наставник, я больше не буду монахом и сегодня же возвращаюсь в свой Бяньлян.

Настоятель.Ну, если ты хочешь вернуться в родные края, лучше сегодня же трогаться в путь.

Лю

(поет)

На мотив "Утки-неразлучницы"

Если бы знал я, что за пологом скрыты его жена, сыновья, — Разве бросил бы я свой корабль, полный золота и серебра? Его окружала здесь счастливая семья, В то время как там в нищете и горе пребывает семья моя. И вот покидаю я монастырь, стыд в душе затая, И в Бяньлян возвращаюсь после стольких дней монашеского житья. Закатным солнцем озарена тропинка в траве пожухлой. Вдаль в бесплодной тоске ныне взираю я. С полной смущенья душой возвращаюсь в родные края. Созерцанье и проповеди для меня отныне — галиматья.

Настоятель.Вот видите, Лю Цзюнь-цзо были явлены чудеса, и он решил вернуться в свой Бяньлян — туда, где есть пьянство и похоть, корыстолюбие и гнев, различие между собой и другими, между правдой и ложью, жадность и злоба, глупость и порок. Когда наш учитель просветит его, он окончательно приобщится к учению.

(Произносит гатху.)

Всемогущий Будда выделил пять священных школ. Созерцая, следует разобраться, как он их возвел. Когда завершится срок твоего земного искуса, Ты предстанешь пред буддой Жулай, свободен от мук и зол.