Западноевропейская поэзия XХ века. Антология - Коллектив авторов - Страница 65

65

ГРЕЦИЯ

КОСТИС ПАЛAMАС

Костис Паламас(1859–1943). — Родился в городе Патры; воспитывался в доме своего дяди в Месолонги. В 1886 г. выходит в свет первый сборник его стихотворений — «Песни моей родины». В атмосфере общественного подъема конца XIX — начала XX в. романтическая лирика Паламаса проникнута патриотическими настроениями и мотивами национального возрождения, которое поэт связывает как с продолжением культурных традиций античности, так и с демократическим обновлением общества. В этот период творческого расцвета Паламас издает серию поэтических сборников («Ямбы и анапесты», 1897; «Горести лагуны», 1912; «Алтари», 1915, и др.), а также монументальные лиро-эпические поэмы «Двенадцать песен Цыгана» (1907) и «Свирель Короля» (1910). В 1926 г. он был избран членом созданной тогда Афинской академии, а в 1930 г. стал ее президентом.

Поздняя лирика Паламаса исполнена философских раздумий о жизни я поэзии. Умер поэт во время итало-германской оккупации Греции. Его похороны 28 февраля 1943 г. вылились в яркую демонстрацию антифашистского Сопротивления.

Стихотворения К. Паламаса печатаются по изданию: Костис Паламас. Избранное. М. «Художественная литература», 1970.

«Еще феаки там живут Гомеровы…»

Перевод Новеллы Матвеевой

Еще феаки там живут Гомеровы… [73] Восток в объятье с Западом сливается, и, темный, близ оливкового дерева, там кипарис к лазури прорывается. Там сердце жаждет снова жить и веровать, там земли Пирра взору открываются; гармония ключами изливается, стремится грезы древние навеивать. Там слышен мудрый голос новогреческий, — Слепец бессмертный ловит песни новые и вздохи роз разносятся пунцовые; Тень Соломоса [74]дышит их цветением, и Демодок, объятый вдохновением [75], прекрасный Крит и край поет отеческий. * * *

«И я, такой как есть, с таким непрочным сердцем…»

Перевод Новеллы Матвеевой

И я, такой как есть, с таким непрочным сердцем, в груди большой дрожащим, подобно птице пленной, среди сильнейших и могущественных мира всех ближе к свету я и к истине священной. И потому кипит в душе моей глубоко, — хотя тоску в себе и слабость я несу, — ко всем сильнейшим и могущественным мира презрение. И мне оно к лицу. * * *

«Богиня Слова ты, о материнский…»

Перевод Новеллы Матвеевой

Богиня Слова ты, о материнский, родной язык, души язык достойный! Глубокое прозренье исчертило чело твое и стан согнуло стройный. Но распрямись! Из будущего мира победы весть я для тебя похитил, как ту звезду, что светит через время. О греческий язык! О смерти победитель! * * *

«На дне отцовских книг вы сном священным спите…»

Перевод Новеллы Матвеевой

На дне отцовских книг вы сном священным спите, о древние слова, под мертвой пеленою. И вы, испуганные вороны, молчите: живая жизнь встает передо мною. Чем жестче я веду с судьбою старый спор и чем уверенней гоню коня мышленья, с тем большей жаждою вдыхаю воздух гор, тем легче говорю на языке селенья. * * *

«Певец! Поверь, в ней нет ни капли лжи…»

Перевод Н. Горской

Певец! Поверь, в ней нет ни капли лжи: в ней — плоть твоя, в ней — красной крови гром! Фантазия — в тебе, но рубежи фантазии — до звезд, и в небе — дом. Ее поток всегда бурлил и жил и, все сметая, несся напролом; ты — в нем, как луч, зажегший витражи и вдруг переиначенный стеклом. В раю, обители цветов живых, возьми росток, в своем саду взрасти, и рай придет в твой сад — и в сад любой. Дробясь в мечтах, как в каплях дождевых, ты держишь целый мир в своей горсти, но цепью скован навсегда с собой. * * *

«О Город мой! До звездного предела…»

Перевод Н. Горской

О Город мой! До звездного предела ты эту весть великую вознес; она — лавровой веткой, пухом гнезд, колоколами в небеса взлетела. О Город мой, одень цветами тело — пусть буря умиляется до слез, пускай в свечах блаженно плачет воск! Как светел МИР! И как шагает смело на темный Запад, на пустой Восток, народам обещая, что из тлена пробьется новой лилии росток. Вот так же некогда прошла Елена по тронам шатким, по клочкам порфир и безмятежно прошептала — Мир… * * *

«Не мановением руки господней…»

Перевод Н. Горской

Не мановением руки господней нам души отравил военный яд — то Цезари на бойню шлют солдат, призвав на помощь силы преисподней. От Рейна до Афин пожар сегодня; Горгоны и Валькирии вопят: «Распни!» — и вот уже народ распят, а венценосцам дышится свободней: они с ухмылкой в крест вбивают гвозди. Но где-то созревают гнева грозди, народ провозгласит: «Да будет так!» — и вот, рожденный яростью, обидой, из пепла воскрешенный Немезидой [76], в дворцы войдет карающий Спартак.